остекленели, а в других глазах, на лице чудовища, отразилась боль. Впрочем, этот факт можно рассматривать лишь как маленькую сноску к описанию схватки, потому что в то же мгновение Мики сделал пируэт, соблазнительно подставив существу спину. Чудовище подалось вперед, метя кулаками в позвоночник, но Мики уже завершил поворот. Его правая рука сжалась в кулак, взметнулась вверх, описала дугу, и кулак, кувалдой обрушившись на макушку человека-скорпиона, с приглушенным хрустом раздавил ему череп.
Подобно Пигмалиону, плененному сиянием башни, Скрипичник зачарованно наблюдал за расправой над своим созданием. Он не замечал ничего вокруг, полностью поглощенный схваткой между человеком- скорпионом и Мики. В ходе схватки чувства Темного Властелина менялись, как узор в калейдоскопе, и под конец им овладело что-то вроде завистливого уважения к своему взбунтовавшемуся ученику, который создал столь совершенное оружие.
Увлеченный битвой, он не заметил, как Йонек изменил курс «Апачи» и выпустил оставшиеся ракеты. Если бы Темный Властелин находился не в развалинах города, а ближе, он, возможно, сумел бы сбить все или хотя бы часть ракет, но на таком расстоянии ему оставалось только беспомощно наблюдать, как полдюжины реактивных снарядов расчерчивают небо огненными полосами от вертолета до своей цели.
Меня охватила странная отрешенность. Я смотрел, как ракеты врезаются в сияющую голубую башню, и не мог пошевелиться. Два снаряда взорвали несущую опору с ближайшей к нам стороны. Длинная кристаллическая нога разлетелась вдребезги, осыпав песок сверкающим градом, и все сооружение, дрогнув, начало заваливаться набок. Остальные снаряды взорвались в различных точках верхней части сооружения, искромсав диски и разбив на куски колонны.
Наверное, эти последние ракеты спасли мне жизнь, потому что в то время, как остальные бросились бежать, я остался стоять на месте. Разумом я понимал, что башня, у которой с нашей стороны выбита опора, вероятнее всего, упадет прямо на нас. Наверное, я должен был бы испугаться, но не мог позволить себе такой роскоши, потому что знал: страх сослужит мне службу позднее.
Бывают истины – вроде той, что дыхание необходимо для жизни, – усомниться в которых никому не придет в голову. Вот с такой же определенностью и я знал, что башня на меня не рухнет.
Это была бы чересчур легкая, чересчур быстрая и приятная смерть.
Надломившаяся башня выбросила всю электрическую и световую энергию в атмосферу. Золотистый цилиндр исчез в мгновение ока, и купол неба снова стал целым, хотя теперь в нем полыхали странные кроваво-красные пятна. Высвободившееся электричество связало небо и землю серебристой молнией, и точка, где она коснулась небес, стала точкой притяжения для красных пятен.
Почти безразлично я посмотрел на Темного Властелина, который меня создал.
– Тебе следовало бы быть умнее. Я никогда не оставил бы в твоем распоряжении действующие межпространственные врата.
– Ты прав, моя з-забава. – Скрипичник поднялся в полный рост, и на его шипах, наростах и колючках заплясали огни Святого Эльма. – Я просчитался. Ты стал слишком опасен. Нельз-ззя оставлять тебя в ж- ж-живых. Я убью тебя.
– Это ведь я убийца, ты не забыл, Скрипичник? – Я вызывающе рассмеялся и проделал дыру в соседнее измерение. – Я охотник, Скрипичник.
Давай попробуй убить меня, мой господин, если сможешь. Только теперь мы играем по моим правилам, и проигравшим будешь ты.
Я выскользнул из мира Пигмалиона и закрыл за собой дыру прежде, чем его разъяренный вопль достиг моих ушей. А потом я начал марафон своей жизни.
Глава 31
Если бы я не был таким реалистом, я объяснил бы свой побег альтруистическими побуждениями. Я уверял бы, что побежал, потому что знал:
Скрипичник бросится за мной в погоню, позабыв о моих спутниках, оставшихся в разрушенных владениях Пигмалиона, и таким образом они будут спасены. Но мое здравомыслие не позволяло мне обмануть себя. У меня не было никакой уверенности, что Скрипичник сначала не расправится с моими товарищами.
Нет, в первую очередь я побежал из чистого страха. Я знал – Скрипичнику понадобится доля секунды, чтобы раскусить замысел, который я вынашивал со дня знакомства с Алмазной Императрицей. Наша помощь потребовалась Скрипичнику не потому, что Пигмалион заключил свой мир в непроницаемую защитную оболочку, а из-за энтропического барьера, окружающего скопление протоизмерений, где укрылся Пигмалион. Разрушив башню, я ухитрился запереть Скрипичника во вселенной, которая была даже меньше той, где он обитал прежде. Подобно омару, забредшему в вершу, Скрипичник обнаружил, что войти было просто, а выйти – невозможно.
Я знал, что разожгу его ярость до такой степени, что он захочет стереть меня в порошок немедленно. Он не мог допустить, чтобы я остался в живых, поскольку мне дважды удалось одержать над ним победу. В первый раз я помешал ему войти в Феникс и не дал захватить желаннейший трофей любого Темного Властелина – Землю. А теперь позволил ему приблизиться вплотную к заветной цели, а потом одурачил и запер в ловушке. За такое можно ждать только одной награды – медленной и мучительной смерти.
Я прорвался в соседнее измерение и повис в небе над океаном расплавленной серы. Ядовитые пары ослепили и едва не задушили меня, но я справился с паникой и ринулся вниз, все быстрее и быстрее приближаясь к огнедышащей поверхности. Секунду-другую я поиграл с мыслью о самоубийстве – я знал, что такая смерть будет гораздо милосерднее той, что изобретет для меня мой бывший Хозяин, – потом рассек стену между измерениями и нырнул в новый мир.
Здесь меня обдало потоком горячего воздуха.
Когда щель за мной закрылась, я услышал агонизирующий рев Скрипичника – это мой Хозяин ворвался в мир горящей серы. Я представил себе, как его конечности дрыгаются в бурлящем черном океане, словно французский картофель в кипящем масле, но это было бы слишком простым и быстрым избавлением от моих неприятностей. Скрипичник никогда не погибнет от несчастного случая. Его можно умертвить, только предав казни.
Я снизился метра на четыре и открыл глаза только тогда, когда заскользил, подскакивая, по восковым холмам через ручеек горячего воска.
Воск плеснул на меня, и я отбросил промокшие волосы от глаз. Этого оказалось достаточно, чтобы
