этому коротышке не надо было ничего доказывать. Он умел слушать, это было приятно. — Хорошо, — горячо заговорил Док, — назовем это состояние отчаянием, за это слово я буду держаться до конца. Они бросают в бой все, что могут наскрести. Чувствуется, силенок у них после войны с Волками практически не осталось. Они изо всех сил ищут выход из весьма непростой ситуации. Конечно, им можно полечь на Ковентри, но в этом случае их ждет невыносимая для кланов участь. Их род погибнет, славы никакой, и, что самое страшное — их запасы наследственных клеток достанутся другому роду. Вот отчего отчаяние!.. Смерти они не боятся, но что последует за этим?
Они — но это только мое мнение, исключительно мое — ищут возможность уйти с Ковентри, потому что догадываются…
Он замолчал, однако Виктор нетерпеливо дернул его за рукав. Док закончил:
— Потому что догадываются, кто поджидает их в засаде. Там, на той стороне…
— Кто?
— Волки!
— Откуда ты знаешь?
— Во-первых, я прочитал все, что написано о кланах. Во-вторых — из захваченных нами материалов и разговоров с пленным из оперативного отдела штаба.
Принц неожиданно хмыкнул.
— Я слышал много других оценок, причем исходящих от сведущих людей, но все они не удовлетворили меня. Нет доверия, и все тут!
— Почему? — искренне удивился Тревена.
— Ну, ты даешь. Док! — засмеялся Виктор. — Ты — первый человек, которому хватило смелости спросить, почему я поступаю так, а не иначе. Рагнар, между прочим, тоже изучил все материалы, побеседовал с пленными. Просмотрел все голограммы допросов. Он утверждает, что если Соколы провели поголовную мобилизацию, тогда среди пленных были бы люди всех возрастов. Тот же Аримас, например. По возрасту он был вполне годен занять место в боевой линии, однако служил в штабе и в машину сел только по необходимости, когда звезды охраны вышли из города, чтобы отразить нападение Шелли.
— По возрасту может быть, но не по заслугам. Рагнару не показалось странным, что Аримас в его возрасте уже должен быть уволен в запас, ведь у него нет родового имени и каких бы то ни было заметных наград? Однако он находится в строю. Почему? — Капитан сделал паузу, потом спросил: — Ладно, как Рагнар оценивает возможности Соколов?
— К каким-то твердым выводам он еще не пришел. В среде клановцев постоянно ходят слухи насчет каких-то представителей касты ученых, которые одно время пытались создать из своих генных материалов собственные кадры воинов, чтобы противопоставить и защититься от полноправных членов рода, выращиваемых в особых сиб-группах. Говорят, что такая наследственная программа была запущена два десятка лет назад. Тогда получается, что сейчас самое время собирать урожай. Возможно, именно этими новобранцами укомплектованы части, сражающиеся на Ковентри. Если это так, то подобное предположение вносит полную неразбериху в наши подсчеты численности войск.
Док поджал губы, несколько раз протяжно вздохнул, потом решил, что терять ему, в сущности, нечего — дальше Ковентри не пошлют! — и рубанул воздух ребром ладони.
— Я встречался в бою с совсем зелеными юнцами — это факт. Как объяснить его, не знаю. Уверен только, что эти вояки один к одному напоминали сборище неудачников, нарушителей дисциплины, потерявших уверенность в себе хлопцев, из которых была сформирована моя рота. Отличие в том, что мои ребята были уверены: им придется до конца тянуть солдатскую лямку, а эти, из Соколов, буквально рвались в бой. Если говорить о новом поколении пилотов, это тоже ничего не объясняет. Кланы никогда не посылали в бой слабо обученные кадры, а здесь, на Ковентри, сплошь и рядом. Вполне может быть, что руководство Соколов присылает их сюда, чтобы натаскать в боевых условиях, а потом отсылает в гарнизоны, расположенные на дальних мирах. А тех — ветеранов, имеющих опыт войны с Волками, направляют сюда.
— Мы не можем с уверенностью говорить об этом, Док.
— Виктор, я чувствую, что в этом и заключается разгадка. Это все объясняет. Если встать на эту точку зрения, становится ясен разнобой в оценке разведывательными органами их численности.
— Захваченные вами сведения и те данные, которые предоставила нам Марта Прайд, показывают, что у Соколов на этом шарике сосредоточено восемь галактических гроздей. Все силы Внутренней Сферы, считая тех, кто до нашей высадки оборонялся в Лейтнертоне, составляют тринадцать полков. Принимая во внимание всевозможные факторы, можно сделать вывод, что между нами сохраняется равенство. Хотя я сомневаюсь в этом.
Док бросил взгляд на ночной поселок.
— Я тоже. Вопрос в другом — где давать сражение и как. Лейтнертон словно создан для обороны. Здесь отличные позиции…
— Согласен. Но проблема в том, что, отсиживаясь в обороне, мы не сможем изгнать захватчиков.
— Но вы же сами видите, что позиция здесь идеальная.
— Правильно, но нам необходимо расширить плацдарм. Сколько можно сидеть на этом клочке!.. Ты находишься здесь с первого дня высадки Соколов. Тебе приходилось сражаться как с самыми лучшими, так и с самыми худшими воинами клана. Титаны были с рейнджерами Вако — на твоих глазах произошла эта жуткая трагедия.
— Да, я там был.
— Вот поэтому я и обратился к тебе. Я хочу знать, способны ли Соколы держать удар? Есть ли у них слабые места? Сдюжат ли в настоящей схватке не на жизнь, а на смерть?
— На все три вопроса ответ один — да, да и да! Могу добавить, что они только того и ждут, когда мы начнем наступление. — Док поднял с крыши камешек и метнул его в темноту. — С этой целью они приготовили свои лучшие кадры. Да, мне и моим ребятам удалось два раза серьезно потрепать их, но это только потому, что они ставили против нас новичков. Как мне это видится теперь, сознательно подставляли новичков. Поверьте, в следующий раз, как только мы начнем наступление, они выведут в боевую линию настоящих бойцов. Ветеранов!.. Что это такое, не мне вам объяснять. Они жаждут боя… Вот почему я не сомневаюсь, что Марта Прайд любыми способами будет пытаться навязать нам сражение. Боюсь, что мы не устоим. Я говорю откровенно. Другое дело, если Соколы будут вынуждены штурмовать Лейтнертон. Здесь мы и с теми силами, что у нас есть — а это очень неплохие кадры, очень неплохие! — размажем их в пыль. Вот в чем, на мой взгляд, проблема, а не в численности войск. Конечно, кто поверит какому-то занюханному капитану, которого сослали на Ковентри, потому что в столице командование не видело возможностей для его служебного роста. Я это все понимаю и не обижаюсь — каждому свое. Но раз вы спросили, отвечу честно: Соколы находятся на грани краха. Единственный выход для них — это выманить наши полки в поле и разгромить на подступах к Сент-Уильяму… Так что от нас — только от нас! — зависит, сунем мы голову в петлю или нет.
— Убедительно!.. — Виктор прошелся по крыше, потом остановился, повернулся к Доку и уперся указательным пальцем ему в грудь. — Все равно остается вопрос «почему?». Его не обойти, не объехать. Если не найти на него ответ, то мы так и будем плутать в неизвестности. Догадка так и останется догадкой. — Теперь Виктор махнул рукой в сторону Сент-Уильяма. — Понимаешь, в чем трудность. Использовать войска подобным образом можно только в том случае, когда полностью контролируешь ситуацию. То есть имеешь возможность ввести их в бой и вывести из боя, когда это потребуется. Скажем, из-за непредусмотренных больших потерь… Я пытаюсь обосновать твою идею разумными соображениями и вот к какому выводу прихожу. Все это может оказаться тщательно продуманной и осуществленной мистификацией. Постоянная переброска войск, введение в бой неопытных частей… Если бы я решил проверить свои войска в боевых условиях, я должен сделать все, чтобы ситуация ни в коем случае не вышла из-под контроля. Прежде всего это место должно быть удобным во всех отношениях, особенно в смысле переброски подкреплений. Отсюда вывод — это место должно располагаться как можно ближе к моим основным тыловым базам. Точнее, к дому…
— Тогда лучше всего выбрать мир на границе.
— Точно. Но есть еще один важный вопрос… Док неожиданно рассмеялся — недостающий кусочек вдруг встал на свое место. Ему открылась разгадка. Он хлопнул себя по коленям и радостно воскликнул:
