опасалась, что потеря Мики, а потом его возвращение в ином облике могут настолько потрясти Фарбера, что он опять сломается.
И сейчас я был вынужден вновь перевернуть его представления о мире. Я повернул руки ладонями вверх.
– Мистер Фарбер, как, по-вашему, зло – это нечто, что можно потрогать? Нечто персонифицированное?
Моя интонация и неожиданность самого вопроса прорвали пелену его горестной отрешенности.
– Зло? Наверное, да. То есть я не верю в дьявола или во что-то подобное, но, мне кажется, некоторые люди рождаются злыми.
– Хорошо, что вы так считаете, потому что во Вселенной действительно есть существа, которые являются порождением зла или по собственному желанию становятся его воплощением. За неимением лучшего термина я называю их Темными Властелинами. С их точки зрения, черное есть белое, а белое – черное. Доброта вызывает у них отвращение, а страдания притягивают, как пламя притягивает мотыльков.
Фарбер нахмурился.
– Дороти рассказывала мне, как на них напал какой-то оборотень недалеко от Флагстаффа. Я думал, она… – Слова застряли у него в горле. – Это правда?
– Насколько я себе представляю, да. Этот вервольф не был сам по себе Темным Властелином, а всего лишь одним из легиона созданий, которых Темные Властелины используют в своих целях– Я непроизвольно сжал кулаки. – Вашего сына похитил Темный Властелин, которого мы называем Пигмалион. Он, подобно скульптору из легенды, создал из вашего: сына произведение искусства. И одновременно превратил его в машину-убийцу.
– Мики?
– Да. К счастью, с этой проблемой мы справились.
– Что он с ним сделал?
Я пожал плечами:
– Всего я не знаю. Темные Властелины обладают невероятным могуществом. Пигмалион способен проникнуть в некое место, где время движется ускоренно. Именно там он обучал вашего сына, и поэтому Мики так быстро подрос. Несомненно, вы не узнали упаковку, но внутри – ваш сын.
Тед Фарбер уставился в землю и покачал головой:
– Это просто безумие. Если бы я пересказал кому-нибудь эту историю, то и плюнуть бы не успел, как меня запихнули бы в психушку.
– Именно поэтому Пигмалион выбрал вашего сына. Даже если бы Мики вернулся к вам и все рассказал, вы не могли бы ни с кем поделиться, потому что вас бы сразу сочли сумасшедшим.
Фарбер резко вскинул голову.
– Откуда мне знать, что вы не один из этих…
Темных Властелинов?
Его вопрос пронзил меня болью. В его глазах, как в глазах миллиардов других людей, я превосходил среднего человека настолько же, насколько в моем представлении Скрипичник превосходил меня. Я сказал, что Темные Властелины обладают невероятным могуществом, но для Теда Фарбера тот факт, что я доставил его в Японию и возглавляю многонациональную корпорацию, – уже настоящее чудо. Исходя из своего опыта, он вполне мог предположить, что я мог изменить сына, а потом привезти сюда отца, чтобы насладиться его страданием при виде моего творения.
– Справедливый вопрос. – Я присел на корточки. – По отношению к Темным Властелинам я приблизительно то же самое, что Люцифер по отношению к Богу. Я был воспитан Темным Властелином – хотя сам не подозревал об этом, – который хотел выковать из меня оружие против других Темных Властелинов. Я отверг власть, предложенную мне в награду за службу, но борьба с ними остается главной моей целью. В настоящий момент первым в моем списке значится Пигмалион, и ваш сын Мики имеет для нас огромную ценность. Он может помочь нам остановить Пигмалиона. Но, поскольку он еще несовершеннолетний, закон и мораль обязывают меня обратиться к вам. Только вы можете принимать за него решения.
– Будь вы Темным Властелином, вы использовали бы Мики, не спрашивая моего согласия.
– Да, что-то вроде того.
Тед Фарбер кивнул и снова легонько покачал головой.
– Я принимаю ваше объяснение, но ваша роль в этой истории меня смущает. Люцифер хотел низвергнуть Бога, чтобы править вместо Него.
Я покачал головой и выпрямился:
– Меня обучали убивать, а не править.
– Папа! – Мы услышали крик Мики прежде, чем увидели мальчика. Он мчался прямо на нас, но у самой скамейки остановился, далее не раскидав щебень. Словно папаша, подбрасывающий трехлетнего карапуза, он поднял отца со скамейки, подкинул его в воздух и поймал в объятия.
Я отпрянул: волна радости от Мики и Теда была чересчур сильной. Подбежала запыхавшаяся и заплаканная Дороти, и я ушел, чтобы не мешать счастливому воссоединению семейства. Йидам с дочерью удалились поболтать в один из укромных уголков в глубине дворика, а я направился к Бату, рядом с которым стояли еще два человека.
Когда я приблизился, улыбка Нэтч Ферал слегка померкла. Эта невысокая девушка казалась живым подтверждением распространенного мнения об Америке, как о большом тигле, где все народы и расы превращаются в один сплав. Ее кожа цвета кофе с молоком и длинные курчавые волосы предполагали наличие африканской крови, миндалевидный разрез глаз говорил о восточных корнях, их голубизна явно
