Суэл
Первая проба
— Почти во всех мирах самоназвания достаточно тривиальны, — рассказывал Фэб. — Например, во всех без исключения мирах Когни самоназвания в той или иной степени соотносятся с тем, что можно назвать биосферой. В человеческих мирах в названиях превалирует почвенный покров. В мирах нэгаши — каменная основа. И так далее. Если рассматривать расы не с позиции двенадцати секторов, а точечно, по шару, то драконы, которые на самом деле люди, но находятся в иной плоскости, превзошли в поэтике названий все расы, вместе взятые. Их самоназвания всегда связаны с небом. А здесь ситуация тривиальная. Суэл — это именно почвенный покров планеты. И не более того.
Разговор этот происходил в зале управления, за завтраком. Искин расстарался: на столе чего только не было. Но есть толком никто нормально не мог — после вчерашних событий всех до сих пор трясло. Ри вяло ковырял вилкой очередную имитацию мяса, Скрипач меланхолично перекладывал картошку с одной стороны квадратной тарелки на другую, не отправляя в рот вообще ничего, а Ит машинально ломал на части кусок серого хлеба — вскоре перед ним на столе уже лежала горка крошек. Прикончив таким образом первый кусок, он потянулся было за вторым, но, наткнувшись на сердитый взгляд Фэба, убрал руку. Даша есть и не пробовала, она лишь налила в высокий стакан светло-зеленого сока. Фэб, поколебавшись, положил на свою тарелку одну ложку овощей — это выглядело одновременно комично и нелепо. Здоровенный рауф и эта жалкая ложка ну никак не соответствовали, вот только смеяться никому не хотелось, даже Скрипачу.
— Ешьте, — приказал Фэб. — Вам сегодня работать, поэтому ешьте.
— В городе перекусим, — отмахнулся Ри. — Там полно кафе… было.
— Скорее всего, вам будет некогда там заниматься походами по кафе, — возразил Фэб.
Единственное, что немного всех рассмешило, так это факт того, что они, проведя в этом мире несколько дней, так и не удосужились узнать его название. Спросили у искина, и тот тут же все выдал — не только самоназвание мира, но и названия материков, стран, континентов… После этого Фэб пустился в объяснения о том, как эти названия обычно возникают и формируются, после переключился на основы словообразования и диалекты, и, как выяснилось, оказался прав — через полчаса все внимательно слушали его рассказ, удалось хоть немного отвлечься.
Ит подумал, что с ними всеми произошла странная вещь. 'Мы перестали думать о дьяволе, — размышлял он. — Мы не говорим о нем, не пытаемся анализировать. Почему?.. Словно он перешел для нас в какой-то иной разряд. Раньше мы только про него и думали, а теперь… он словно стал данностью. Частью реальности, обсуждать которую каждые пять минут не имеет смысла. Вот, к примеру, секторальная станция. Когда мы с Ри впервые сюда попали, мы были в шоке и постоянно думали о том, как это круто, что этого не может быть, что это нечто, переходящее пределы осознаваемого… а потом перестали. Или Контроль — до встречи с Таенном, Леоном и Морисом мы, по сути дела, в Контроль просто не верили. И что теперь? Тоже данность. Орден Аарн… для кого-то легенда. А мы? Вон Даша сидит, замечательная и чудесная, сок пьет. И Фэб… прошло совсем немного времени, и для меня уже странно, что я воспринимал себя раньше иначе'.
Этой ночью, конечно, они оба, не сговариваясь, перебрались на кровать к Фэбу — тот не возражал. Наоборот, прижал к себе покрепче, и принялся говорить какие-то на первый взгляд совершеннейшие банальности и глупости. Про то, что все будет хорошо. Про то, что надо стараться справиться. Про то, что они потом вернутся домой, и дома все будет уже не просто хорошо, а даже замечательно, потому что можно будет, просыпаясь утром, слушать птиц и смотреть на рассвет за окном. О том, что всех их ждет хорошая и интересная жизнь, в которой всего будет вдоволь, только надо научиться отделять чужое горе от своего. И что порой надо быть сильнее, чем ты можешь, сильнее и мудрее, потому что иначе ты не сможешь удержать этот мир от падения. Фэб говорил долго, еле слышно, и Ит подумал, что, по сути, Фэб сейчас убеждает в том, что говорит, не только их, но и себя тоже.
Уже сквозь сон он заметил, что мимо каюты кто-то прошел, а утром догадался, что это был Ри — он шел к Даше. О чем пилот говорил с целительницей этой ночью, Ит спросить не рискнул — это показалось ему бестактным. Но глаза у Даши этим утром были заплаканными, и она ничего не сделала, чтобы хотя бы убрать следы этих ночных слез. Кто кого утешал? Чем? Как?.. И удалось ли им двоим заснуть? Фэбу, Иту и Скрипачу — удалось. В результате все-таки удалось. Они все-таки пусть немного, но поспали, тесно прижавшись друг к другу, безмолвно утешая — и скорбя о гибели тех, кто едва не забрал в свое время их жизни.
— …постараться найти то, что вам требуется найти. Что угодно — ноготь, прядь волос, гистологический материал, фрагмент опухоли. Но это должен быть именно ее материал, ошибка недопустима. Эй, Ит, ты здесь?
— А?.. Да, да, здесь, — Ит отвлекся от своих мыслей. Фэб смотрел на него с легким упреком. — Извини.
— По сути дела, то, что получается — это заброс. Короткий, экстренный заброс. Очень неплохая тренировка. Пойдете втроем, мы будем следить отсюда и держать все под контролем. Если что-то пойдет не так — придем за вами на модуле, так что волноваться не о чем.
— Ну, если учесть, что мы тут неплохо ориентируемся, волноваться и впрямь не о чем, — пилот усмехнулся. — Не в первый раз.
Скрипач поежился.
— Это все, конечно, так, — робко начал он, — но мне немного не по себе, если честно.
— Почему? — спросил Ит.
— Хотя бы потому, что это ведь я ее… того… — Скрипач понурился. — Ри, прости, а? Ну пожалуйста.
— Да я вроде бы ничего не говорил…
— Ты про это думал, — возразил Скрипач. — Неоднократно.
— Ты что, мысли читать умеешь? — удивилась Даша.
— Нет, не умею. Но когда на тебя смотрят с таким выражением, и уметь не надо, и так все ясно. Ладно, будем пробовать что-то исправить. Как-то.
— Ничего сложного… — начал было Ри, но Фэб отрицательно покачал головой.
— Запомните первую заповедь тех, кто работает 'в поле' — никогда не стоит недооценивать местных, — назидательно произнес он. — Вы себе не представляете, какое количество проколов было сделано по принципу 'да ничего сложного'. Ты идешь в чужую среду. Эта среда — априори враждебна, даже если она и кажется дружественной.
— Даже так? — удивился Ит.
— Это может быть не так, и это бывает не так, но у тебя в голове оно обязано быть так и только так, — припечатал Фэб. — Потому что ты идешь не развлекаться, а работать. Да и не пошлет тебя никто туда, где все — так, — добавил он. — Есть такое понятие, как 'щелчок'. Это рабочее ощущение, состояние. Опытный официал, именно из тех, кто часто бывает 'в поле', это ощущение отлично знает. Когда вы были тут с Таенном и Сэфес, вы вели в полном соответствии с тем, как себя обычно ведут эти… — Фэб не договорил, возмущенно наморщил нос. — Особенно подобным Барды любят грешить. Сколько народу гибло, вытаскивая очередного идиота из очередной заварухи, не передать.
— Это часто случается? — спросил Скрипач.
— Если бы часто, от Официальной Службы давно ничего бы не осталось. Не очень часто, но случается, — признал Фэб. — Иногда они справляются сами, но зачастую глупость совершается где-то, куда Контролю ни в каком виде лучше не соваться.
— Ясно, — кивнул Ри. — Фэб, ты не волнуйся, мы будем осторожны.
— Тем более, что мы идем втроем и по делу, а не вшестером и просто так, — поддакнул Скрипач.
— Особенно ты, — поддел его Фэб.
Даша усмехнулась.
