идти на опись. Возникало общее воодушевление, даже азарт.
Барону Гейсмару нравилась эта аккуратность капитана — его намерение исполнять отчетливые планы. Настоящая петербургская морская школа чувствовалась!
Два дня бриг качался в тумане. Два дня Казакевич занимался судовыми делами и в то же время готовился к походу. Матросы, назначенные к нему на шлюпку, отдыхали. Шестаков ловил лососей.
— Желаю тебе, — обнимая Казакевича, сказал капитан. — Надеюсь как на каменную стену, милый Петр Васильевич! — Он троекратно поцеловал старого товарища и перекрестил. — С богом!
Глава пятьдесят первая
ОПЯТЬ МОРСКИЕ ЧЕРТИ
— Что за корабль у нас в море ходит? — говорит лохматый Хурх.
— Опять рыжие, — отвечает Чумбока.
Гиляки сидят на острове Удд в песчаной яме на берегу. Недалеко от берега, в море, на веревке закреплено бревно. Вода колеблет его.
Гиляки ждут, когда на это бревно вылезет нерпа, чтобы убить ее. Тогда можно будет позавтракать.
— Это судно ходит и не бьет китов, — говорит Питкен.
— Какие-то странные люди, — отвечал Чумбока. — Вчера весь день лезли на косу. Может быть, на наше счастье, они сядут на мель и в бурю их разобьет.
— Вот было бы хорошо! — согласились гиляки.
— Почему они не бьют китов?
Судно шло вдоль той самой косы, где гиляки бьют белух, загоняя их в канальчики перед отливом. Потом корабль повернул к югу, найдя проход в мелях. Судно шло зигзагами, словно ударялось в одну мель, отходило от нее к противоположной и, как бы снова оттолкнувшись, возвращалось обратно.
Погода была хорошая, и совсем недалеко от острова киты пускали фонтаны. Но, как видно, не они нужны пришельцам.
— Идет и на мель не садится! — досадовал Хурх.
Впереди судна шла лодка. Люди в ней что-то бросали в воду.
— Что они делают, присмотрись! — попросил Питкен Чумбоку. — Рыбу ловят?
— Нет, — ответил Чумбока. Он давно уже присматривался к тому, что там делают. — Они бросают веревку с грузом, меряют воду! Лодка ищет дорогу для корабля.
— Куда они лезут? Зачем?
В это время нерпа вылезла на бревно и расположилась греться на солнышке. Хурх тихо взялся за шест, уходивший в воду. Этот шест был связан из нескольких длинных жердей. На конце его острый железный нож. Хурх приподнял оружие из воды и вдруг с силой вонзил его в нерпу. Он пригвоздил бьющееся животное к бревну.
Охотники выскочили из ямы. Хурх подъехал на лодке к бревну, добил нерпу и привез ее на берег. К полудню от нерпы осталась шкура и груда костей.
— Плохо, что у нас воду меряют! — говорит Питкен. — Значит, рыжие хотят пробраться в Малое море[184], куда не проходил еще ни один корабль.
Гиляки решили следить за кораблем. Питкен счастлив. Он нашел свою жену. Вернее, она нашла его. На обратном пути, когда плыл с Позем, в одной из прибрежных деревень, в заливе на восточном берегу, люди что-то кричали с берега. Позь, который всем интересовался, сразу же повернул. Питкен, разочарованный и огорченный, никого не хотел видеть. Вдруг он обмер. На берегу стояла Хивгук в рыжем халате.
— Негодный трус! — кричала она потом на мужа. — Продал меня неграм! Но их корабль сел на мель. Только поэтому мы разбежались. Не думай, что меня пожалели и отпустили. Хорошо, что так случилось. Ни один негр и ни один рыжий даже прикоснуться ко мне не успели.
А около соседней деревни другое китобойное судно разбилось, и экипаж был перерезан.
У жителей остались топоры, пилы, молотки, паруса, доски, бочки. Они соглашались все продавать, но Позь брал лишь золотые и серебряные монеты.
Питкен чуть не рехнулся. Он сидел в лодке рядом с женой, греб, смеялся и млел от счастья. Все женщины гребли. Полную лодку женщин привел Позь на остров Удд. Это были жены гиляков, схваченные на празднике.
— Я тебе переменю имя! — сказал Питкен жене.
Ей понравилось, что муж ушел на новое место, что его зимний дом в глубине залива Иски. Тут еловый лес, много хорошей ягоды, речка рядом, и по ней идет летом кета. Ей даже не верилось, что она дома. Она чувствовала, что любопытство подвело ее и она могла погибнуть. Мужья говорили: «Не подходите к рыжим!», «Не смейтесь над неграми!» — но всем женщинам так хотелось увидеть что-то необычайное, потрогать одежду пришельцев.
Теперь Питкен считает всех китобоев своими смертными врагами.
— Хорошо бы прирезать хотя бы одного рыжего! — говорил он.
По старой привычке Питкен приезжает на остров Удд к людям своего рода. Тут очень хорошо бить нерпу.
Утром они перебрались на новое место и спрятались на холме в кустарниках. Отсюда еще лучше видно, как ходит судно. Оно целый день тихо продвигалось на юг. Друзья, скрываясь, следовали за ним по берегу. Они понимали — мели пройдены, теперь путь судну свободен. Вчера еще была надежда, что рыжие сядут на мель и от этого может быть добыча. Сейчас гиляки были удручены и разочарованы.
— Но кто ведет это судно? — изумился Хурх.
— Кто-то идет, как настоящий нивх, — с удивлением заметил Питкен, чуть приподнимая голову из-за песчаного бугра.
— А Позь говорил, что тунгусы и русские зовут нивхов гиляками. Теперь Фомка живет близко от устья реки.
— У-у! Страшно! Могут всех нас убить! — лепетал Тятих, прижимаясь грудью к песку и поглядывая на друзей.
— Кто может знать наши канальчики? — продолжал Питкен, слезая с холма в углубление и закуривая трубку.
На всякий случай гиляки попробовали свои ножи.
— Ходит глубоким местом и не собьется, потому что впереди идет лодка и меряет воду, — отвечал Чумбока.
Судно шло к острову Лангр[185]. Лангр — широкая песчаная коса среди моря. На косе — гиляцкая деревня. Друзья шли вдоль берега на лодках.
Лангрские гиляки тоже следили за кораблем. Они во множестве приехали на Удд.
Корабль остановился напротив деревни. На нем убрали паруса, и теперь виднелись его стройные обнаженные мачты.
Ночью гиляки перетащили лодки на другую сторону острова.
Судно стоит недалеко от Удда. Тут еще немного ему пройти — и рыжие войдут в реку.
С корабля спустили на воду три шлюпки. Они пошли в разных направлениях. Одна из них шла мимо Лангра к Сахалину. Со шлюпки бросали веревку с грузом. Едущие в ней люди нашли длинную банку и канал напротив Лангра и долго обмеривали его. Вдруг ветер засвежел. Грязные волны с грохотом прокатились на Лангр. В мелком море дожелта взбило воду. Видно было, как по проливу шли лохматые бугры. Чумбока понимал, что это значит: там глубже и волны выше. Огромные валы, с хорошее дерево высотой.
На берегу собрались гиляки из трех деревень.
— Рыжие сейчас потонут! — со злорадством кричали они, глядя, как шлюпка то исчезает, то вновь появляется на волнах.
До берега было далеко. Шлюпку несло мимо острова, к отмелям, которые тянутся по направлению к
