затянулся, закашлялся, яростно потушил сигарету, прикурил новую… Кто? Кто мог это сделать? Людвиг? Но с Людвигом они договорились, и Нойнер не мог не понимать, что Дориан не станет его обманывать – себе дороже выйдет. А если все же Людвиг? Он никогда не был перестраховщиком, но мало ли… Нет, кроме Нойнера некому. Просто некому, и все тут. Но каков подлец! Кипя от ярости, Дориан быстро набрал номер австрияка. – Здравствуй, брат Людвиг, – прошипел он, в этот раз не переходя из вежливости на немецкий. В конце концов, по-русски Нойнер тоже говорит – все Повелители знали не меньше десяти языков, за исключением категорически неспособного к языкам Миклоша, с горем пополам выучившего немецкий в дополнение к родному венгерскому. – Здравствуй, брат Дориан, – предсказуемо по-немецки отозвался Людвиг. – Я сейчас очень занят, ты не мог бы… – Нет, брат Людвиг, не мог бы. По крайней мере, пока ты не объяснишь мне, с чего ты решил, что наша договоренность дает тебе право похищать мою личную – личную! – информацию! – Говори по-немецки, брат Дориан, или успокойся немного. Я не понимаю русский язык, когда на нем говорят так неразборчиво. – Какого черта ты забрал мой комп? – очень тихо проговорил Вертаск. Он уже чувствовал, что ошибся, но все еще не хотел в это верить. – Если это шутка – то это очень дурная шутка, брат, – спокойно сказал Нойнер, но Дориан прекрасно расслышал скрытую за напускным спокойствием угрозу. – Если же ты надеешься таким нехитрым обманом избежать необходимости отдавать свой долг… – Брат, мой комп кто-то украл, – безнадежно выдохнул Дориан. – Я готов поклясться, что это правда. – Копии у тебя есть? – к счастью, австриец сразу же поверил. – Есть, но далеко не всего… Все досье существовали в единственном экземпляре. Мой комп был защищен настолько, насколько это вообще возможно. Я не знаю, кто его похитил, но он все равно не сможет добраться до информации. – Не стоит недооценивать хакеров. Особенно ваших, русских, с их неповторимым подходом «авось, сработает». Они-то способны совершенно случайно сломать даже идеальную защиту. А раз уж крали целенаправленно комп – ломать твою защиту будут лучшие. Так что ищи. Мне все равно, как ты это сделаешь, но ты должен мне очень многое за свою жизнь. И если ты не отдашь долг – я заберу ее. В трубке раздались короткие гудки. Дориан выронил мобил, сжал виски. В такой безвыходной ситуации он еще ни разу не был. Осторожно заглянувший в кабинет Аполлон, заметив своего хозяина в состоянии, близком к истерике, поспешил удалиться – он прекрасно помнил о манере господина в случае чего срывать злость на безропотном слуге. Да, потом следовала весьма щедрая компенсация – но сегодня молодому греку почему-то не хотелось получать несколько тысяч такой ценой. Мысли метались, как сумасшедшие. С чего начать? Кому звонить? Как действовать? Кто, кто, КТО мог посметь ограбить его, Дориана Вертаска? Камеры слежения даже нет смысла проверять: наверняка тот, кто спланировал это ограбление, наверняка предусмотрел такую мелочь. Хотя… для успокоения стоит. Записей не оказалось. То есть, не оказалось совсем. Все данные за тот день были стерты, причем стерты через пароль доступа к управлению системой безопасности. Звонок мобила неожиданно довел Повелителя до предельной степени ярости. Дориан сжал его в руке, безумным взглядом окидывая окружающее пространство и размышляя, в какую стену лучше запустить. Но его взгляд случайно упал на экран, где высвечивалось имя звонившего. Олег Черканов. Что ему может быть нужно от Вертаска, которого он бросил умирать? Взяв себя в руки, Дориан коснулся экрана, принимая вызов. – Я слушаю. – Добрый вечер, – спокойно поздоровался Олег. – Прошу прощения, что не звонил так долго – ездил во Францию. Дориан, помните, мы с вами как-то раз говорили о Париже? Ну, по поводу сети отелей. Конечно, Дориан помнил. Довольно интересный проект, в перспективе способный принести не только немалую прибыль, но еще и достаточно много интересного. Конечно, сейчас было не до проектов, но… Как и всегда, мысль о работе подействовала на Повелителя благотворно – как минимум, он сумел более-менее успокоиться и вновь начал связно мыслить. – Помню, разумеется. – Так вот, я разведал обстановку, кое-что подготовил – хочу показать. Если вас все устроит, то требуются только деньги. – Деньги не проблема, но… – Что? А впрочем – почему бы и нет? Может, привычная работа поможет собраться с мыслями, настроить себя на нужный лад? – Ничего. Давайте встретимся через полтора часа в Янтарном. – Боюсь, я не могу в Янтарный, – тяжело вздохнул Олег. – После встречи мне надо будет ехать на Петроградскую сторону, я не успею вернуться с другого конца города. Быть может, лучше встретимся в «Береговом узоре» на Каменном острове? Там хорошая кухня и тихо, можно заказать отдельный кабинет. – Хорошо, пусть будет «Береговой узор». Через полтора часа. – До встречи. – До встречи. Положив мобил на стол, Дориан позвал Аполлона. – Принеси кофе и проверь мою машину. – Быть может, стоит вызвать такси? – осторожно спросил грек. – Я вижу, что вы прекрасно себя чувствуете, но надо ли рисковать? Сначала Вертаск хотел рявкнуть на лезущего не в свое дело слугу, но потом согласился с его словами. – Ты прав. Вызови такси. Через полтора часа я должен быть на Каменном острове. – Сию секунду, господин, – Аполлон поклонился и исчез. Дориан подошел к окну, хмуро взглянул на затянутое тучами небо. Жизнь уже совсем не радовала его. И в звонке Олега Повелитель вдруг начал видеть совсем не то, чем этот звонок, скорее всего, являлся. Конечно, тут же вспомнился тот факт, что с того дня, как осудили Стаса Ветровского, Черканов избегал встреч с Дорианом. Они вместе реализовали уже пять проектов, три из которых и сейчас работали, принося немалый доход, выраженный не только в денежном эквиваленте, но за все это время встречались партнеры всего три раза. Тогда почему сегодня Олег решил изменить выработавшейся за без малого год привычке? – Я буду сегодня особенно осторожен, – пообещал себе Повелитель, глядя в мокрое стекло.
I. V.
Тебя спасли – но ты сбежал,
Зачем тебе их рай?
Ясным майским утром из здания Петербуржского международного аэропорта «Меридиан-1» вышел юноша лет семнадцати. Он шел, размахивая дорожной сумкой на длинном ремне, улыбался встречным прохожим, хмурым и спешащим, и, казалось, его не совершенно не тревожило то, что в ответ он не получил ни единой улыбки – только несколько заинтересованных взглядов от молоденьких девушек. Впрочем, как раз в этих взглядах не было ничего удивительного – юноша был хорошо одет и очень красив. Жгуче-черные вьющиеся волосы спадали до плеч, обрамляя аристократическое лицо, смуглая кожа, покрытая бронзовым средиземноморским загаром, даже на взгляд казалась мягкой, каре-зеленые глаза смотрели с вызовом, но не враждебно. Светло-серый пиджак небрежно, но элегантно наброшен на плечи поверх шелковой рубашки, верхние пуговицы которой расстегнуты – не по неряшливости, а потому, что юноше просто так захотелось. Не было никакого сомнения в том, что если бы ему потребовалось – он за несколько секунд принял бы вид строгий и официальный. Вот только ему не требовалось. Не обращая внимания на призывные улыбки девушек и еще более призывные, но куда более навязчивые выкрики таксистов, юноша проследовал к метростанции. С интересом оглядываясь вокруг, приобрел проездной на двадцать поездок, вошел в поезд, но садиться не стал – встал у двери, разглядывая расстилавшийся вокруг город. Любой внимательный наблюдатель принял бы брюнета за испанского туриста, решившего посмотреть Петербург «дикарем», а не основываясь на мнении туристической компании, решающей, что приезжему интересно, а что – нет. Однако такого наблюдателя сильно удивил бы выбор станции, на которой сошел предполагаемый турист – возле Ушаковского моста не было ни более-менее приличных и известных отелей, ни каких-либо интересных увеселительных заведений. Тем временем испанец, весело насвистывая, сбежал вниз по лестнице, проигнорировав битком набитый лифт, и быстро зашагал по набережной вдоль Приморского проспекта. Под ноги он не смотрел, во все глаза разглядывая окружающие дома, и через несколько минут едва не упал, неудачно запнувшись о пустую банку из-под пива. Юноша остановился, с удивлением посмотрел на предмет, чуть не ставший причиной падения, а потом сделал то, что повергло в состояние крайнего изумления всех, кто стал свидетелем его поступка: он наклонился, подобрал банку, вернулся метров на пятьдесят назад, и бросил мусор в автоматическую урну. Потом улыбнулся какой-то мысли, и продолжил свой путь. Спустя сорок минут юный испанец шел обратно к метростанции. Теперь он уже не улыбался, на красивом лице читалась сосредоточенность, а ярко очерченные губы были чуть поджаты. Он
