рта раскрыть.
— Ха-ха-ха! — разразился переселенец веселым хохотом. — Ты не отвечаешь мне, значит, убежден в моей правоте.
— Убежден? Конечно: убежден, что ты с ума сошел, так что тебя следует связать по рукам и ногам.
— Вот что, брат, всякий разумный человек понимает, что оскорблять — не значит отвечать.
— Правда; виноват! Так ты не хочешь отказаться от своего предприятия?
— Менее чем когда-нибудь.
— И когда отправляешься?
— В назначенный час.
— В таком случае одна надежда на милосердие Бога. Кажется, в поврежденную голову никогда еще не залезало более вздорной мысли.
— Послушай, милый Джонатан, — сказала Сюзанна дрожащим голосом, — не поразмыслишь ли ты еще немного, прежде чем приведешь свой план в исполнение?
— Миссис Диксон, я довольно уже размышлял, — ответил хозяин сухо, — мною принято твердое намерение, а вам всем хорошо известно, что раз я что задумал, то уж от этого не отступлюсь.
— К несчастью! — прошептала миссис Диксон, с глазами, полными слез, но не смея возражать.
Однако Диана не так легко сдавалась.
— Позвольте вас спросить, мистер Диксон, — сказала она с горячностью, — а нас-то вы на кого покидаете? Кому вы поручаете защищать нас в случае нападения этих свирепых дикарей, которыми кишат прерии? Отец, неужели вы решитесь покинуть нас без всякой защиты в прерии, так далеко от любой помощи?
— Та-та-та! Любезная дочка, — возразил отец со смехом, — пожалуйста, не делай из всего трагедию. Мое отсутствие будет непродолжительным, кроме того, я не покидаю вас без всякой защиты, как ты вздумала уверять.
— Но сами посудите, отец…
— Послушайте, мисс Диана, в своем деле, кажется, я один судья… Дядя Сэмюэль останется вашим защитником.
— Волей-неволей, — проворчал Сэмюэль. Джонатан улыбнулся и крепко пожал брату руку.
— В мое отсутствие Гарри будет управлять хозяйством; наш дом — что твоя крепость, слуг много, все хорошо вооружены и искренно нам преданы. Какая же опасность может грозить тут? Да и повторяю, что я скоро вернусь.
— Но каким же образом вы думаете путешествовать? — спросила Сюзанна робко.
— Самым удобным и наименее утомительным: в большой пироге, которая уже сегодня была спущена на воду. Со мной поедут младшие сыновья Сэм и Джек, да еще один слуга — Сэнди. Из этого вы можете видеть, что в защитниках у вас недостатка не будет.
— Но, друг мой, тебя-то не будет с нами, не будет хозяина, чтобы руководить ими и поддерживать их.
— Довольно толковать! — прервал Джонатан резко. — Кажется, вас не должна бы удивлять эта поездка. Неужто вы и в самом деле воображали, что я буду торчать на одном месте и даже не попытаюсь осмотреть окрестности своих владений?
Упорный и деспотичный характер Джонатана Диксона не допускал споров; его семейство давно изведало всю невозможность переубедить его. Мать и дочь замолчали.
Хозяин отправился на берег; за ним толпой вышли все переселенцы, провожая его.
Он простился с семьей и слугами, нежно обнял жену и дочь, пожал руку брату и отдал последние приказания старшему сыну, затем спустился в свою пирогу, насвистывая «Янки дудл» — кажется, больше для того, чтобы скрыть свое волнение от внезапной разлуки. По его приказанию Джек отчалил от берега, течение подхватило пирогу, и вскоре отважные путешественники скрылись из вида за поворотом реки.
Печально возвратились домой мать и дочь в сопровождении Сэмюэля, видимо, сильно расстроенного неожиданным отъездом брата.
ГЛАВА XVI. Неожиданное появление новых личностей
Перенесемся теперь в широкие степи, покрытые мелким и желтым, как золото, песком, расстилающимся на необъятное пространство на правом берегу Миссури, на сто миль ниже нового поселения, основанного за несколько недель перед тем в Оленьей долине, и почти на таком же расстоянии от форта, возвышающегося на противоположном берегу, основанного обществом меховых торговцев для безопасности своей меновой торговли мехами с краснокожими.
На тот берег можно было попасть только через узкое ущелье между двумя остроконечными утесами, грозно возвышающимися как раз напротив острова, величину которого трудно было определить ночью, хотя в темноте размеры его казались значительными.
Сквозь туман, как звезды, сверкали многочисленные огни. Остров, покрытый сплошным лесом, имел одно сообщение с берегом — посредством узкого, но опасного брода, исполненного водоворотами и безднами, так что человеку мало знакомому с этой местностью безумно было бы пускаться на видимую опасность, тем более, что два высоких мыса, недоступных со стороны берега, вполне защищали вход, и в случае нападения какого бы то ни было неприятеля жители острова немедленно могли занять эти грозные вооруженные высоты; с другой же стороны реки остров был недоступен.
Впрочем, его жители не скупились на средства к обороне, так что остров совершенно господствовал в этом месте над рекой, и без дозволения его жителей никто не мог совершать плавание по реке в этих местах.
Остров этот — надежная крепость, убежище страшных разбойников, которые в ту эпоху опустошали пустыни Дальнего Запада под предводительством ужасного атамана, самовластного управителя острова.
В первое время формирования рот волонтеров американское правительство признало эту позицию за благоприятный стратегический пункт, и по приказанию начальства были возведены надежные укрепления, которые были заняты сильным отрядом.
К несчастью, волонтеры, сделавшие своей целью грабеж и разбой, мало заботившиеся о политических вопросах, тоже поняли, что местность эта превосходна, и так крепко утвердились на недоступных высотах, что все усилия правительства выжить их оттуда оказались безуспешными.
Но так как эти разбойники сохраняли некоторое приличие в своих грабежах и очень редко нападали на американских подданных, большей частью малоимущих, то и правительство, сознавая свое бессилие овладеть неприступной твердыней этих бесстрашных пиратов, смотрела сквозь пальцы на все их проделки и поддерживало с ними дружелюбные отношения, разумеется, до первой возможности осудить их на примерную казнь.
Разбойников нельзя было провести этим ложным миролюбием, вызванным крайней неизбежностью; они очень хорошо понимали, на чем основаны действительные намерения правительства по отношению к их шайке, и потому не зевали, а всегда были настороже.
Но в ту эпоху Северная Америка была очень малолюдна: только берега Атлантического океана были заселены настоящим образом; даже американцы, за исключением некоторых отважных охотников до приключений, совсем не знали размеров своего необъятного отечества и потому не решались пускаться в путешествие по непроходимым дремучим дубравам, покрывавшим большую часть страны.
Вот почему разбойники хотя и принимали меры предосторожности, однако имели довольно основательную причину полагаться на безнаказанность своих действий, по крайней мере, говоря о настоящей минуте; что же касается будущего, так они, по правде сказать, и не заботились о том: что значит будущее для подобных людей?
Сотни всадников расположились в степи, которая была описана нами в начале этой главы. Лошади, привязанные к деревьям, ели свой корм; вокруг ярко пылавших костров группировались кучки людей: кто спал, кто разговаривал. Бдительные часовые бодрствовали, наблюдая за общей безопасностью.
В шалаше, устроенном из древесных ветвей, сидел человек на черепе бизона и внимательно просматривал какие-то бумаги при свете горевшей ветви окоты3, воткнутой в песок; через некоторое время он тщательно спрятал бумаги в портфель и запер его на замок.
