— Я нашел эту фотографию в ящике стола, когда разбирался в офисе. Посмотри и скажи мне, кто это. — Джон развернул фото и передал ей. — Этой фотографии десять лет.
Кейси повернула фотографию к свету, и сердце ее остановилось. Соседка по комнате сфотографировала ее во время учебы в колледже. Она давно забыла об этом фото.
Кейси не знала, что сказать, а если бы и знала, то не смогла бы.
Джон схватил ее за запястья и больно сжал.
— Скажи мне, что это не твоя фотография. Скажи, что эта беременная женщина на снимке не ты.
Глава 14
Лицо Кейси покрылось смертельной бледностью. Она смотрела на Джона так, будто перед ней монстр.
— Убери от меня руки.
— С удовольствием. — Он отпустил ее.
Она, не спуская глаз, вызывающе смотрела на него. Джону хотелось трясти ее, трясти изо всех сил, чтобы правда вышла наконец наружу из ее плотно сжатого рта. Мысль, что она была беременна и не сказала ему, рвала сердце.
— Ты собираешься отвечать мне? — с усилием выговорил он.
— Зачем? Полагаю, ты знаешь ответ.
— Нет, не знаю, — быстро сказал он. — Скажи мне правду, я хочу знать. — Джон не отрываясь смотрел на Кейси, лишая ее остатков самообладания.
— Ты прав.
Он едва расслышал ее слова. Она поставила фотографию между ними. Узкая полоска бумаги, разделявшая их, была похожа на границу между враждующими государствами. Джон взял измятую фотографию и поднес к свету, будто надеялся, что, если он хорошенько разглядит ее, боль от осознания правды уйдет или станет хотя бы немного меньше.
— Где это было снято?
— В колледже.
— Сколько тебе было лет? — спросил он, страшась услышать ответ.
— Только что исполнилось девятнадцать, — устало сказала она.
— Ты сохранила ребенка? — Джон взглядом впился в нее и положил фото между ними, но подальше от себя.
— Да.
— Тогда где же он? — Ее нежелание говорить раздражало его. Ему приходилось буквально вытягивать из нее слова.
— Я отдала малыша на усыновление.
— Усыновление?
— А чего ты ждал? Я была не замужем. И не хотела делать аборт. Тогда это казалось мне правильным. Что еще я могла сделать? — Кейси чуть ли не кричала.
— Ты могла самостоятельно воспитать ребенка, — сказал Джон.
— И как я смогла бы это сделать? Я ведь собиралась в колледж, помнишь? Ты сам сказал мне, что я должна получить диплом. И еще ты сказал, что мы слишком молоды, чтобы жениться. Это ты помнишь? Я была тогда слишком молода, чтобы самостоятельно вырастить дитя. Кроме того, мне хотелось, чтобы мой ребенок рос в нормальной семье. Я знаю, каково это — иметь одного родителя: моя мама умерла, когда мне было тринадцать.
— Ты думала о себе, когда отдавала ребенка. Ты эгоистка, ты думаешь прежде всего о себе, о своем благополучии. — Джон задыхался от гнева.
— Я — эгоистка?! Если кто из нас эгоист, так это ты! Ты удрал в Калифорнию, чтобы сделать свою грандиозную карьеру, — выпалила она.
Осознание реального положения вещей медленно формировалось в разгоряченном мозгу Джона. Он отец этого ребенка. Так или иначе, он принял это как факт в ту же секунду, как увидел фотографию. Обида, с которой Кейси восприняла его отъезд, теперь обрела для него смысл. И ее гнев, с которым она встретила его возвращение, теперь стал ему понятен. Тогда, много лет назад, она решила, что он не любит ее, и поэтому умолчала о беременности.
— Это ведь был и мой ребенок, — сказал он, и его голос прозвучал слишком громко в наступившей тишине.
Она молча смотрела вдаль. Джон взял ее за подбородок и повернул к себе, вынуждая смотреть на него. Ее широко раскрытые глаза были полны страха. Но не только. Чувствовалось, что было что-то еще. Невысказанная горечь, униженное достоинство, разрушенная любовь.
— Разве это не так?
— Да. — Усилием воли она выровняла дыхание и посмотрела ему прямо в лицо.
— Кто у тебя родился — мальчик или девочка? Кейси попыталась отвести глаза, но он не позволил ей.
— Девочка.
— Проклятие. — На этот раз слово прозвучало, как мольба. Джон убрал руку от лица Кейси и откинулся на сиденье.
— Не беспокойся, с ней все хорошо.
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю.
— Тебе известно, кто удочерил ее? Где она? — требовательно спросил он.
Кейси молчала, и его сердце ожесточилось. Ей нет дела до его чувств, из-за нее он потерял свою дочь, и это, казалось, ничуть не заботит ее.
— Ты все знаешь, но не скажешь мне? — Он отлично понимал это.
— Нет, не скажу.
— Почему?
— Потому что тебе это знать не обязательно.
— Почему ты думаешь, что мне не нужно знать, где моя дочь? — Он обуздал себя, и его голос только немного дрожал.
— Потому что она здорова и счастлива. Как и ее семья. Не нужно тревожить ее.
— Почему я не могу сам убедиться, что у нее все в порядке?
— Ты можешь не сдержаться и сказать ей, кто ты, — ответила Кейси.
— Ты все еще настолько не доверяешь мне, что отказываешь мне в праве увидеть дочь? Кейси, ты совсем не считаешься с моими чувствами.
— Да при чем тут твои чувства? — запальчиво крикнула она. — Единственное, что имеет значение, — это благополучие ребенка. Как ты думаешь, что стало бы с ней, если бы к ней подошел незнакомый мужчина и объявил, что он ее отец? А как же тот человек, что вырастил ее и которого она знает как отца всю жизнь?
— Ты не дала мне шанса стать отцом.
— Да, потому что ты уехал в Калифорнию.
— Я бы остался, если бы ты сказала правду.
— Ты все равно не женился бы на мне. Мы были слишком молоды. — Кейси с горечью повторила его давнишнюю фразу.
— Но ты солгала мне.
— Нет, я только не сказала тебе правду. Это ты был тем, кто лгал мне, — спокойно сказала Кейси.
Она была права. Он тоже не сказал ей тогда всей правды. В то время он боялся, что Кейси старается
