Нечего и говорить, что дон Корнелио, убежденный в своей воображаемой неотразимости, истолковал эту фразу по-своему и принял ее за комплимент.
Анжела лукаво прикусила свою розовую губку и, слегка наклонив голову, продолжала:
— Но теперь, когда мне посчастливилось отыскать старого друга… Надеюсь, вы позволите считать вас в числе моих друзей?
— О сеньорита! — мог только проговорить молодой человек, сердце которого трепетало от радости.
— Я хотела сказать, что теперь, по всей вероятности, буду иметь удовольствие часто наслаждаться вашим обществом.
— Сеньорита, поверьте, я был бы так счастлив…
— Я знаю, как вы любезны, дон Корнелио, — перебила его молодая девушка, улыбаясь, — я знаю, что вы будете пользоваться каждым удобным случаем доставить мне удовольствие своим посещением.
— Клянусь Богом, сеньорита, это правда. Но, к несчастью, судьба преследует меня, и кто знает, когда еще мы с вами увидимся вновь.
— А почему?
— Если я не ошибаюсь, вы в этой несчастной гостинице только проездом?
— Да… Отец едет в Тепик, где он будет жить постоянно, как губернатор.
— Но это, сеньорита, служит еще большим препятствием для нас, и я опять-таки повторяю: одному Богу известно, когда мы с вами увидимся.
— Вы думаете? — спросила она.
— Увы! Я ужасно этого боюсь.
— Почему же? — спросила она, даже не стараясь скрыть своего любопытства.
— Потому что, вероятно, завтра же рано утром мы разъедемся в противоположные стороны, сеньорита.
— О! Этого не может быть.
— К несчастью, я говорю сущую правду.
— Простите, но я вас не совсем понимаю.
— А между тем, сеньорита, ничего не может быть проще этого.
— Повторяю, я вас не совсем понимаю.
— Я вам сейчас все объясню.
— Говорите. Я слушаю.
— Завтра утром вы вместе с вашим отцом поедете в Тепик, а мы, то есть я и мой друг, в это самое время поедем по дороге в Сан-Франциско.
— В Сан-Франциско?
— Увы! Да.
— А зачем вам нужно непременно ехать в Сан-Франциско?
— Мне совершенно незачем.
— Ну тогда, значит…
Дон Корнелио, не зная, что ему ответить в эту минуту, последовал примеру всех людей, находящихся в затруднительном положении, то есть попросту почесал голову.
— Дело в том, — сказал он наконец, — что я не могу покинуть друзей.
— Каких друзей?
— Да тех самых, с которыми я сюда прибыл.
— Значит, им тоже нужно ехать в Сан-Франциско?
— Да.
— А зачем?
— Ах! В этом-то и заключается весь вопрос, — отвечал испанец, видимо, не желавший признаться, что он занимается таким промыслом. Подобное занятие, по его мнению, должно было чрезвычайно унизить его в глазах молодой девушки, сердце которой, как ему казалось, он успел затронуть.
— Я жду, — повелительным тоном произнесла донья Анжела, хмуря черные брови.
Дон Корнелио, прижатый к стене, решился, наконец, откровенно ответить на вопрос.
— Я должен прежде всего вам сказать, — начал он изысканно слащавым тоном, — что мои друзья — охотники.
— Ну, а что же дальше?
— Черт возьми, значит, они охотятся, — продолжал он, сбитый с толку тоном своей собеседницы.
— Это очень интересно, — продолжала она, весело улыбаясь. — А на каких зверей они охотятся?
— Гм! Понемножку на всех.
— Например?
— Например, на диких быков.
— Прекрасно. Значит, они охотятся на диких быков.
— Да.
— Почему же они охотятся на них больше, чем на других?
— Я вам сейчас объясню.
— Вы мне доставите этим большое удовольствие. Дон Корнелио поклонился.
— Вы должны знать, что в Сан-Франциско…
— Опять Сан-Франциско!
— Увы, да.
— Ну, хорошо, продолжайте.
— Так вот, я хотел сказать, что там очень дорого ценятся волы, быки и вообще все животные, мясо которых идет в пищу.
— А!
— Но тут нет ничего удивительного… В этой стране все поголовно занимаются тем, что ищут золото, и почти никто не хочет заботиться о поставках мяса.
— Это правда.
— Мой друг тоже пришел к этому заключению.
— Какой друг?
— Охотник, дон Луи.
— Дон Луи?
— Да, тот самый, который во время нападения бандитов три года тому назад так удачно явился к нам на помощь и которого я с тех пор не покидал.
Донья Анжела почувствовала такое сильное волнение, что внезапная бледность покрыла все ее лицо. Дон Корнелио, целиком погруженный в свой рассказ, не заметил эффекта, какой произвело на его собеседницу случайно произнесенное имя, и продолжал:
— И вот ему пришло в голову, что быки, стоящие так Дорого в Калифорнии, почти даром обходятся в Мексике, и он сейчас же решил отправиться за быками в Мексику.
— Ну?
— Ну, мы и отправились.
— Значит, вы были в Калифорнии?
— В Сан-Франциско вместе с доном Луи.
— А теперь?
— У нас великолепное стадо
— От души вам этого желаю.
— Благодарю вас, сеньорита, тем более что нам стоило больших трудов собрать такое стадо.
— Но все это нисколько не объясняет мне, почему вы не можете расстаться с вашими друзьями.
— Я не могу их покинуть, во всяком случае, до тех пор, пока мы не развяжемся со стадом… Надеюсь, вы и сами понимаете, сеньорита, что поступить иначе — значит отказаться от дальнейшего участия в деле.
— Это правда, но почему вы так упрямо хотите продать ваш скот именно в Сан-Франциско?
