лакея тащили огромное блюдо, на котором возвышались горы жаренной птицы, другие несли десятки видов рыбы, салатов, холодцов, паштетов и вообще непонятно чего. Знакомого среди всего этого изобилия оказалось мало. Йаарх с интересом уставился на ближайший поднос и спросил у олтиярского короля, сидевшего по его левую руку:
— Что это?
— Онстерский рулет из мяса лиобров, — удивленно пожал Морхр. — Главный повар сегодня расстарался и наготовил разных деликатесов.
— Добре! — потер руки в предвкушении Хранитель.
— Я хотел бы попросить вас об одной вещи, Владыка, — продолжал между тем олтиярец. — Это необходимо сделать сегодня.
— Что там еще? — устало обернулся к нему Йаарх, с трудом отрывая взгляд от изобильного стола и сглатывая голодную слюну.
— По древним обычаям, — покосился на него Морхр, — если монарх приносит кому-либо клятву вассалитета, то двое его детей или ближайших родственников, мужчина и женщина, должны войти в личную свиту сюзерена и принести тому клятву личной верности. Нас здесь шесть монархов, и у всех есть взрослые дети. Вы не против, Владыка?
Хранитель безнадежно махнул рукой, на его лице было написано: «Куда вас денешь?», он сразу понял, что от личной ответственности за судьбы еще двенадцати человек никуда не уйти. Едва не скрипя зубами от досады, Йаарх мрачно смотрел на олтиярского короля и тот нервно ежился под его взглядом. Самому Хранителю никогда не хотелось никакой ответственности — да, он хотел чего-то необычного от жизни, но отнюдь не ответственности за жизни и судьбы миллионов разумных. Эти миллионы, однако, оставались для него полуабстрактными, зато люди, которых он знал лично — совсем другое дело. На Земле Йаарх всегда был необщительным человеком, имея очень узкий круг знакомых. А теперь… Он недовольно поджал губы и кивнул, соглашаясь на просьбу вассала.
— Тогда разрешите начать церемонию представления, Владыка? — загорелись глаза чему-то обрадовавшегося короля.
— Морхр! — простонал в отчаянии Йаарх. — Я хоть и Серый Убийца, но есть тоже хочу. Дайте мне сперва хотя бы проглотить чего-нибудь, а потом уж…
— Простите, Владыка… — сконфузился олтиярец и начал поспешно подкладывать на тарелку Йаарха то из одного, то из другого блюда.
Неподалеку поставили поднос с огромной, зажаренной целиком птицей, напоминающей гуся, и Хранитель с жадностью посмотрел на нее. Морхр, заметив его взгляд, отрезал ногу псевдогуся и положил на его тарелку. Такого вкусного мяса Йаарху еще не доводилось есть — оно буквально таяло во рту и было нашпиговано какими-то пряностями. В зал тем временем внесли вертела с тушами разных животных. Ни одного знакомого Хранителю среди них не нашлось. Он показал пальцем на нечто, напомнившее своей массивностью медведя, и на его тарелке тут же оказался ломоть душистого, истекающего соком мяса. Король подложил Йаарху каких-то паштетов, салатов и чего-то еще, чему он не мог подобрать названия. Количество вин и иных спиртных напитков на столах вообще было невообразимо. Он, наконец, справился со своим ломтем «медвежатины» и хотел взять чего-то еще, но краем уха услышал шипящий голос Тла- Ана:
— Я не советовал бы вам, Владыка, плотно наедаться. Вам вскоре предстоит обряд Передачи Силы, жрицы все подготовили и ждут только вас. А обряд весьма неприятен.
Хранитель вздохнул, но послушался и отодвинул от себя тарелку. Кто знает, что подразумевает схорр под словом «неприятен»? Может, это будет что-то совсем уж отвратительное? Но он дал слово не только схорру, а еще и Мечу, на язвительные насмешки которого нарываться не хотелось. Йаарх налил себе немного легкого темно-синего вина и принялся с интересом разглядывать собравшихся.
На подиуме сидели только короли и Аральф, как первый вассал Владыки. Они ели степенно и неторопливо, кроме Тортфира — толстяк, мало обращая внимание на окружающее, уметал все, до чего мог дотянуться. За столом, стоящим прямо под подиумом, Йаарх видел хралов и Торху. Они явно чувствовали себя не в своей тарелке, особенно диким все вокруг казалось крестьянке — вместо того, чтобы по- человечески брать еду руками, здесь пользовались добрым десятком каких-то острых палочек и маленьких вил. Несмотря на то, что ей никогда и видеть не доводилось такой еды, девушка осталась почти голодной — слишком боялась сделать что-нибудь не так и вызвать этим гнев господина.
Слева от подиума в полной парадной форме капитана Пограничной Стражи сидел Свирольт вместе с другими офицерами. Военных в зале было не меньше двух третей от общего числа собравшихся, и Йаарх вздохнул, поняв, что ему придется запомнить каждого значительного человека в стране и армии в лицо, а также выяснить все их достоинства и недостатки, если в самом деле хочет руководить, а не быть свадебным генералом. А впереди ведь еще пять дворцов и пять армий…
— Разрешите представить вам, Владыка, — прервал его размышления голос Морхра, — моего сына Дионхра и дочь Наларин, входящих, согласно обычаю, в вашу свиту.
Йаарх перевел взор в центр зала и увидел перед подиумом юношу и девушку. Молодой человек выглядел более молодой копией отца — такое же длинное, костистое, хищное крючконосое лицо и спокойный прищур серых глаз. Почувствовав на себе взгляд Владыки, он с достоинством поклонился и снова замер. А вот девушка… Высокая, на голову выше самого Хранителя, темно-русые, короткие волосы до плеч, нос с горбинкой, явно унаследованный от отца, но в смягченном, женственном варианте. Ее глаза были глубокого зеленого цвета, во взгляде читался столь мощный женский призыв, что Йаарх поежился. Принцесса выпятила пухлые губы и медленно облизала их, ее взгляд стал еще откровеннее, в нем читалось: «Ты будешь моим!»
Морхр смотрел на Наларин с отвращением и молча кривил губы. Среднюю дочь он никогда не любил, она удалась не в него, а в мать, шестую жену. И почему он не послал безумцу эту вот вместо своей любимицы?.. Пусть бы тот творил со шлюхой, что пожелает, а его милая Эллири сейчас стояла бы перед Владыкой. Он еще раз поморщился — Наларин отличалась нравственностью уличной кошки во время течки. Вот и сейчас принцессу отыскали в казарме для стражников, где она развлекалась сразу с двумя, а еще десяток дожидался своей очереди. Дрянь не пожелала не то что вымыться, а даже переодеться, так и отправилась к Владыке. Но выхода у короля не было. Наларин на данный момент — единственная достаточно взрослая для служения Владыке дочь. Зато сын — из лучших, было даже время, когда Морхр хотел сделать его наследником, но мальчишка оказался слишком упрям и своеволен, не желал признавать никаких авторитетов. «Ничего, Владыка прижмет их к ногтю…» — подумал король, задумчиво покусывая длинный ус.
Принц и принцесса тем временем принесли Владыке клятву. Он выслушал, протянул вперед правую руку, с которой сорвалась дымная серовато-серебристая молния, разделившаяся надвое и ударившая каждого из клявшихся в грудь. На мгновение их окутало пламя того же цвета, и грянул беззвучный гром. Через секунду все стихло, и, ошарашенные, пошатывающиеся, новые вассалы Владыки вернулись на свои места.
«А сия милая девица поимеет тебя как захочет, когда захочет и сколько захочет… — раздалось в голове Хранителя ехидное хихиканье Серого Меча, молчавшего с самого подземелья.
«Пусть попробует, — хмуро буркнул Йаарх. — Посмотрим, что у нее получится».
— Позвольте представить вам, Владыка, моих детей, — услышал он медоточивый голос Тортфира, — лангиани Корфата и лангиану Альмину.
Йаарх поднял голову и увидел перед подиумом стройного невысокого молодого мужчину с аккуратной бородкой цвета меди, он совсем не походил на отца. Девушка, стоявшая рядом с ним, была пухленькой, невысокой, курносой и, в общем-то, некрасивой, являя собой женский вариант Тортфира. Ничего особенного, тысячи похожих девчонок бегают по улицам городов Земли. Однако его взгляд зацепился за какую-то деталь, за что-то, привлекающее внимание. Некоторое время Хранитель изучал лангиану, не понимая, что в ней такого, пока, наконец, не встретился с ней взглядом. У Альмины были умные, острые, изучающие и в то же время — слегка ироничные глаза. Она, казалось, внутренне посмеивалась над всем, что видит. «А малышка, пожалуй, умна и… хитра», — мелькнула мысль. Йаарх вздохнул и принял клятву детей Тортфира.
Затем своих детей представил ему шах Кандагар. И юноша, и девушка были худы, долговязы и
