Да черта с два.
Если бы сейчас за окном проскакала на быстром коне сама голая Леди Годива, с голыми Джоанной с Фарой Фосетт[xi] в придачу – даже они не смогли бы выкурить меня из комнаты.
Рой что-то замыслил, в том не было никаких сомнений.
ПАВИЛЬОН: ГОСТИНАЯ СМИТОВ – ВЕЧЕР
Отец, я тут подумал: давай сходим и выпьем по кружке пива?
Я не против.
Что, в паб?
Может, даже во «Флаг», там интересная публика собирается.
Почему бы и нет.
Вот и отлично.
Пойдем, Винс?
Конечно, почему бы и нет.
Интересная публика
Ну и.
Рой не страдал особым даром красноречия: но даже он превзошел себя, назвав «интересной публикой» то, что мы увидели в забегаловке под названием «Флаг».
Затерянный в темном переулке Аттерклиффа, «Флаг» оказался далеко не самым шикарным местом в Южном Йоркшире. Натолкнуться на него можно было, разве только имея несчастье проживать поблизости или случайно заплутавши в переулках.
Интерьер вполне оправдывал ожидания, производимые жалким фасадом: протертая до дыр бархатная обивка стульев и тусклое освещение, которое, скорее всего, объяснялось жалкой попыткой сэкономить пару шиллингов на электричестве.
Что касается «интересной публики», то она была представлена несколькими пьяными экземплярами, парочкой целующихся подростков и двумя вульгарными леди, которые визгливо хохотали, разглядывая какие-то фотографии.
Все очень логично.
Рой ни за какие коврижки не захотел бы появиться на людях с отцом, поэтому привел его туда, где ни при каких условиях не столкнется со знакомыми – прошлыми, нынешними или даже будущими.
В этом смысле «Флаг» идеален.
Но коварный план Роя не увенчался успехом. Потому что, затащив в паб отца, он, к своему величайшему неудовольствию, получил в довесок меня.
Вот мы и сидим миленько втроем. Я и Рой пьем «Уотни», а папочка мирно посасывает пиво, разбавленное лимонадом.
Ну и продолжаем сидеть.
Все скованны, никто не знает, что говорить.
Кажется, Рой нашелся:
– Давненько мы так не сидели.
Неправда, подумал я.
– Мы в жизни так не сидели.
Мой честный комментарий никак не возвысил меня в глазах Роя: теперь он просто жаждал от меня избавиться.
– Винс, поди купи нам сигарет.
Я точно знал, что в кармане у него лежат полпачки «Данхилл». Я же говорил вам: он жаждет от меня избавиться!
– А почему сам не можешь?
– Потому что я покупал пиво! Иди.
Ладно, подумал я. Сигареты так сигареты. Выкурить меня хочешь, да? Я сделал вид, что пошел, но потом вернулся и тихонько встал у них за спинами.
Я подслушивал.
Рой подвинулся поближе к папочке. Ну просто душа в душу. А потом он обнял папочку одной рукой и тихо произнес:
– Как ты это сделал, отец?
– О чем ты?
– Я о том фокусе. Когда ты прочитал мои мысли. Ну, на Рождество.
– А, ты об
– Ну так как?
– Да тут особого ума не надо. Не то что твои фокусы. Мне понравилось, как ты достаешь яйцо из мешочка.
Рой потихоньку закипал.
– Папа, как ты это сделал?
Пора мне объявить о своем присутствии.
– Сделал что, Рой?
Рой чуть пивом не подавился.
– Ничего.
– Рой спрашивал у меня про тот рождественский фокус, да, Рой?
– Ничего я у тебя не спрашивал.
Ага, как его припекло.
– Да неужели? – сказал я. – Ты же сам сказал, что это старый классический трюк.
Совсем поджарился.
– Великому Занкини все по плечу. Ну, давай, отгадай карту, а?
– Заткнись!
И с этими словами Великий Занкини ушел.
– Ну что ж, – сказал отец. – Наверное, увидим его на Рождество, а?
Урок
Люси стояла за дверью спальни Питера и Маргарет. В руке блокнот и ручка. Сейчас ее позовут.
Питер не собирался проводить урок сегодня. Вернее, он собирался
Сегодня за ужином он понял, что пора.
– Люси, входи!
Люси вошла в спальню родителей. Села на стул против кровати.
Люси не выказала ни удивления, ни отвращения от картины, представшей ее взору, хотя оба эти чувства были вполне уместны.
Возле кровати, в пяти футах от Люси стояли ее родители. Питер совершенно голый, Маргарет в лифчике
