– У меня нет письма.
– Брат мой говорит хорошо; воины окасские не женщины; они умеют открывать то, что хотят от них скрыть; пусть брат мой сойдет с лошади.
Дон Рамон повиновался. Всякое сопротивление было невозможно; впрочем, он ни в каком случае не осмелился бы защищаться. Едва дон Сандиас сошел с лошади, ее увели, и несчастный вздохнул, расставаясь с нею.
– Пусть бледнолицый следует за мной, – сказал Черный Олень.
– Гм! – спросил дон Рамон. – Куда же идем мы таким образом?
– К токи и к Великому Орлу белых.
«Э! – подумал дон Рамон, – дело портится; едва ли мне удастся легко выпутаться».
Воины углубились со своим пленником в кустарник, покрывавший подошву холма. Через четверть часа довольно трудной ходьбы они пришли в лагерь. Бустаменте и Антинагюэль прогуливались и разговаривали.
– Это кто такой? – спросил Бустаменте.
– Пленник, – отвечал Черный Олень.
– Э! Да это мой почтенный друг дон Рамон! – сказал Бустаменте, узнав сенатора. – По какому счастливому случаю вы попали в эти места?
– Действительно счастливый случай, потому что я встретил вас, генерал, – отвечал сенатор с принужденной улыбкой, – однако, признаюсь, я этого не ожидал.
– Как же так! Разве вы не меня искали здесь? – спросил генерал насмешливым тоном.
– Сохрани меня Бог! – вскричал сенатор. – То есть, – спохватился он, – я не надеялся иметь счастья встретить вас.
– Скажите же, пожалуйста, куда же это вы ехали?
– Я возвращался домой.
Бустаменте и Антинагюэль обменялись шепотом несколькими словами.
– Пойдемте с нами, дон Рамон, – продолжал Бустаменте, – токи желает говорить с вами.
Это приглашение было приказанием; дон Рамон это понял и отвечал:
– С удовольствием.
Проклиная свою несчастную звезду, он пошел за Бустаменте и Антинагюэлем в палатку, где уже находились Красавица и донна Розарио. Воины, которые привели сенатора, остались за палаткой, готовые исполнить приказания, которые им дадут.
– Итак, вы говорили, что едете домой? – начал Бустаменте, когда они вошли в палатку.
– Да, генерал.
– Очень хорошо; вы ехали на свою ферму?
– Увы! Точно так, генерал.
– Отчего же вы вздыхаете? Кажется, никто не мешает вам продолжать ваше путешествие.
– Вы думаете? – с живостью спросил сенатор.
– Это зависит единственно от вас.
– Как это?
– Отдайте только нам приказ, который дон Тадео поручил вам отвезти Фуэнтесу.
– О каком приказе говорите вы, генерал?
– О том, который находится у вас.
– У меня?
– У вас.
– Вы ошибаетесь, генерал; мне не дано никакого поручения к Фуэнтесу.
– Вы думаете?
– Я знаю наверно.
– Однако ж токи утверждает противное. Что вы скажете на это, вождь?
– Этот человек лжет; у него должно быть письмо, – сказал Антинагюэль.
– В этом легко удостовериться, – холодно сказал Бустаменте. – Черный Олень, друг мой, пожалуйста, повесьте этого кабальеро за ноги на первом дереве, и пусть он висит до тех пор, пока не согласится отдать ту бумагу, которая поручена ему.
Сенатор задрожал.
– Я должен заметить вам, – продолжал Бустаменте, – что мы не будем нескромны и не станем обыскивать вас.
– Но уверяю вас, что у меня нет приказа.
