Организм реагирует на раздражение. Так что рано тебе еще вставать. Дня два точно проваляться придется. И даже не пикай! – резко оборвала она, заметив, что Аскольд хочет что-то сказать.
– Как тебя хоть зовут, лекарь? – усмехнулся Аскольд.
Девушка нахмурилась.
– Отец называл Еленой.
Почему называл, хотел было спросить Аскольд, но к счастью воздержался, сообразив, что это может значить.
– Понятно.
– Где у тебя еда? Надо что-нибудь сготовить. Нам обоим не помешает подкрепиться.
Услышав ответ, Елена решительно закопалась в припасы, выбрала нужное и вышла из пещеры. Вернулась она с котелком, полным бульона. Аскольд даже рот от удивления раскрыл. Он и не думал, что такое можно сварить из его более чем скромных припасов. В последнее время ему стало совсем худо, и воин не мог охотиться как раньше.
Следующие три дня походили один на другой. Елена, решительно прерывая все попытки Аскольда встать, готовила, что могла. Потом кормила больного. Два раза в день заставляла его дышать над кипящим отваром и пить какую-то жуткую гадость. Перевязка и осмотр шва. Снова намазать его и перебинтовать. Каждый раз наблюдая за суетящейся вокруг него девушкой, Аскольд не мог скрыть улыбки, чем постоянно злил Елену. На второй день, когда боль в груди усилилась, она рассказала свою историю.
– От этого я и сбежал, – заметил воин в ответ, после чего надолго замолчал.
На четвертый день он впервые вышел из пещеры и сидел в тени, наблюдая, как девушка хлопочет у костра. Вот она о чем-то задумалась. Взглянула на Аскольда.
– Ты говорил, что умеешь сражаться… Научи меня.
Просьба так озадачила бывшего паладина, что он даже растерялся.
– Научить? Девочка, да ты же врач! Врач от бога, каких еще поискать! Ты должна спасать других… – Аскольд осекся, увидев невыразимую боль в глазах девушки.
– Мое умение лечить не защитили ни отца, ни мать.
– А как же магия? – Елена вздрогнула. – Хм… Думаешь, я не понял, что ты применяла магию, когда лечила меня?
– И?..
– Что? Как я к этому отношусь? Не мне жаловаться, – усмехнулся воин. – И я давно уже не паладин. На многое теперь смотрю иначе. Видел и церковников, по которым давно ад плачет, и магов, которые рискуя собой, спасали других людей.
– Магия… – Елена глянула на небо. – Я хочу научиться защищаться без магии. Ее не всегда применить можно.
Аскольд нахмурился. Он чувствовал, что еще миг и девушка снова рухнет в бездну отчаяния. Пока он нуждался в ее заботе, она боролась. Но бывший паладин пошел на поправку, и все чаще в глазах Елены появлялась прежняя боль. Воин решительно кивнул.
– Хорошо. Только, чур, не пищать!
Елена задохнулась от ярости, услышав такое. Аскольд одобрительно кивнул.
– Вот! Молодец. А к тренировкам приступим сразу после еды… очень уж вкусно пахнет.
Очнувшись, девушка покосилась на котелок, охнула и поспешно сняла его с огня.
С этого дня для нее началась совсем иная жизнь…
9.
Роман раздраженно потыкал пальцем во входную мембрану, но тут же взял себя в руки и незаметно глянул на фанна и тинха, наблюдавших за ним, но ничего на их невозмутимых лицах прочитать не смог. Вздохнул.
– Значит, уже двести лет дзе'актан не пускает вас на глубокие уровни?
Тинх и фанн синхронно кивнули.
– Не понимаю. Как такое возможно?
– Замкнутое сообщество, человек. Деградация. Ты должен знать.
– Но ведь можно на уровне генной инженерии… впрочем, что я говорю, ваш народ знает… даже тогда знал больше нашего.
– Знал, человек. Знал. Так ты твердо решил? Ты действительно хочешь узнать все?
– Мы уже говорили об этом! – Роман снова раздраженно ткнул пальцем в мембрану.
– Правда может оказаться неприятной для тебя.
– Но она будет правдой?
Дзенны проигнорировали вопрос.
– Так на какой уровень, говорите, вы можете войти сейчас?
– На четвертый.
Роман покачал головой. Двести лет назад, как ему говорили, они могли попасть на пятый. А сейчас только на четвертый.
– Я попробую.
– Тогда я открываю дзе'актан. – Фанн прошел вперед и осторожно коснулся мембраны. Внутри что-то мелодично звякнуло.
Роман несмело вошел внутрь. На Станции он привык с некоторым пиететом относиться ко всему, что связано с хранилищем Знаний, но тут… Для начала, ему сложно было представить, что местные дзенн и те, с которыми вступили в контакт земляне, один и тот же народ. Ну, никак не поворачивался у него язык назвать этих дзенн – мудрыми. Но также юноша понимал, что всему виной какая-то катастрофа, случившаяся несколько тысяч лет назад. Только какая? За те два дня, что он жил в подземном городе, дзенны так ничего ему и не рассказали.
– Все узнаешь, когда спустишься в хранилище, – неизменно отвечал фанн и при этом тяжело вздыхал. Тинх хмурился и, когда считал, что человек его не видит, как-то оценивающе оглядывал его. Если бы Роман не считал саму мысль о таком абсурдной для дзенн, то решил бы, что его интерес – гастрономический… Тогда же ему объяснили, что они сами уже не могут погружаться в хранилище глубже четвертого уровня. А ведь Роман ходил на четвертый всего после двух лет обучения на Станции! Что ж, сейчас самое время проверить, насколько он в этом силен. И узнать что же, все-таки, здесь происходит!!!
Роман еле сдержал нетерпение, чтобы тут же не ухнуть с головой в неизведанное. Помнил, что хранилище не терпит торопыг и непочтительных.
Дверь медленно закрылась, отрезая человека от внешнего мира.
Юноша неторопливо спустился к стойке и осторожно сел в кресло. Неудобно, конечно, все-таки оно не на человека рассчитано, но ничего… терпимо. Итак… Роман закрыл глаза, положил руки на подлокотники и словно в глубокий колодец ухнул. Вокруг разлился яркий, но совершенно не ослепляющий свет. Роман задумчиво хмыкнул. Его всегда забавлял этот момент – дзенны служат Тьме, а тут кругом все так сияет. Когда юноша рассказал о причине своего веселья учителю – тот остался недоволен… Конечно, силы – это ведь не банальное светло/темно, но Роман ничего не мог с собой поделать, и этот момент продолжал его забавлять.
– Так, ладно, пора за работу. Для начала первый уровень и история Танра.
Шаг за шагом Роман погружался в историю мира и народа дзенн-анн-в'иннал в частности. Многое для него оказалось новым. На Станции он, конечно, изучал историю древнего народа, но там были неполные данные. Древние действительно многое потеряли после разрыва связи с родиной, о чем учитель всегда говорил с горечью. Сейчас Роман стоял у гигантской сокровищницы и хорошо осознавал, что даже просмотреть все эти данные не сумеет, не говоря уже о том, чтобы усвоить. Слишком еще несовершенен человек. Юноша готов был отдать что угодно, даже обе руки, чтобы здесь оказался учитель. Как он порадовался бы возвращению утерянного… А то, что это и есть утерянная сокровищница знаний, Роман не сомневался с того момента, как погрузился в нее. Он даже растерялся в первое мгновение и едва не утонул в потоке информации. С огромным трудом удалось взять себя в руки и начать хоть как-то сортировать данные.
– Как мальчишка! – буркнул недовольный собой юноша, огромным усилием воли остановив поток и
