всякого рода революциям давно уж все привыкли, но просто потому, что, живя в этой глуши, они уже более двух месяцев не имели никаких сведений о политических событиях внешнего мира и столицы республики.
— Да, кабальерос, пронунсиаменто! И весьма серьезное, доложу вам! — продолжал он, гримасничая пуще прежнего. — Менее чем в два часа существующее правительство было низвергнуто и заменено другим, которое тут же и было утверждено. Но что печальнее всего в этом деле для нас, так это то, что теперь во главе правления, у кормила, стоят люди наиболее враждебные нам.
— Caray! — воскликнул дон Бальдомеро. — Это нам обойдется дорого.
— И что же, это новое правительство прочно? Опирается на сильную партию? — осведомился дон Мануэль, видимо встревоженный этой вестью.
— Нельзя сказать, чтобы оно опиралось на очень сильную партию; но все же можно быть вполне уверенным, что это новое правительство продержится с полгода, если не более.
— В таком случае, это чистая пагуба.
— Нет, не совсем, но положение серьезное, даже очень, этого я скрывать не стану. Враги наши интригуют повсюду, они вертятся, как черви в святой воде, как бесы перед заутреней. Мало того, они уже успели нанести нам несколько довольно серьезных уронов, но, к счастью для нас, у них нет золотого ключа, которым все отпирается; в их распоряжении одни только надежды и обещания, а вы сами знаете, что значат обещания в суде.
— Какие же неприятности причинили они нам?
— Две весьма серьезные: во-первых, дон Порфирио назначен губернатором провинции Сонора.
— Caray! Это, вероятно, дорого ему обошлось.
— Да, двадцать пять тысяч пиастров.
— Чистоганом?
— Ну, да! В этих делах в кредит не верят.
— Да, но, говорят, дон Порфирио разорен до нитки.
— Быть может, вы ошибаетесь, и он не так уж разорен, как вы полагаете.
— Что касается лично меня, то я ничего об этом не знаю, я повторяю только то, что говорят.
— Кто?
— Все.
— Ну значит и никто — смотрите, не доверяйте тому, что говорят! — сказал дон Бальдомеро, — то, что говорят, далеко не всегда бывает верно.
— Ну, все равно, важно знать только, какими судьбами он добыл эту сумму.
— Да очень просто: под свою подпись на три месяца срока под залог его двух домов, которые он имеет в Мехико — он получил двести тысяч пиастров.
— Что за дурак банкир, который устроил с ним это дельце!
— Это я, господа! — с глуповатым видом заявил рассказчик. Все присутствующие невольно вскрикнули от изумления.
— Под этим должна быть какая-нибудь подкладка! — сказал дон Мануэль, покачивая головой.
— Caray! — воскликнул дон Бальтасар, — всегда и везде есть какая-нибудь подкладка!
Примечания
1
Пуэбло — деревня.
2
Хакаль — хижина, крытая пальмовыми листьями.
3
Мой господин (исп.).
4
Пульке — слабоалкогольный напиток из сока агавы.
5
Мескаль — крепкий алкогольный напиток, вырабатываемый из сока агавы.
6
Сарапе — шерстяной плащ ярких цветов, мексиканская национальная одежда.
7
Эй! (исп.)
8
Самбо — дети от смешанных браков индейцев и негров.
9
Восточная полоса, как называют в Южной Америке Уругвай. — Примеч. автора.
10
Ранчо — небольшая ферма.
11
Пеон — слуга, наемный рабочий.
12
Папочка, дорогой папочка! (исп.)
13
Шары на ремнях, которые, раскачав в воздухе, бросают: ремни обвиваются вокруг добычи и буквально связываются. — Примеч. перев.
14
Черт побери! (исп.)
15
Арматор — частное лицо, снаряжающее суда за свой счет.
16
Кантон (ныне Гуанчжоу) — порт в Южном Китае.
17
Ранчеро — владелец ранчо.
18
Фрессада — занавеска.
19
Сиеста — знойное время дня в Америке, когда все предаются ленивому ничегонеделанию. В Америке слово сиеста равносильно итальянскому dolcefarniente, «приятное ничегонеделание». — Примеч. автора.
20
Асиенда — поместье, ферма.
21
Асиендадо — владелец асиенды.
22
Герильяс — повстанцы.
23
Plateados в дословном переводе означает посеребренные. — Примеч. автора.
24
Дорогая моя (исп).
25
Сагуан — прихожая, сени.
26
Алькальд — городской голова.
27
Подушки вальками вроде используемых на Кавказе. — Примеч. перев.
28
Кипу, веревка с узелками, используемая южноамериканскими индейцами в качестве
