поставить во главе атакующего флота этого жирного бездаря?!
— Верховное командование, естественно, — спокойно ответил старик, его лицо выглядело удивленным — с чего это его ученик так возбудился? — Не нервничай, в деле, кроме него, участвуют еще и флоты наших союзников, Аллиорноина и Онстерна. Что одинокий Олтияр сможет им противопоставить?
— Извини меня, учитель, — укоризненно покачал головой молодой адмирал, — но если даже ты не понимаешь, что это война не с одиноким Олтияром, а со всей Мерхарброй, то я даже не знаю, что сказать… Восьмой флот, да еще и с бездарным командиром, послан на убой. Причем — совершенно сознательно.
И осекся — старик довольно улыбался, с иронией глядя на него.
— Я не зря учил тебя, мальчик мой! — с гордостью сказал он. — Я-то это понимаю, но меня, как и тебя, никто не спрашивал. Они просто взяли и отправили восьмой флот на гибель. И я очень хочу понять, кому это выгодно. Кто за этим стоит.
— Я тоже, учитель, — с уважением поклонился Нар-Суонху Раган. — Прости меня, я усомнился в твоей компетентности…
— Пустяки, — махнул рукой тот. — Я ведь тоже тебя проверял.
— Я понял, — усмехнулся Ог-Фасанг. — Но давай посмотрим, что может получиться из атаки восьмого флота. Где здесь карты?
Губернатор махнул рукой в сторону шкафов у окна, и Раган достал оттуда свернутые карты. Расстелив их на столе, флотоводцы принялись внимательно изучать Олтияр и подходы к нему. Они пытались предугадать возможное развитие событий и направления ударов, которые ожидают злополучного адмирала Ос-Омота.
— Да… — подняв через некоторое время голову от карты, сказал молодой Ог-Фасанг. — У всех трех флотов есть только один, очень небольшой шанс уцелеть в этой бойне. Я не говорю — победить, я говорю — уцелеть.
— И каков он, по-твоему? — прищурившись, спросил старик.
— Объединиться перед нападением, обойдя Олтияр с юга, и атаковать не его, а Анрир, чьи флоты будут выведены в пролив Синих Ветров. Тогда они, нанося точечные удары и сразу уходя, смогли бы продержаться до подхода основных сил.
— Но Ос-Омот, как ты сам понимаешь, этого не сделает… — скривился Нар-Суонх.
— Понятно, что нет, — раздраженно проворчал Раган. — Он же только жрать да девок тискать горазд! А союзничков наших ждет малоприятный сюрприз в виде флота Анрира, закупорившего горловину пролива Синих Ветров. И они будут потоплены! Я хорошо знаком с адмиралами Тортфира — это великолепные профессионалы, в отличие от полуторговых моряков Аллиорноина и Онстерна. Это дурачье по сравнению с анририанцами — просто щенки!
— Затем, — продолжил мысль ученика старый флотоводец, — победители обрушатся на выходящий из-за мыса Бурь восьмой флот…
— А Ос-Омот будет только вопить не своим голосом на подчиненных, окончательно расстраивая оборону и даже не пытаясь что-то сделать, и не подумает передать командование офицерам, которые способны справиться!
Раган раздраженно стукнул кулаком по столу и продолжил:
— Мне кажется, император это предвидел. Ничем другим я не могу объяснить своего внезапного возвышения. Если бы это случилось после поражения, тогда все было бы ясно. Но теперь?.. Не понимаю.
— Но если Сангет это предвидел, то зачем ему это? — глухо спросил старик. — Если хотел избавиться от Ос-Омота, так куда проще было казнить идиота без лишних разговоров и потери флота.
— Кто способен понять мотивы старого колдуна, больше двухсот лет стоящего у власти? — пожал плечами Раган. — Возможно, когда-нибудь мы узнаем, какие цели он преследовал. Но мне очень хочется понять другое.
— Что именно?
— Хорошо, сейчас Мерхарбра может победить и победит. Но это только начало войны — через полгода у их берегов соберутся флоты со всего мира и уничтожат все живое на материке. Маги никогда не прощают восставших против них! На что они там надеются?! Неужели не понимают, что с ними будет? Неужели мало исторических примеров?
— Ходит один дикий слух… — неохотно выдавил из себя Нар-Суонх.
— Какой?
— Будто на Архр вернулся Серый Убийца. И объявился как раз на Мерхарбре.
Мертвенно побледневший Раган с трудом поднялся на ноги, которые вдруг стали ватными.
— Да спасет нас Творец, коли это так… — едва слышно прошептал он.
Птичий гомон мягкой музыкой шелестел в ушах, легкий ветерок играл листвой, высокие деревья шелестели под ним. Калмар сиял желтым светом, темно-красного Оцвана почти не было видно, только темное пятно на небе говорило о том, что он никуда не делся. Разгар и желтого, и красного дней, мало кто в такую жару рисковал пускаться в путь. Но лесная дорога не пустовала, по ней, не спеша, шла молодая женщина, ведя за руку черноволосую девочку лет пяти, вовсю стреляющую озорными глазками по сторонам. Малышка шла, пританцовывая, и вовсю теребила свою спутницу, постоянно задавая какие-то вопросы, на которые та отвечала негромким усталым голосом.
Идорна и в самом деле очень устала, они шли почти без отдыха около трех недель, с ребенком было трудно, особенно много сил отнимала охота. Сама дракона могла и потерпеть, но девочка должна есть вовремя.
За прошедшее время им встречалось столько людей, что Нитиль перестала от них шарахаться, чему дракона была рада. В первые дни дороги малышка билась в истерике при виде любого человека. А люди не обращали на путниц внимания — значит, они не вызывали никаких подозрений.
Позади послышался скрип колес, и Идорна оглянулась, готовясь на всякий случай к бою или бегству. Желание спрятаться в лесу стало почти нестерпимым, но она сдержала себя, понимая, что бегство будет выглядеть подозрительно. Вскоре дракона поняла, что ничего страшного не происходит — их нагоняла крестьянская телега, запряженная волами, на облучке которой сидели пожилые мужчина с женщиной. Они, видимо, ехали с мельницы, так как телега оказалась до краев загружена мешками с мукой. На мужчине были простые полотняные штаны и сорочка, на женщине — обычное для юга Фофара цветастое платье до колен и белая шаль с кистями, указывающая на замужество и старшинство в семье мужа.
При виде Идорны широкое лицо крестьянки осветилось доброй улыбкой и она что-то сказала своему спутнику. Тот недовольно скривился, но послушно щелкнул кнутом, и телега остановилась. Женщина повернулась к насторожившейся драконе и добродушно, не переставая улыбаться, спросила:
— Откуда ты здесь, доченька?
В мозгу Идорны запрыгали десятки вариантов ответа, даже появилась желание убить обративших на нее внимание людей, но она вовремя вспомнила наставления Учителя и собственную легенду. Как раз предоставляется возможность эту самую легенду проверить. Она несмело улыбнулась в ответ и неуверенным тоном ответила, коверкая язык под крестьянскую манеру разговаривать:
— Да я с Таштара, шо у Ветровых гор будет, у Инарву на заработки иду. Тама дядя живет. Дома-то усе померли…
— Бедненькая! — всплеснула руками крестьянка, — сироткой осталась, да? Да ты садись к нам на телегу, подвезем до деревни, у нас и заночуешь. И не боися ты, ужо новую Дарительницу у нас выбрали, тебя не зобидят, не тронут.
Идорна подумала над предложением и поняла, что стоит соглашаться, все равно во время поисков придется сотрудничать с людьми. А раз так, то почему бы не начать прямо сейчас, тем более, что сочувствие этой крестьянки выглядело совершенно искренним. Может, Учитель все же прав, и люди — разные? Как бы молодой драконе хотелось, чтобы это было так… Крестьянка тем временем достала откуда- то из-под себя крынку с молоком и протянула драконе со словами:
— Вот возьми, доченька, выпей молочка, да и девочку свою напои, кроха, поди, проголодалась.
Удивленная ее радушием, Идорна приняла угощение с благодарностью и напоила на самом деле
