…Но что же случилось с Дервиалисом после того, как его выволокли под руки из Зала Доблести?
А ничего особенного: стражники, не получившие относительно него никаких конкретных указаний, попросту вышвырнули его на улицу с задворок Виреон-Зора.
Упав на каменную мостовую, Дервиалис больно ушибся, но почти не обратил на это внимания. Его сознание впало в своеобразную спячку, углубившись в себя, и поэтому все, что происходило вокруг него, Дервиалис почти не замечал. Он не слышал ни презрительных замечаний дворни, которая высыпала из многочисленных дверей, чтобы поглазеть на некогда могущественного министра, низвергнутого теперь до положения всеобщего изгоя. Он не почувствовал и того, как поварята с кухни начали кидать в него гнилой пиной, целясь преимущественно в голову. Желтый прокисший сок стекал по его лицу и груди, пачкая одежду и превращая шерсть в вонючую слипшуюся массу, но он не замечал этого. Глядя невидящими глазами перед собой, Дервиалис застыл в полной неподвижности, никак не реагируя на все старания дворни расшевелить его, и вскоре они потеряли к нему интерес. Слуги первыми разошлись по своим делам, а поварята еще немного посостязались в метании гнилых корнеплодов, пока у них не вышел весь запас. Тогда и они убежали на кухню, пересмеиваясь по дороге.
Дервиалис остался совершенно один. Громада Виреон-Зора нависала над ним, скрывая его в своей тени, и в целом мире не было никого, кто позаботился бы о нем и поддержал утешительным словом.
— Потерпите, господин Дервиалис, — внезапно сказал кто-то над самым его ухом.
Он поднял голову. Над ним стояли трое незнакомцев гражданского вида, но в каждом их движении сквозила привычка к дисциплине, с таким тщанием воспитываемая у военных.
— Кто вы? — пробормотал Дервиалис, и при этом ему в рот попало немного сока пины, который он проглотил, не заметив его отвратительного вкуса.
— Ваши друзья, — ответили ему. — Мы позаботимся о вас.
Они подняли его под руки и втащили в закрытую карету со спущенными шторами, неизвестно когда подъехавшую сюда. Карета тут же тронулась с места и покатила в направлении улицы Корабелов, а двадцать минут спустя Дервиалис был доставлен на борт небольшого, но быстрого и маневренного корабля, который тут же отчалил от пристани и поплыл вниз по Ривалону, к морю Асфариг.
Об исчезновении Дервиалиса ходили самые разнообразные слухи. Одни говорили, что он наконец-то взялся за ум и покинул пределы Эстореи, уехав в Буистан, на свою родину. Другие, особенно те, кто видел, в каком состоянии Дервиалиса вытолкали из Виреон-Зора, скептически посмеивались и возражали, что, по-видимому, он последовал мудрому совету Гаорина и утопился в Ривалоне, — или в любом другом водоеме, пригодном для этой цели. Была и третья точка зрения: поговаривали, что Дервиалис принял монашество в храме Нура и скрылся от мира за его мощными стенами, дабы искупить свои грехи преданным служением божеству. Приверженцы этой точки зрения неоднократно пытались выведать у Гаорина, правда ли это, но он упорно молчал, не желая ни подтверждать, ни опровергать эту версию.
Аскер не верил ни в первое, ни во второе, ни в третье. Когда ему сказали, что Дервиалис исчез, он нахмурился и подумал, что дело нечисто. Он-то знал лучше, чем кто бы то ни было, что Дервиалис будет неспособен предпринять хоть какие-нибудь действия, и потому сразу подумал о постороннем вмешательстве.
Но узнать ему ничего не удалось: последним Дервиалиса видели слуги и поварята, а дальше он словно в воду канул, и ни одна живая душа в Паореле его больше не видела.
Поняв, что здесь ему ничего узнать не удастся, Аскер переключился на другие дела. Достав в Летописном Амбаре «Предания Гедрайна» на гедрском и эсторейском языках, он принялся разбирать язык гедров, попутно знакомясь с их историей и культурой. Аскер задался целью освоить все языки Скаргиара, и после гедрского ему оставались только буистанский язык и северо-восточные вальдерские наречия. Время от времени он посылал Моори справляться о ходе работ по постройке Огненной Смерти и очень жалел, что не может бывать в лаборатории Эрфилара сам, но слишком частые визиты туда могли вызвать нежелательные толки.
Большинство деталей и все зеркала Огненной Смерти уже находились в подвалах Гадерана, и оставалось доделать только кое-какие мелочи. Аскер и Моори с нетерпением ожидали завершения работ, но Эрфилар и сам не мог дождаться этого знаменательного момента и работал даже по ночам.
И вот этот день, а точнее, вечер, наступил. Последние детали были доставлены в Гадеран, и мастер впервые явился к Аскеру домой.
— Господин Аскер, — сказал он с порога, — у меня чешутся руки приступить к монтажу.
— Разделяю ваше нетерпение, господин Эрфилар, — сказал Аскер. — Прошу сюда.
Они спустились из первого этажа, сверкающего огнями и раззолоченного, в хмурый каменный коридор, проходивший под всем Гадераном и ведущий в погреба. Там было так темно, что едва можно было разглядеть пальцы вытянутой руки перед собой, но Аскер так хорошо успел изучить эту часть своего дворца, что не нуждался в светильнике. Эрфилара он вел за собой, держа его за руку и каждый раз предупреждая о ступеньках или колдобинах на их пути.
— У вас тут настоящие катакомбы, — пробормотал Эрфилар. — Как вы можете видеть в этой темноте, господин Аскер? Не проще ли было бы взять фонарь?
— А может, я вам не доверяю, господин Эрфилар? Вот захотите украсть призму — и не сможете, потому что в такой темени сама Ранатра дороги не найдет. Я-то уже знаю здесь каждый камень и могу идти хоть наощупь, а вот вы… осторожно, ступенька вниз.
Эрфилар все же споткнулся и досадливо выругался.
— Так вы мне не доверяете, господин Аскер? — обиженно пробормотал он.
— Нет, вы только посмотрите! — фыркнул Аскер. — Я ему не доверяю! Осторожно, две ступеньки вверх. Вы думаете, что мы в этих подвалах одни? А если какая-нибудь бабушка спустится сюда за солеными гильянами или за кувшином кваса? Тогда прощай, конспирация!
— Простите, господин Аскер, что я подумал о вас плохо, — потупился Эрфилар.
Аскер только передернул плечами в ответ.
«Может, я вам действительно не доверяю», — со смешком подумал он.
Наконец, они пришли. Аскер остановился перед самой невзрачной на вид и едва заметной дверью, достал ключ, ощупью нашел скважину в замке и отпер дверь.
В комнате слабо горел маленький светильник, который Аскер тут же подкрутил, и Эрфилар смог разглядеть, что весь пол заставлен коробками со стружкой, в которых он отправлял детали аппарата. При виде этих коробок у Эрфилара затряслись руки, и он кинулся их пересчитывать.
— Ну что, все на месте? — с иронией спросил Аскер, спрятав свои руки за спину, потому что они тоже тряслись.
— Да, да, все здесь, — забормотал мастер. — Я могу собирать его?
— Конечно, собирайте. Вам помочь? — спросил Аскер, увидев, что мастер с превеликим усилием пытается вытащить из одной коробки металлическую станину.
— Если вам будет не затруднительно… — закряхтел Эрфилар.
Они вдвоем вытащили станину из коробки. Она была вовсе не тяжелая, но отчего-то застряла, и коробку пришлось разломать.
— Сейчас позову Моори, — сказал Аскер, присаживаясь на край одной из коробок и вытирая лоб.
Эрфилар взглянул на Аскера, ожидая, что тот сейчас встанет и отправится за Моори, но ничего подобного не произошло: Аскер преспокойно продолжал сидеть на коробке и отдыхать.
— Сейчас Моори явится, — сказал Аскер, перехватив недоуменный взгляд мастера.
И верно, через пять минут в дверях появился Моори с фонарем в руках, который со всех сторон, кроме одной, был прикрыт заслонкой.
— Лио, ты меня звал? — спросил он, заглядывая в помещение. — О, и господин Эрфилар здесь? Гм…
— Ну и дела… — протянул Эрфилар, покачав головой.
С приходом Моори работа пошла быстрее. Он вытаскивал детали из ящиков, а Эрфилар с Аскером собирали их в единое целое. Деталей было очень много, а болтиков и винтиков, их скреплявших, и того больше. Снаружи уже наступила ночь, а они еще возились вокруг аппарата, устанавливая зеркала.
