казни, если вы виновны, и оправдать вас, если невиновность ваша будет доказана. Соберитесь с мыслями, просите Бога даровать вам силы ответить на обвинение, которое будет выдвинуто против вас.
— Я не признаю суда по закону Линча, — ответил обвиняемый слабым, но ясным голосом, — вы не судьи, а разбойники. Я не стану отвечать вам.
— Как вам будет угодно, — возразил канадец хладнокровно, — но предупреждаю вас, что ваше молчание будет приниматься за знак согласия и что приговор будет вынесен на основании этого условия.
Раненый содрогнулся.
— Почему вы не дали мне умереть в лесу? Зачем перенесли меня в это убежище? — спросил он с укором. — Разве гостеприимство в прериях скрывает разбой и засаду?
— Он говорит справедливо! — воскликнул Джордж пылко. — Я не потерплю, чтобы под моим кровом происходили подобные несправедливости. Я протестую во имя человеколюбия против подобных поступков, которые, происходя в моем присутствии, налагают на меня пятно вечного позора.
— Правосудие по закону Линча пользуется всемогущей властью в прериях, — возразил канадец спокойно, — никто не имеет права восставать против него. Этот человек — разбойник, чья совесть запятнана кровью и преступлениями. Луи Керчар, Поль Самбрен, Том Митчелл — на какое из этих имен угодно вам отвечать? Как видите, вас хорошо знают, и сознайтесь, что нам все прекрасно известно. Одиннадцать дней прошло с тех пор, как вы заманили в засаду старика, сопровождавшего молодую девушку; старика вы злодейски застрелили, подкравшись сзади. Что вы сделали с девушкой?
— Клевета! — воскликнул раненый, приподнявшись с постели с такой живостью, какой нельзя было ожидать при его слабости. — Клевета! Я не убивал старика! Не знаю, о чем вы говорите.
— Повторяю, вы убили старика и похитили девушку. Доказательства в моих руках.
Раненый опустил голову в замешательстве и до крови закусил губы.
Меткая Пуля продолжал:
— Сегодня утром вы поссорились с товарищем при проезде через эту долину и, в свою очередь, пали жертвой вероломства; этот товарищ пустил в вас пулю сзади, когда вы этого не ожидали.
— Ложь! — проворчал раненый сквозь зубы.
— Вы уверяете, что это ложь, но сейчас мы увидим. Канадец приложил руку к губам и издал пронзительный свист.
Почти в ту же минуту послышались шаги, дверь отворилась, и несколько человек вошли в комнату.
То были Верная Опора и двое слуг Клинтона; они привели с собой крепко связанного человека невзрачного вида.
— Вот ваш злоумышленник, — сказал Меткая Пуля.
— Я не знаю этого человека, — ответил раненый хриплым голосом.
— Как! Вы не признаете меня, благородный господин? — произнес пленник с насмешливой кротостью. — Неужели за столь короткое время вы позабыли бедного Камота?
— Так вы упорно подтверждаете свои слова, будто не знаете этого человека?
— Подтверждаю, — ответил тот с усилием.
— Очень хорошо, — и обратившись к связанному разбойнику, Меткая Пуля спросил его: — Хочешь ли ты быть освобожден или повешен? Исходя из этого, подумай хорошенько, намерен ли ты говорить правду или не желаешь сознаваться.
— Еще бы! — воскликнул пленник, мексиканский бродяга. — Я готов сознаться во всем, как вы прикажете.
— Говори же!
— Злодей! Неужели ты намерен изменить мне? — воскликнул раненый с усилием.
— Но послушайте, — ответил его соумышленник тем же приторным тоном, — у меня вовсе нет охоты болтаться на виселице, а судьи Линча не любят шутить.
Раненый бросил на него презрительный взгляд и обратился к Меткой Пуле:
— Нет надобности расспрашивать этого бездельника, я расскажу вам все, что вы желаете знать.
— Хорошо. Говорите, мы слушаем.
— Я буду говорить, но с одним, условием.
— Условий не принимаем.
— Берегитесь; я один знаю, где находится девушка, которую вы ищете. Если вы откажетесь от моих условий, тогда и я буду молчать. Вы можете меня убить, но я унесу тайну в могилу, и вы никогда не увидите этой девушки.
Меткая Пуля вопросительно посмотрел на мексиканца.
— Это правда, — нехотя подтвердил бродяга, пожимая плечами.
Храбрец, Оливье и Верная Опора сделали знак судье.
— Чего же вы желаете? — спросил тот пленника.
— Жизни, свободы и трех часов времени, необходимых для безопасности.
— И больше ничего? — спросил Меткая Пуля.
— Нет, еще я желаю, чтобы мой друг Камот был отпущен со мной.
— Да я-то этого не желаю! — закричал разбойник.
— Я требую этого, и еще, разумеется, мне надо возвратить мою лошадь, оружие и чемодан.
— Что еще?
— Больше ничего.
— Где же молодая девушка?
— Принимаете ли вы мои условия?
— Принимаем.
— Поклянитесь.
— Клянусь.
— Еще минуту, — вмешался Джордж Клинтон.
— Что там еще? — осведомился Меткая Пуля с досадой.
— Я настаиваю, чтобы этому человеку была дана неделя Для выздоровления — или, по крайней мере, пока он не соберется с силами. Эту неделю он проведет под моим и вашим присмотром.
— Согласен… Где же девушка?
— Она заключена в шести милях отсюда в пещере Элка. Я ехал туда, когда этот бездельник уложил меня выстрелом. Поспешите, а не то она умрет с голоду.
Едва эти слова были произнесены, как индейский вождь и Оливье уже бросились вон из дома.
— Берегитесь, — с угрозой произнес Меткая Пуля, — если вы сказали неправду, ничто уже не спасет вас от моего мщения.
— Клянусь Богом, я сказал истину! — прошептал раненый и снова лишился чувств.
Камот по приказанию Меткой Пули, несмотря на бурные возражения, был оставлен в крепком заключении.
ГЛАВА XII. Каким образом Оливье прибыл в селение гуронов племени Бизонов и какой прием встретил его в доме отца и деда его друга Меткой Пули
Надо сделать маленькое отступление, чтобы объяснить читателю, вследствие каких обстоятельств наши охотники явились к Джорджу Клинтону с просьбой о гостеприимстве, каковы были настоящие причины их ненависти к раненому, которого подобрал в пустыне Верная Опора, и почему они так настойчиво требовали применения закона Линча к несчастному раненому, хотя ему, по-видимому, оставалось жить всего несколько минут.
В описываемую эпоху почти вся необъятная американская область была в руках испанского правительства, которое держало под железным гнетом свои обширные колонии и с неумолимой ревностью препятствовало международной торговле; испанские колонии, подобно Китаю, оставались неведомой страной для остального мира.
Только тринадцать североамериканских колоний провозгласили свою независимость в 1776 году и после отчаянной борьбы завоевали себе свободу и вынудили Англию подписать в Версале договор 3 сентября 1783 года, по которому она отказалась от всех прав над своими прежними колониями и признала наконец их независимость.
