– Мы живем в № 49337629. – Она указала на третий этаж. Всего же их было четыре. – Да, раньше это было здесь, но теперь тут все по-другому. И я хотела сказать контиминимум. Что, у вас там в Фениксе все такие неграмотные?
Мики вытянул вперед руку:
– К'ан!
Дороти посмотрела туда, куда показал брат, и улыбнулась.
– Да, кран. Пойдем.
Взяв Мики за руку, она зашагала вниз по улице. Они прошли несколько похожих домов, которые отличались один от другого по виду и высоте, но все состояли из одинаковых квартир-кубиков.
Похоже на норы, – подумала девушка. Она увидела, как кран поднял очередной блок и водрузил его на вершину здания.
Хранить вещи в контейнерах люди научились еще до того, как меня погрузили в стасис. Только теперь они еще придумали прорезать в них окна и жить.
Блок встал точно на место, и двое рабочих принялись соединять его с кубиками предыдущего ряда.
– Вон наша квартирка, в самом низу.
Дороти пошла через дорогу, направляясь к строящемуся зданию.
Раджани схватила ее за руку:
– Погоди. Они же еще работают, разве это не опасно?
Дороти непонимающе нахмурилась.
– Чего же тут опасного? Немного проедешься, потом – бум! – и живешь себе дальше, как обычно.
– То есть, когда эти блоки перевозят, люди так и сидят внутри?
Дороти вытаращила на нее глаза.
– Неужели ваш контиминимум ни разу не переезжал?
Раджани покачала головой:
– Нет, никогда. А зачем они его переставляют?
– Ну, наверно, мормоны переселяют сюда своих людей, чтобы разбавить этот район.
Она освободила руку и двинулась к дому. Крановщик что-то закричал ей, но она только отмахнулась и пошла к блоку номер № 49337629. Мики крепко держал Раджани за руку и тянул ее через дорогу.
Когда они вошли в квартиру, первое, что поразило Раджани, это страшная вонь, смесь запаха пота и кислого пива. Она сначала подумала, что здесь кто-то умер, но потом уловила некоторую мозговую активность в районе кресла.
Мики вырвался от нее, бросился вперед и обхватил ноги худого, бледного человека, сидевшего перед черно-белым телевизором, свет которого придавал его лицу мертвенно-серый оттенок. Человек держал в одной руке банку с пивом, а в другой пульт и не мигая смотрел, как скачут картинки. Казалось, он даже не заметил своего сына.
Раджани обернулась на луч света; Дороти открыла холодильник.
– А, опять пивная диета.
В ее голосе смешались боль, гнев и страх за брата и отца.
Раджани проглотила комок в горле.
– Это и есть ваш отец? – В голосе ее слышалось презрение. Мики резко поднял голову. – Это и есть человек, ради которого ты так стремилась домой?
Дороти закрыла холодильник, и в комнате опять стало темно.
– Да, это мой отец, это наша семья. – Она не объясняла, но Раджани и так поняла, что лучше цепляться за плохого человека, чем остаться совсем одной.
Человек в кресле шевельнулся:
– Дот? Подкинешь папе пивка?
Рука его разжалась и банка упала на пол с бульканьем, по которому Раджани определила, что он не допил.
– Конечно, па. – Холодильник открылся, и Дороти достала запотевшую банку:
– Лови!
Мики пригнулся. Дороти швырнула банку на кресло. Человек даже не пошевелился, чтобы поймать ее.
Раджани рванулась вперед и поймала банку, когда она уже падала ему на живот.
Банка была такой ледяной, что у нее по спине побежали мурашки. Раджани посмотрела на Дороти:
– Пойди умой брата. И уложи его спать. – Она сунула банку в руку мужчине. – Ступай, а мы с твоим папой немного поговорим.
– Дот, дай папе пивка, – пробормотал мужчина.
Дороти набрала в грудь побольше воздуха, собираясь заспорить, но Раджани жестом остановила ее.
