эта тварь тебя ухомячит в пару секунд».
«Ну хоть что-то ты собираешься делать?»
«А что я, по-твоему, отдыхаю?! Я пытаюсь скормить ему „отравленную“ энергию. Проблема в том, что всё приходится пропускать через твоё тело, а магическая структура вампиров и мумий слишком похожа. Я перебираю разные частоты и рисунки, из тех, что для тебя относительно безвредны. Авось, чем-нибудь из этого спектра подавится».
«А если не успеешь подобрать? Я не могу ручаться, что продержусь долго…»
«Закапсулирую печень, душу тоже с ней свяжу. Потом отрегенерируешься. В принципе, ситуация сейчас не такая страшная, как с драками. При соблюдении минимальной осторожности, полное упокоение тебе не грозит. Но вот на пару недель, а то и месяц вывести тебя из игры — это наш покойничек может запросто. А за это время до тебя доберутся враги посерьёзнее — те же драки, хотя бы. Да и тварь, если позволить ей выйти из пирамиды, способна немало пакостей снаружи наделать…»
«Инна!»
«Ага, её сожрёт в первую очередь. Вряд ли от голода, она к тому времени уже насосётся на недели вперёд. Но из любопытства — запросто».
«Ах ты ж…»
Драконий гнев накатил знакомой ледяной волной, смывая все ограничения. Колья вылетели из тела с такой силой, что разлетелись в щепки о ближайшую стену. Энергия Предела, вечная, безграничная, неудержимая, испепелила ледяные нити, мгновенно затянула раны тела, и обрушилась на дерзкую тварь, обратив её в пыль без всяких усилий…
И это облачко пыли тихо, очень довольно захихикало. Вредным старческим голосом.
— Спасибо тебе, вампирчик, ох спасибо… Я уж думала, сгину тут, со всем диском вместе. Мне-то до Предела самой было не добраться, Дракоша наш, подыхая, все каналы перекрутил, да так, что демонам тошно стало… А ты мне через себя путь наверх открыл… Ох и порезвлюсь теперь… Ох и погуляю напоследок, Белого мяска наевшись…
«Кретин, — тихо простонал Меч, вырываясь из тела. — Вот теперь у нас настоящие проблемы».
— Бабуль, — ошалело пробормотал Владимир, глядя как пыль собирается обратно в сморщенный силуэт, — бабуль, а ты вообще кто будешь?
— А меня, милок, Егибной звать. Ещё Нижней Мамочкой или Владычицей Потусторонья людишки называют. Я, между прочим, твоя возлюбленная в седьмом воплощении. Так что ты Мечиком-то не махай, некрасиво это. Да и бесполезно.
— Яга, что ли?! — от удивления даже страх прошёл. Разом попасть из фильма ужасов о мумиях в не слишком удачную экранизацию сказки — это уже чересчур.
«Она самая. И зря расслабляешься, родной. Ты бы не детские фильмы Роу вспоминал, а языческие мифы, откуда эта бабка на самом деле родом!» — Меч буквально «выстрелил» в мозг носителя информационным пакетом, опасаясь, что не успеет договорить. Хранитель тихо охнул.
Ох уж эти сказочки! Ох уж эти сказочники!
Егибна, она же действительно Баба Яга, она же Ехидна — мать чудовищ из греческой мифологии. Древняя любовь Дракона и Судии, она же их вечное проклятие. Божество эпохи матриархата. Владычица ветров и зверей, перехода между этим миром и потусторонним.
Что там в сравнении с ней какая-то несчастная голодная мумия! Егибну убить вообще невозможно, точнее — невозможно убить насовсем. Она ходит между жизнью и смертью с той же лёгкостью, с какой обычная женщина выходит из дома на двор. И других способна перевести через этот порог, причём далеко не всегда с их согласия.
Восемнадцать тысяч лет назад один умник, служивший тогда Судиёй, не подумав, впал в драконий гнев. Так же, как сейчас. И махнул Мечом, рассчитывая избавиться от надоевшей бессмертной ведьмы. Избавился. На тысячелетие с небольшим, в течение которого её душа была заключена в клинке. Потом Егибна бежала, причём не налегке, а прихватив с собой немалую часть силы артефакта. Костяная нога, ага. Она же — змеиный хвост Ехидны. Чуточку неудобно, зато Меч против неё стал бесполезен — клинок не мог выпить самого себя.
С тех пор на вредную старуху (хотя она вполне могла стать молодой и красивой, если того хотела) вообще управы не стало. Одно утешение — дела живых её не слишком заботили. Ни властвовать над смертными, ни портить им жизнь Егибна особо не стремилась. От Судии людям было куда больше проблем. Выстроив свою цитадель на грани двух миров, колдунья занималась там какими-то жутковатыми магическими экспериментами, и ни до кого ей не было дела. За одним исключением.
Раз в два-три пришествия Судии требовалась помощь, которой никто в Носфере предоставить не мог. Помощь, связанная с тонкостями чёрного колдовства, постигнуть которые ему просто не хватало мозгов. Или с теми местами потусторонья, куда ему, несмотря на всё могущество, хода не было. Тогда приходилось плевать на гордость, и идти в избу, окружённую частоколом из черепов. Иногда даже в компании с Драконом и Мечом.
И вот тут-то Яга брала реванш за годы пренебрежения. Она помогала — но за какую цену! Силой, хитростью, соблазном или обыкновенным шантажом она стремилась завладеть любой из частей силы Хранителя: плотью, кровью, энергией или душой. Иногда — всеми четырьмя сразу. Порой жертвой её аппетитов становился и Дракон, от которого ведьма наловчилась «отпиливать кусочки». Поскольку умом древняя владычица никак не была обделена, нередко интрига удавалась, делая её ещё могущественнее.
И только что Владимир сам, своими, можно сказать, руками отдал ей энергию Предела! Всё, что понадобилось колдунье для этого нехитрого плана — десяток кольев в потайных нишах, да временно оживлённая мумия, в которую Егибна воплотилась. Наивный пришелец с Земли разыграл свою партию в полном соответствии с тем, что от него было нужно. Теперь она могла качать через него сколько и когда пожелает силы. И, судя по последним словам, не собиралась этой добычей довольствоваться, нацелившись как минимум ещё и на плоть.
— И что теперь? В печь она меня засовывать будет на лопате, что ли?
Егибна тихо рассмеялась, коричневое лицо всё собралось в морщинки, придающие ей сходство с мумией. Как и лохмотья легко было принять за погребальные бинты. Только глаза горели в темноте колодца весёлым, живым огнём, в котором тем не менее присутствовало нечто хищное. Цвет их менялся с красного на оранжевый и обратно.
— Значит, такое обо мне сейчас в твоём мире рассказывают?
— И не такое тоже, — буркнул Владимир. Ему было не до веселья. Драконий гнев, который до сих пор казался неодолимым, хоть и страшным оружием, вдруг стал дополнительной уязвимостью, на которой его можно подловить, как ребёнка. А Меч, зараза, хоть бы словом упомянул о таком аспекте применения силы! Но сюрпризы ещё не кончились.
Руки ведьмы неожиданно вытянулись в несколько раз, и хотя один выпад парировал Меч, вторая змеиным броском обошла лезвие и ухватила алеан.
— Хорош амулетик, — довольно проворчала Егибна, отскакивая на безопасное расстояние. — Хорош, да только дураку он без надобности. А мне к лицу не идёт, красивую женщину должно быть издали видно да чутно…
Костлявые пальцы сжались, и бесценный артефакт Равновесия рассыпался серебряным порошком. То ли серебро не обжигало Ягу, то ли она хорошо умела скрывать боль.
— Вот так лучше, — хмыкнула старуха. — Учись своим умом действовать, Хранитель, а не на чужое наследие полагаться. И червячка твоего я тоже заберу — за избу мою погубленную…
— Слушай, бабуль, ты совсем свихнулась на старости лет? — взорвался Владимир. — Ты вообще понимаешь, что тут происходит? Ты в курсе, что если я не смогу воссоединиться с Драконом или как-то это обойти, Носфер погибнет? Полностью! И тебя это тоже касается!
— Да уж донесли ветры, какую глупость вы с Дракошей натворили… А мне-то с того что? Сдохну, так вернусь, пойду по другим мирам лучшей доли искать…
— Сволочь ты, — тоскливо сказал вампир. Но разозлиться у него не получалось. Он чувствовал, что Егибна имеет полное право вести себя вот так хамски и эгоистично. Она ничего не должна миру, а тем более Судии, после всего, что перенесла от них. Не нападает всерьёз, и на том спасибо. А ведь могла бы
