наглец, посмевший поднять руку на священное изваяние Аркмена? Если так, то святотатцу придется плохо, очень плохо. И он, глава Ордена, об этом позаботится. Спустившись, магистр торопливо засеменил по коридору к дверям усыпальницы. С полдюжины верховных инков толпились у входа и нервно переговаривались. Не обращая на них внимания, Рифальд вошел в усыпальницу и замер на месте с открытым ртом. Огромная статуя Лорда взирала на него огненно-красными глазами. Это означало только одно – ОН вернулся. Магистру стало трудно дышать. Хватаясь рукой за сердце, Рифальд медленно сполз по стене на пол.
Неужели пророчество сбывается? То, что всю свою жизнь он считал вымыслом, предназначенным для толпы, стало реальностью? Не может быть! Многое из «священного писания» он придумал лично, для своей пользы, а теперь получается, что… Ему опять стало нехорошо. Глупец… Никогда не верил в то, что глаза этого каменного изваяния оживут, как написано в пророчестве.
«И взглянет на Арлил Великий Лорд яростным взором, и вновь ступит на эту землю его нога, и накроет его десница все державы от моря до моря. И те, кто ослушаются его или разгневают с умыслом или по неведению – падут от Меча Предела. И спросит со всех Коричневый Лорд за их деяния, совершенные в годы его отсутствия, наградит верных ему и накажет нерадивых».
– Да кто ж тебя просил являться сюда?.. – простонал Рифальд, тоскливо глядя в горящие глаза. – Кому ты тут нужен?.. Жили без тебя столько лет и еще столько же проживем…
Собрав всю волю в кулак, магистр успокоился и принялся обдумывать случившееся. Возвращение Лорда ставило под угрозу его собственное господство, к которому он давно привык. Выходит, что теперь он – Рифальд Декаско – вынужден будет принести клятву верности и остаться на вторых ролях? Расстаться с безграничной властью? Ни за что!
Первым делом магистр приказал запереть усыпальницу и никого туда не пускать, а сам направился в свой рабочий кабинет. Достав из шкафа тайное писание о жизни Великого Аркмена, которое он хранил в секрете от всего Ордена на протяжении многих лет, Рифальд принялся перечитывать его заново. Но теперь он уже по-другому расставлял акценты, совершенно иначе воспринимая информацию. Впиваясь в каждую строчку глазами, глава Ордена искал ответы на мучившие его вопросы. И нашел их!
До какой же степени он не верил в возвращение Лорда, что так легкомысленно относился к пророчеству? Надо было уделить этому должное внимание, тогда бы сейчас он во всеоружии встретил незваного гостя. Время безнадежно упущено, однако шанс есть. Радовало, что, явившись на Арлил, Лорд еще не обладает полной силой и ему нужно учиться магии Предела. Как долго это продлится, Рифальд не знал, но надеялся, что времени хватит. А раз так, у него появится возможность убрать новоявленного Коричневого Лорда. Магистр задумался.
Первый вопрос: как это сделать, и второй: кому поручить. Самой подходящей кандидатурой на роль охотника была Шимона. Ловкая стерва, хитрая, жестокая – ну кто, как не она? В конечном итоге сам магистр почти ничем не рискует: если Шимона справится, то он останется единственным хозяином Ордена, да и почти всего Арлила. В противном случае он тоже не будет внакладе – избавится от надоевшей пассии, хотя, конечно, о безраздельной власти придется забыть. А делиться властью – ой как не хочется…
И как его угораздило в свое время попасться на удочку дрянной девчонки? Надо же было дать себя уговорить на столь бредовую идею – замкнуть его удачу на их любви! И он, старый дурак, повелся! Да еще закрепил эту связь необратимым заклятием. Точно говорят – сперма в голову ударила. Любви-то давно нет, а заклятье снять не получается. Как он тогда говорил – пока смерть не разлучит нас? Шимона тоже не лыком шита, понимала, что рано или поздно надоест магистру, и укрылась еще под одним заклятием – воздвигнув вокруг себя защитный купол. А кто его создал? Естественно, влюбленный дуралей. Вот и получается, что пробить этот купол сможет только маг, превосходящий его по Силе, а на Арлиле такой пока еще не родился. Или родился?
По мрачным коридорам и залам замка Доридор поползли слухи о возвращении Коричневого Лорда.
За высокими стенами Дома Веры адептов Владыки Предела творилось что-то непонятное. Вытирая слезы и сморкаясь в огромный носовой платок, отец Лазурий с нескрываемой радостью смотрел на часы старой башни. На территории замка башня Владыки являлась самой древней постройкой, пережившей не одну тысячу лет. Никто не знал даже примерно, когда ее воздвигли, но поговаривали, что башня эта – творение рук самого первого Владыки Предела. Ветер, солнце и дожди делали свое дело, из года в год разрушая каменные стены. Башню ремонтировали, восстанавливали поврежденные участки, но ни время, ни природа не могли повредить ее сердцу – огромным часам. Их уникальность заключалась в том, что стоило Хранителю появиться на Арлиле, как они начинали идти и вновь замирали только с уходом Владыки.
Отец Лазурий долго ждал этого часа. Всю свою жизнь старик надеялся на приход нового Хранителя. Еле уловимое ухом пощелкивание стрелок на циферблате прозвучало для него как небесная музыка. Старик всхлипнул – счастье-то какое!
Рядом с ним стоял мальчишка лет тринадцати в просторных холщовых штанах и косоворотке навыпуск. Паренек с изумлением смотрел на деда. Всеобщее ликование и радость были ему понятны, но плакать-то зачем? Кутерьма поднялась в замке с самого обеда, когда на пустом циферблате башенных часов вдруг появились стрелки и пошли по кругу. Повсюду говорили только о возвращении Владыки, о том, что скоро все изменится.
– Дед, не надо плакать! – не вытерпел мальчишка и дернул за рукав отца Лазурия.
Потрепав паренька по непослушным соломенным вихрам, старик посмотрел в его лучистые глаза:
– Глупый ты, Вашек, мал еще, чтобы понять, – он смахнул слезу. – Мал еще…
Мальчишка надул губы. Ха! Как же, мал! Уже второй десяток пошел, и сила есть, и рост. Скажет тоже дед… К тому же первый ученик в своем классе, надежда всей школы, самый лучший маг среди одногодков. И говорить, что он мал, никому не позволено, даже родному деду, пусть даже он не кто иной, как сам отец Лазурий – патриарх Дома Веры.
Старшие отцы и матери Дома столпились вокруг башни и ждали распоряжений. Не медля больше ни минуты, отец Лазурий велел им собраться в зале Совета. Вашеку было до жути интересно послушать, о чем пойдет речь. Но парнишка прекрасно понимал, что его ни за что не пропустят в зал заседаний. Впрочем, он особенно и не расстраивался. Никто так хорошо не знал все потайные ходы и лазейки в замке, как Вашек. Похоже, даже дед не догадывается о существовании многих из них.
Собирая пузом пыль, парнишка двигался по узкому лазу, помогая себе локтями. Ползти было крайне неудобно, но Вашек упорно продолжал путь к намеченной цели – небольшому слуховому окну, как раз под потолком зала собраний. Еле сдерживаясь, чтобы не чихнуть из-за пыли, упорно лезущей в нос, мальчишка вслушался в разговор.
– Да-да-да-да, – тараторил отец Флавий, – и чем раньше мы найдем Хранителя, тем спокойней будет нам всем.
В ответ раздалось бурное одобрение.
– Вопрос в том, кого мы направим на поиски Хранителя. Не стоит забывать, что инквизиторы тоже приложат все усилия, чтобы первыми отыскать его, – отец Лазурий вздохнул. – Не хотелось бы появления нового Аркмена. Мать драконов до сих пор не может простить той подлости. И это еще один повод для беспокойства.
«Вот оно что, – присвистнул Вашек, – значит, дед собирается искать Хранителя. Это становится интересно».
– Решать нужно сегодня же, чтобы завтра отправить отряды на поиск, – вставила свои пять грошей мать Риза.
– Да-да-да, – закивал отец Флавий.
– Сейчас сделаем перерыв, – предложил отец Лазурий. – Прошу всех подготовить списки кандидатур. Через час соберемся вновь, рассмотрим их и определимся.
Задвигав стульями, старшие отцы и матери поднялись и отправились каждый в свои апартаменты. Выждав, когда они разойдутся, Вашек, пыхтя, пополз обратно. В голове парнишки родился план, которым он не собирался ни с кем делиться.
Шимона слушала магистра Рифальда, крутя между пальцами карандаш, нагло стянутый с его стола.
– Почему я? – поинтересовалась инквизиторша. – В чем подвох?
