резервации позагоняли, а те и сидят — время-то уже упущено. Есть такая наука демография. Так вот наши советские учёные-демографы просчитали, что коренных жителей держат как стадо племенных бычков на развод. И чтобы совсем не померли, и чтобы много их не было. А тут подумай сам — много ли у индейцев возможностей в ихний техникум или институт поступить? Отучиться, хорошую профессию получить, подняться по служебной лестнице?
— Ихний техникум — это «калледж» по-моему. Ну в принципе-то да, скорее всего, единицы.
— Ну и вот, да и квалифицированными рабочими они вряд ли станут, ну там слесарем шестого разряда или фрезеровщиком. Директорами заводов или там председателями колхозов они никогда не были, опыта у них нет. Да уже, наверно, и не будет. Им проще так — живёшь и нахрен тебе ничего не надо, сидишь у себя в резервации в перьях, с тобой фотографируются туристы, доллары тебе кидают. Так, Лёха, спокойнее, идеи у них нет ни хрена, да и не было. Сплотились бы эти племена все «фениморско-куперские» гуроны эти, как их?
— Могикане, апачи, абенаки, аколаписсы, — начал перечислять радист.
— Ого, ты чего — сам в индейцы сбежать хотел в детстве?
— Ну, а то! Я, командир, фильмов киностудии «Дефа» насмотрелся, Майн Рида да Купера начитался, лук со стрелами сделал, кусок сала с сухарями взял и попёр!
— И чего, поймали?
— Да нет, в лес зашёл, привал решил сделать, сало с луковицей схряпал, сухарями закусил — паёк у меня кончился, плюнул я на индейство да ковбойство и решил стать космонавтом.
— Я тоже с Душанбе пытался к индейцам убежать, только в ночь, когда побег наметили, проспал всё. Так вот я к чему, собрались бы все эти племена, не собачась между собой, организовали кучу партизанских отрядов, наметили совместные действия, скоординировались и — вперёд! Знание театра военных действий, мобильность летучих конных отрядов. Плевать, что у них огнестрельного оружия не было. Нашли бы, захватили, артиллерию бы заорганизовали. Золотишко у них было. Противоречия у капиталистов были между собой? Были! Да они что — за деньги бы ружьишек индейцам не подкинули?
— Ну, наверно, подкинули бы, да и артиллеристов бы научили, — ответил Кузнец, поднося бинокль к глазам и осматривая местность.
— Вот видишь сам — не было у них идеи, не объединились они, как все наши Советские республики, и теперь живут так, как им удобно, а не так, как хотелось бы.
— Командир, ну, а негры-то, негры — они же у них вообще бесправные! Чего они-то воюют за белых?
— Да, это совсем другой коленкор, как мне кажется. Негры своим путём пошли, те намного хитрее. Земля-то не ихняя. Сами они как рабы были завезены. Вот из этого и следует, что сперва они, как рабы, потом потихоньку — рабочие, потом в артисты всякие полезут, в кино, в политику. И всё тихой сапой, потихонечку — год за годом. А лет через тридцать, глядишь, и президент у них чёрный будет.
— Да ну, командир, не смеши! Как янкесы поставят у себя президентом негра?! Да не может такого быть!
— Лёха, этого не может быть, если всё-таки в этой войне ракеты ядерные да бомбы не применят, и шарик земной цел останется, а воюющие страны останутся в пределах своих довоенных границ. Или когда мы с тобой высадимся в Вашингтоне и проведём налёт на Белый Дом!
— Ага, а Рыхлый со своей снайперки начнёт по американскому президенту мочить! — подыграл мне Кузнец. — Командир, крайняя точка, через двести метров — тропа. Время расчётное перекрыли в полтора раза, тропа на зенитный пост — через двести метров.
Ну вот, подошли. Вон за теми камнями расщелина с тропой, по которой поднимается на пост заступающая смена зенитчиков. Как бы нам угадать со временем и моментом смены? С захватом поста всё было бы намного проще. Бесшумная засада на смены после их отзвона с точки связи. Засада на поднимающихся снизу от машины. На посту остаётся только команда прикрытия, максимум три человека, с ними уже намного проще справиться, чем с девятью. Так, а как же всё же беспрепятственно зайти на пост? Как там подслушал Кузнец — «Ждите Микки, Плуто и Дональда». Наверно это фамилии или имена морпехов-зенитчиков, заходящих первыми для смены. Значит надо начинать отстрел после того, как назовут поднимающихся наверх. Поднимаются трое. Нас со старшиной — двое. Значит можно использовать одного из американцев как заложника. Так, значит эти трое должны хотя бы чуть-чуть отойти. Первым у них идёт старший. Его придётся оставить в живых. Народу не хватает. Хотя у нас в резерве есть Бахраджи. Его можно использовать на отстреле смены, поднимающейся от автомобиля, и после отправить назад. Надо рассчитать время его перехода. Хотя нет, армянина нельзя использовать ни в коем случае. Сидит в глубине души такое чувство, что задача Бахраджи не менее важна. Так, стоп. А ведь задача Рыхтенкеу по отстрелу самолётов, вывода из строя аэродромных зениток начинается сразу после захвата поста. Маршрут его перехода совпадает с нашим до определённой точки. Если Рыхлый и Мелконян отработают по автомобилю со сменой, то спокойно успевают скрытно занять свою позицию. Значит планы чуть корректируются. Всегда так — на бумаге всё гладко, а приходишь к месту и начинаешь затылок чесать.
Ладно, будем подумать и, пока можем, будем посмотреть.
Мы потихоньку подобрались к тропе и начали её обшаривать метр за метром, пока не подобрались к площадке связи. Валяются старые бычки от сигарет, обёртки от жевательной резинки. В углу возле лавочки стоит так любимая американцами бочка для обогрева. Тихо, словно мыши, мы начали возиться, определяя место для огневых точек.
Кузнец должен будет уничтожить отходящую смену из трёх человек, попытаться оставить в живых первого, чтобы использовать его для прикрытия. Тут же возникла мысль, а что если мы со старшиной накинем на себя сверху американскую форму? Может морпех, сидящий на огневом прикрытии, не сразу и сообразит, кто это идёт.
Мне придётся уничтожать девятерых. Кузнец говорил, что при ожидании американцы всей гурьбой падали на лавочку и сидели, вытянув ноги. Перекуривали, жевали, что-то рассказывали. Охранения никакого не выставляли ни вниз, ни вверх. Я осмотрел лавочку внимательнее. Да, действительно, на ней в ряд уместятся даже не девять, а человек двенадцать. Сидение вытерто, рядышком также окурки, обрывки бумажных спичек. Им трудно что ли в эту самую бочку мусор за собой кидать? Я сам осторожно уселся на лавочку. Сидеть прямо неудобно. Я откинулся назад и затылком упёрся в каменную стену. Вот так, отлично. Ага, а если ещё ноги на рюкзак поставить, так вообще красота. Я обернулся. На каменной стене еле видны пятна по размерам с голову. Так, а стена всего-то навсего метра три. Я пробежал чуть вверх, перебрался с тропы и, обойдя, спокойно залез наверх. Прошёлся, а потом прополз и выглянул из-за края. Вот она, лавочка, прямо подо мной. Я передвинул из-за спины автомат, взял его в руки и представил, что стреляю вниз. Одной очереди будет достаточно, чтобы всадить каждому в голову по пуле. Я выбрал место, чуть потренировался. Отлично! Выстрелов из автомата с прибором бесшумной и беспламенной стрельбы на зенитном посту не услышат. Дальность, повороты тропинки, скалы, отражающие звук. У меня задача даже полегче, чем у Кузнеца. Тому придётся сработать более ювелирно, чтобы не поразить старшего. Дальше время на переодевание и подъём. Бежать будет нельзя, пленный не должен будет запыхаться. Говорить с морпехом, сидящим на огневом прикрытии, он должен ровным голосом. Придётся его психологически обработать, чтобы вообще никаких дурных мыслей в голову не полезло.
Мы добрались почти до самого поста. Время доразведки заканчивалось. Пора уже уходить на базу. Тем более туман начал тихонько рассеиваться.
На коротком привале Кузнец достал из рюкзака по рыбине, приготовленной Арой, и термос, который армянин так тщательно оберегал.
Мы принялись сосредоточенно жевать, запивая чаем. Кузнец поел первым, замаскировал рыбьи кости и чешую. Время ещё было, и я решил перекурить. Ковалёв улёгся, забрался на ближайший плоский камень и, вытащив бинокль, принялся наблюдать. Едва я сделал пару затяжек, он мне зашипел: «Чшшшш», — и жестом позвал к себе.
Пришлось аккуратно затушить сигарету и спрятать её обратно в пачку. Что он там ещё высмотрел.
— Командир, смотри! на аэродроме суета началась!
Чёрт, неужели обнаружили наших разведчиков? Однако суета была совсем другого плана. На дальних концах взлётки стояли истребители, крутились антенные решётки радиолокационных станций. Взлёт
