— Там полно сайрольцев и днем, и среди ночи. Чтобы нам благополучно добраться до своих, мне так или иначе придется применить
Моори сконфуженно замолчал.
Всю ночь они скакали без остановки. Берке начинали спотыкаться, нервно и возмущенно храпя, но всадники уговаривали их продолжать путь, и они покорно бежали дальше. По сторонам в степи горели далекие костры, и чем ближе они были к Болору, тем больше становилось этих костров. Воины хватались за мечи, настороженно вглядываясь в ночную темноту и отовсюду ожидая нападения. Но степь была словно мертва: ни один из тех, кто во множестве сидели вокруг костров, не посмотрел в их сторону, ни одно ухо не уловило сдавленного храпа и стука копыт. Словно призраки, проскакали всадники среди вражеского войска в холодной и мокрой ночи.
Гулко простучали копыта их скакунов по Гизенскому мосту, эхом отдаваясь окрест. На той стороне реки их ждали тревожные огни Болора.
— Стой, кто идет? — раздался окрик.
Аскер выехал в свет факелов, и солдаты, дежурившие на мосту, радостно переглянулись.
— Подмога идет за нами, — сказал им Аскер. — Надо продержаться один день.
Их пропустили и проводили до штаба, разместившегося в одном из двух постоялых дворов, имевшихся в Болоре; в другом постоялом дворе разместился лазарет.
В штабе их встречали с непривычным для военных радушием. Сфалион заулыбался, услышав, что через день подмога будет здесь, и все расспрашивал Аскера, как вел себя король Лийр на переговорах. Аскер попросил Терайн удовлетворить любопытство главнокомандующего, а сам сослался на то, что очень устал с дороги, и отправился спать. Он действительно очень устал, но не от скачки, а оттого, что пришлось контролировать все мозги в степи вокруг себя, создавая невидимый заслон. Упав на кровать, он заснул сразу же, даже не обратив внимания на то, что на кровати лежала объемистая перина.
Наступило серое туманное утро — и открыло взорам то, что прятала вчера промозглая ночь. Выглянув из окна второго этажа, в котором находилась его комната, Аскер увидел перед собой дома Болора, за ними — мост, а за мостом — всю степь, полускрытую дымкой, но в этой дымке было очень хорошо видно, что степь полна вражеских воинов. Они спокойно расхаживали между своими шатрами и палатками, кормили берке, сушили на дымных кострах одежду. Они ждали, пока туман рассеется, чтобы снова, как вчера и позавчера, устремиться в атаку. Каждая такая атака могла быть последней, — стоило только буистанцам собрать свои силы в кулак и ударить как следует.
Но молодой король Рисгеир рассчитывал иначе. Он постепенно выматывал противника, натравливая на него сайрольцев и сохраняя собственных воинов. Этим он преследовал две цели сразу: уничтожал не только эстеан, но и самих сайрольцев, чтобы потом было меньше претендентов на богатства Гизена. А сайрольские князья заглядывали ему в рот и слепо верили всем красивым словам о мести и восстановлении справедливости…
Туман рассеялся. Между туч проглянуло солнце, отыскав в их серой пелене полоску чистого неба. Вражеское войско задвигалось, выстраиваясь в боевом порядке. Начинался новый боевой день, как две капли воды похожий на предыдущие. Эстеане, со своей стороны, приготовились к бою, привычно проверив снаряжение и подтянув подпруги седел. Но сегодня они знали, что скоро придет подмога, и это придавало им духу.
Аскер спустился вниз и вышел на улицу. Кругом бегали солдаты, нервно всхрапывали берке, раздавались тревожные звуки походных рожков. Все были заняты приготовлениями к предстоящей битве, все куда-то направлялись с деловитой озабоченностью на лицах, и Аскер почувствовал себя здесь совершенно ненужным. Во время поездки в Агаджарайн ему так хотелось быть здесь, он так рвался обратно, досадовал на то, что не может быть на месте военных действий — и вот теперь он здесь, стоит посреди постоялого двора, не зная, куда идти и за что браться. В самом деле, не мог же он, схватив свою саблю и оседлав Сельфэра, помчаться в первых рядах сражающихся крошить врагов! Тогда точно скажут: «Наш министр культуры совсем сошел с ума: вообразил, что он в одиночку может остановить всю вражескую армию».
Тут Аскер схватился за голову: он вспомнил про Моори. Вот кто вполне способен помчаться сломя голову навстречу вражеским всадникам! Конечно, этот герой не станет сидеть на месте, когда все собираются на битву, и непременно увяжется за ними! Аскер сорвался с места и бросился его искать, задавая всем встречным и поперечным один и тот же вопрос: «Моори не видели?» Но все были заняты собственными делами, а многие и вовсе не знали, кто такой Моори.
Аскер чертыхнулся, обозвал себя идиотом и признался сам себе, что так можно искать Моори до самого вечера. Силком успокоив себя, он сосредоточился и послал внушение. Через минуту Моори уже был перед ним — верхом и в полном боевом снаряжении.
— Лио, а я тебя везде ищу, — сказал он. — Там наши уже собираются идти в наступление.
— И ты туда же, мой герой! — воскликнул Аскер.
К ним подскакала Терайн.
— Аскер, я надеюсь, вы не собираетесь участвовать в сражениях? — спросила она.
— А почему бы и нет? — сказал Моори.
— Моори, помолчите! Я разговариваю не с вами, а с Аскером. Аскер, будьте благоразумны и уезжайте отсюда!
— Я и сам собирался домой, — сказал Аскер, поспешив успокоить вконец разволновавшуюся Терайн.
— То есть как — домой? — не понял Моори — А битва?
— Битва? Эрл, о чем ты? — покачал головой Аскер. — Вспомни, зачем мы сюда ехали. Нам надо было заручиться поддержкой короля Лийра Риайлота. Поддержка получена, и нам здесь больше делать нечего. Верно, Терайн?
— Ладно, — примирительно сказал Моори, не дав Терайн возможности высказаться в его адрес. — Домой — так домой.
Попрощавшись со Сфалионом и пожелав ему удачи в битве, они выехали из Болора и поехали на запад. Колючий ветер, прилетевший с севера, трепал по ветру их плащи, неся в глаза дорожную пыль, смешанную с невесомыми капельками влаги, которые кружились в воздухе, как снежинки.
— Осень будет холодная, — сказал Моори, натягивая на голову капюшон, который постоянно сдувало ветром.
— Я говорил об этом еще в конце вендлирен, — отозвался Аскер.
— Воевать в такую осень — самое пакостное дело, — сказал Моори. — Что себе думает этот король Рисгеир? Затевать войну под осень станет разве только полный болван.
— Или молодой и не в меру горячий полководец. Вообще-то и я нахожу его поведение довольно странным. Он начал войну почти что на пустом месте, без всякого повода. Мне порой начинает казаться, что здесь не обошлось без постороннего вмешательства.
— Рука Броглона? — предположил Моори.
— Почему сразу Броглона? «Все зло — из Броглона»? Слишком уж привычной стала эта фраза для жителей Скаргиара.
— Да, но посуди сам, Лио: этот народ живет совсем не так, как другие. На их счету было столько злодеяний, что короли Скаргиара были вынуждены наложить запрет на культ Ранатры.
— И это им помогло? Культ ушел в подполье — и только.
— Твоя правда, Лио… И все делают вид, что его не существует.
— Точно так, как делают вид, что не существует Сиа.
Сорванный ветром с дерева лист пронесся у них перед лицами, и у обоих возникло такое чувство, словно их подслушивают, хотя кругом не было ни души. Аскер оглянулся по сторонам, пытаясь проникнуть внутренним взором сквозь деревья, росшие вдоль дороги, но ничего не смог обнаружить.
«Показалось», — подумал он.
Остаток дороги они провели в полном молчании, как будто кто-то запечатал им рты. И только доехав до первого постоялого двора, они решились заговорить, и то не между собой, а с трактирщиком.
