Но меня так резко подбросило вверх, что я задохнулся и не смог выдавить из себя ни слова. Правой рукой я мертвой хваткой вцепился в рюкзак, а левой пробовал расстегнуть молнию.
«Ну пожалуйста, открывайся, – мысленно умолял я. – Пожалуйста. Мне надо достать мышей. Надо включить их. Хотя бы одну…»
– Наш единственный шанс, – бормотал я вслух, сражаясь с неподатливой молнией. – Наш единственный шанс…
Меня вновь обдало горячим дыханием. Сухой, шершавый язык прошелся по моей шее. Молния наконец поддалась.
– Ура! – радостно воскликнул я. – Получилось!
Я запустил руку в рюкзак и нащупал мышей.
Вот они!
Я уже собирался достать одну… она была уже у меня в руке…
Но тут кошка запрокинула голову и подбросила меня высоко в воздух.
– Не-е-е-ет! – взвыл я от горя.
Рюкзак выскользнул у меня из рук.
– Не-е-е-ет!
Я потянулся за ним. Я еще надеялся, что успею его подхватить. Но я промахнулся. Я дернул ногой: а вдруг он зацепился за ногу!
Не получилось.
Я в отчаянии наблюдал за тем, как рюкзак летит вниз.
Он ударился о землю и подскочил. Раз, другой…
Еще немного, и рюкзак свалился бы в ручей, но у самой воды остановился.
Кошка поймала меня зубами. Я почувствовал, как они впиваются мне в руку.
Как же больно!
А потом зубы разжались, и я начал скользить. Вниз по шершавому языку. Прямо в кошачью глотку.
– Прости, Марисса, – прошептал я обреченно. – Кажется, это конец.
25
Я скользил по шершавому языку, лежа на пузе и выставив обе руки вперед. Я уже мало что соображал, но все же каким-то чудом мне удалось схватиться за два верхних клыка.
Они были влажными, липкими и противно теплыми.
Я рывком подтянулся на руках и сумел задержаться. Перебирая ногами по кошачьему языку, я чуть-чуть поднялся наверх. Потом я сделал еще рывок и высунул голову наружу. Только бы кошке не вздумалось закрыть пасть!
Я огляделся, ища глазами Мариссу.
Но ее нигде не было видно.
Неужели ее уже съели?!
Язык у меня под ногами ходил ходуном. Кошка пыталась протолкнуть меня к себе в пасть.
Но я мертвой хваткой вцепился ей в зубы.
Далеко внизу я видел землю. Она раскачивалась. То есть, конечно, это не земля раскачивалась, а кошка сердито трясла головой. Но я все же сумел разглядеть, как из моего рюкзака выползают мыши. Немного. Три или четыре штуки.
Должно быть, они включились, когда рюкзак ударился о землю.
Заметят ли кошки мышей? А если даже и заметят, то будут ли им интересны такие малявки?
Зверюга злобно щелкнула зубами. Я вскрикнул от боли и разжал пальцы. Язык подо мной вновь задвигался.
Я опять скользил вниз – прямо в кошачью глотку.
Кошка захлопнула пасть, и я оказался в кромешной тьме. Меня обдало жаром. Дышать было нечем.
Откуда-то снизу доносилось глухое урчание.
Это урчало у кошки в желудке.
– Не-ет! – завопил я. – Нет, нет, нет!
Наверное, я кричал очень громко. Вот только в тесном и жарком пространстве кошачьей пасти мой голос звучал совсем глухо, как будто сквозь вату.
А потом кошка с какого-то перепугу открыла пасть. Я даже зажмурился на секунду, потому что меня ослепил солнечный свет.
Язык приподнялся и подтолкнул меня назад.
Мимо острых зубов. Наружу.
