— Разве вы не слышали, что я сказал?
— Слышал.
— Так отвечайте же.
— В том-то и дело, — сказал трактирщик, почесывая лоб, — что я не могу вам ответить.
— Почему?
— У меня нет лучшего друга.
— Ну и хитрец же вы! — вскричал Пьер, смеясь. — Но представьте, что у вас есть такой друг. Сколько бы вы потребовали за предательство?
— Дружба — дело святое, ваша милость, — важно ответил трактирщик. — Поэтому предательство дорого стоит.
— Сколько же?
— Ну, хотя бы тысячу долларов, — залебезил хозяин.
— Так мало, любезный?
— Я честный трактирщик, — горячо возразил мистер Строг.
— Еще бы, черт побери. Ну так вот что я вам скажу: за пять минут вы можете получить не тысячу, а две тысячи долларов.
— Две тысячи! — вскричал трактирщик, побагровев от радости. — Что же я должен сделать, почтенный сеньор? Если только это в моих силах, я готов.
— Я уже сказал — предать лучшего друга, а поскольку у вас такового нет, того, кто вам доверился.
— О! Это уже сложнее!
— Почему же?
— Потому что дела надо делать честно, — заявил он и тут же добавил: — Конечно, насколько это возможно.
— Последние ваши слова обнадеживают. Итак, вы решились?
— Если бы…
— Вы мне прямо скажите: да или нет! В моем кошельке две тысячи долларов мексиканскими унциями. Я плачу наличными.
— На сей счет я спокоен, ваша милость.
— Что же вас удерживает? Вы в чем-то сомневаетесь?
— Надеюсь, вы не опорочите мое доброе имя, — произнес хозяин. — Ведь мне надо кормить семью.
— За кого вы меня принимаете, мистер Строг? — оскорбленно вскричал мексиканец. — Слово чести! Вы останетесь вне подозрений. Можете на меня положиться.
— Значит, я могу, я должен…
— Принять наше предложение.
— Да, сеньор.
— Итак, три дня назад к вам привезли двух женщин. Трактирщик побледнел и невольно попятился назад.
На лице его был написан ужас.
— Ну? — Пьер буквально сверлил его взглядом.
— Это верно, сеньор, — ответил хозяин дрогнувшим голосом, — но ваше дело, полагаю, их не касается.
— Ошибаетесь. Именно их и касается. Точнее, одной из них.
— Вы, вероятно, не знаете, кто привез этих женщин, — дрожа от страха произнес трактирщик.
— Очень хорошо знаю, мистер Строг, только это меня не пугает. Я должен видеть их. Слышите?
— Боже мой! Если это откроется…
— Все останется в тайне. Не беспокойтесь. Только предупреждаю, чтобы никаких подвохов. Иначе распрощаетесь с жизнью. Вы меня знаете!
— Но если…
— Я же сказал, распрощаетесь с жизнью!
— Допустим, я откажусь, что тогда?
— Что? Что вы сказали? Повторите-ка! — вскричал Пьер, взявшись за кинжал, висевший у пояса.
— Я пошутил, сеньор.
— Вот и прекрасно, почтеннейший. Не советую вам отказываться и вилять не советую. Вбейте себе это в голову, мистер Строг.
— Не дай бог вам обмануть меня даже ради хорошенькой женщины.
— Я понял вас, ваша милость!
— Я рад, что поняли. Итак, решено. Две тысячи долларов или смерть, даже самое высокое покровительство не спасло бы вас от моей мести. Напоследок скажу: сделаете все как полагается — получите не две тысячи, а десять тысяч долларов. Целое состояние. Поняли?
— О да! — вскричал трактирщик, и глаза его слезно сверкнули.
— Значит, договорились. А теперь скажите, где эти женщины в данный момент?
— В моей собственной комнате. — С ними никого нет?
— Моя жена, мистрис Строг. Развлекает их, как умеет.
— Где окно вашей комнаты?
— Третье справа от этой двери.
— Отлично.
Пьер достал из-за пояса кошелек и высыпал на стол пригоршню золотых монет.
— Вот задаток. Считайте, если хотите. Но лучше суньте их сразу в карман.
Мистер Строг привычным движением помощника банкомета сгреб деньги и спрятал.
— Теперь я рассчитываю только на вас, — сказал Пьер.
— Не извольте беспокоиться. Вы платите, не считая, а я умею ценить щедрость. Не подведу вас.
— С этой минуты мы с вами связаны, как лезвие с рукояткой.
— Хочу еще раз выразить надежду, что вы, сеньор, не потребуете от меня ничего такого, что могло бы повредить мне как хозяину заведения и добропорядочному семьянину?
— Вот теперь я слышу речь, достойную гражданина великой республики. И нынешней, и будущей.
— Это еще неизвестно, — возразил мистер Строг, который не прочь был потолковать о политике. Но Пьер сухо сказал:
— Довольно разговоров. Ваши глаза и уши принадлежат мне. Запомните это и займитесь своими делами.
Хозяин отвесил низкий поклон и, пятясь, удалился. Когда мексиканцы остались одни, Луи, все время молчавший во время разговора, сказал:
— Признаться, Пьер, не понимаю, что ты затеваешь. Зачем тебе понадобился трактирщик? Что за женщин привезли в этот кабак?
— А ты любопытен! — вскричал Пьер, посмеиваясь. — Ошибаешься… Я просто не терпелив и хочу продолжать поиски. Не успокоюсь, пока не найду невесту Гастона.
— Уж не упрек ли это?
— Нет, не упрек, любезный Пьер. Только я хочу напомнить тебе данное обещание.
— О, молодость! Молодость! Ты и самонадеянна, и опрометчива, не способна рассуждать здраво, — тихо произнес Пьер.
— Я не понимаю, зачем отклоняться от намеченного пути? Ради какой таинственной цели?
— Не тревожься, друг. Верь мне! Вот все, чего я требую. Отбрось всякие опасения, следуй за мной. Если мы не достигнем цели, можешь поступить со мной как с презреннейшим из врагов, забыв нашу прежнюю дружбу.
— Ладно, пойду за тобой.
— Закрыв глаза?
— Что поделаешь!
— Вот теперь я узнаю моего Луи! Пойдем же.
Они вышли из залы, где посетители мистера Строга по-прежнему веселились, никем не
