Дельдику отдать такому? Дурак Кальдука – доволен. И как ему не жалко ребенка!..»
– Моя младшую дочь многие сватают, – бойко говорит Маленький, с наслаждением уплетая привезенные сладости.
«Теперь я разбогатею», – мечтает он.
– Чем невеста моложе, тем дороже, – шамкает горбатый Бата.
Все рады. Всем опостылела бедность Маленького.
– Когда девчонка молоденькая за старика выйдет, муж для нее ничего не пожалеет, – быстро отвечает Писотька.
– Меня совсем маленькой замуж первый раз отдали, – басит Майога. – Мужик был здоровый, не такой, как Кальдука. – Она улыбается. Ее глазки скрываются в буграх жира. Теперь те далекие события, когда-то ужасные и постыдные, представляются ей забавными и не стоящими страданий. – Муж крепкий был, не старик… Потом все ничего, – ухмыляется она.
Дверь распахнулась. Из темноты появился торговец Гао в мохнатой шапке. Шепот изумления пробежал по канам. Головы стали клониться.
Гао повел разговор со сватами, держа сторону Кальдуки. Он радовался, что к Маленькому приехали сваты.
«Я помогу получить за девушку богатые подарки, – рассуждал он. – После свадьбы получим с Кальдуки все долги».
Гольды, слушая Гао, были в восторге.
– Какой он умный! – шептала на ухо Айоге красавица Тадяна. – Вот умные люди! Они очень умны!..
Денгура велел лавочнику принести для Кальдуки круп и вина.
– Еще принеси материи на платья… Кальдуке на куртку. И дочерям на халаты… – Денгура оглядел всех дочерей Маленького.
Некрасивая, но рослая и здоровая девка, косая Исенка с трепетом и ожиданием смотрела на гостя.
«А мне? Будет ли мне подарок? Если косая, то уж и не человек?»
Денгура, казалось, понял ее. Он знал, что подарком уродливому ребенку больше всего угодишь родителям. У Денгуры самого была больная дочь, он любил ее больше других детей.
– А косой Исенке принеси материи на два платья… И еще дай ей конфетку. Я у тебя конфетку покупаю. Сколько стоит?
Косая вспыхнула. Такой щедрости она не ожидала.
– Ах, какой хороший!.. – басом вскрикнула Майога.
Даже толстой, ленивой Одаке, вдовой невестке Маленького, и той Денгура купил грубой дабы. Денгура знал, что она ест за троих, работать не любит, что Кальдука рад бы ее спровадить.
Торговцы принесли покупки, и Денгура сейчас же расплатился. Вся семья пришла в восторг, больше всех радовалась косая Исенка.
– Ах, какой дядя хороший! – басом, как и мать, воскликнула она и обняла Денгуру так крепко, что старик смутился.
Савоська долго слушал и молчал. «Человеком торгуют, как собаку продают», – подумал он. Старик смачно плюнул и, выругавшись по-русски, ушел, хлопнув дверью.
«Я напрасно вчера Улугу обидел, – подумал он, – ведь мы с ним не раз богатых маньчжур укрощали. А вчера я не помог ему». Старик решил идти за подмогой в Уральское.
Когда Маленький прислал за ним, дверь Савоськиной фанзы оказалась подпертой колом. Талака вернулась домой грустная, сказала, что дядя ушел.
– Дельдику жалеет! – смеялся Офя.
– Чего ее жалеть? – бормотал скрюченный Пагода.
Кальдука соглашался отдать дочь в Мылки. «Но как ее у Ивана забрать?» – думал он.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Широкие лыжи, подбитые шерстью, волочились за Савоськой по снегу на длинных веревочках. За плечами у старика – лук и ружье, сбоку – нож и колчан со стрелами. Савоська идет к Бердышову.
«Хотя я и старый и меня никто не слушает, но я не переменился, все тем же Чумбокой остался, и об меня еще зубы обломаете, как и в прежние годы! Но неужели Ванька согласится отдать Дельдику? – думал он. – Быть не может! Нет, однако, не отдаст».
К полудню старик добрел до Додьги. Бердышова дома не было, он уехал в Хабаровку. Савоська погостил у Анги, поговорил с Дельдикой, но про то, что делается в Бельго, никому не сказал ни слова. Потом пошел к Федору, с которым водил дружбу с тех пор, как вместе охотились.
– Живи у меня! Оставайся за своего, – уговаривал Савоську Барабанов, услыхав про его ссору с братом. – Что там у вас вышло? Рассказывай, как ссорились…
Барабанов звал гольда на охоту, но тот жаловался, что у него грудь болит, говорил, не стоит идти, надо немного подождать. В Уральском старик целыми днями либо играл с дочерью Ивана, либо проводил время с ребятишками переселенцев. Он учил их делать ловушки, луки, западни. В воскресенье с утра, собравшись в избе Барабанова, ребятишки заставили Савоську рассказывать сказки.
– Дядя, дядя! Про лису, – теребили его дети.
Старик оглядел белобрысых русских ребятишек. Он любил детей и хотел бы иметь своих, но жизнь его
