— Кроме того, я хотел вам сказать следующее. Многие из тех, в ком вы можете подозревать ненависть и зависть, состоят акционерами общества, представителем которого являетесь вы. Если они будут проявлять неприязнь или вздумают вредить вам, они поплатятся прежде всего сами и первые же понесут наказание.
— Это правда.
— Далее, вы не преследуете никакой политической цели, ваши намерения ясны и определенны. Вы едете добывать золото — вот ваша цель.
— Да, и, кроме того, я хочу обеспечить спокойное и независимое существование отправляющимся со мной людям.
— Что может быть благороднее и выше этой задачи?
— Итак, вы довольны, милостивый государь?
— Как нельзя более, любезный граф. Все идет как по маслу, наше общество окончательно обосновалось в Мехико.
— Я и сам прекрасно знаю все это. Во время моего пребывания в этом городе я положил начало этому делу и все подготовил; наконец, я могу рассчитывать на своих тамошних друзей.
— Я совершенно согласен с вами. Президент республики также, по-видимому, одобряет ваши планы…
— О! Он относится к ним очень сочувственно.
— Превосходно! В настоящее время губернатор Соноры, с которым вам придется иметь дело, — один из наших самых крупных акционеров, поэтому и с этой стороны вам нечего бояться.
— Скажите, пожалуйста, вы знаете нашего представителя в Гуаймасе?
При этом вопросе какое-то облачко тенью скользнуло по лицу незнакомца.
— Только по слухам, — отвечал он после минутного молчания.
— Значит, вы ничего мне не можете сообщить о нем? Вы понимаете — для меня очень важно знать, что представляет собой человек, с которым мне, по всей вероятности, придется иметь дело и у которого в тяжелую минуту, а это очень легко может случиться, я, возможно, буду вынужден просить помощи.
— Совершенно верно, дорогой граф. Вы даже и представить себе не можете, что вас там ожидает, и поэтому я должен сообщить вам все, что знаю… Выслушайте меня.
— Я вас слушаю с величайшим вниманием.
— Гуаймас, как вам это уже известно, в торговом отношении занимает второстепенное место для нашей родины. В течение года туда заглядывает не больше десяти кораблей, на мачте которых развивается наш флаг. Поэтому французское правительство сочло излишним посылать в этот город специального французского агента и по примеру многих других держав выбрало одного из среды самых знатных негоциантов Гуаймаса и назначило его своим представителем.
— А-а! — проговорил задумчиво граф. — Значит, наш консул в этом городе не француз?
— Нет, он мексиканец. Это большое несчастье для вас — многие жаловались на то, что этот консул не оказывает той поддержки, которую он по своему положению должен был бы им оказывать… Как я слышал, он делец и очень любит забирать в свои руки все выгодные дела.
— Ну, в этом отношении я могу быть совершенно спокоен.
— А остальное уж и совсем не должно вас беспокоить. Мексиканцы в общем-то не злы — это взрослые дети. Мне кажется, вы без особого труда добьетесь всего, что вам будет нужно от этого человека, стоит только держать себя с ним немножко свысока и не упускать ничего из того, что вы считаете своим по праву.
— В этом отношении можете положиться на меня, я сумею держать себя с ним как следует.
— Это-то и нужно.
— Благодарю вас за драгоценные сведения, которыми, поверьте, я сумею воспользоваться… Кстати, как зовут этого представителя Франции?
— Дон Антонио Мендес Паво. Перед вашим отъездом я дам вам к нему рекомендательное письмо. Я уверен, оно поможет вам избежать многих неприятных стычек с этим господином.
— Буду очень и очень признателен.
— Теперь поговорим о другом.
— Хорошо.
— Вы окончили вербовку людей?
— Почти полностью. Мне не хватает всего каких-нибудь десяти человек.
— Вы ведь снаряжаете свою экспедицию по-военному?
— Мне хотелось бы избежать этого, но, оказывается, — это невозможно потому, что нам придется проходить через территории индейцев, с которыми, конечно, будут стычки, и не раз.
— Вы даже можете быть уверены в этом.
— Как видите, я принимаю все необходимые меры предосторожности.
— И вы поступаете вполне благоразумно. Сколько же человек берете вы с собой?
— Всего будет человек двести пятьдесят — во всяком случае, не больше трехсот.
— Да, больше брать не следует, иначе это может не понравиться мексиканцам и, чего доброго, у них, пожалуй, появится подозрение, что вы преследуете совсем другие цели.
— Я хочу избежать этого во что бы то ни стало.
— Ваши люди французы?
— Все. Я хочу иметь при себе таких людей, на которых я мог бы вполне рассчитывать… я очень боюсь приглашать иностранцев и смешивать их с нашими молодцами, чтобы не ослабить узы, связывающие людей одной нации, это важно для успеха предпринимаемой мной экспедиции…
— Совершенно справедливо.
— Затем, — продолжал граф, — я набираю только опытных солдат или людей, привыкших к военной дисциплине и умеющих владеть огнестрельным оружием.
— Значит, вы закончили организацию экспедиции?
— Почти, как я уже говорил вам.
— Тем лучше. Несмотря на удовольствие, которое мне доставляет разговор с вами, я желал бы знать, когда вы уезжаете отсюда.
— Благодарю вас за внимание, я и сам спешу уехать отсюда как можно скорее… Судно нанято, и если не случится ничего особенного, то я прощусь с вами не позже, чем через неделю. Я отлично понимаю, что в таком деле самое важное — быстрота исполнения.
— Кому вы это говорите!.. В таких делах успех зависит главным образом от быстроты и смелости.
— Ни в том, ни в другом у меня нет недостатка, будьте уверены.
— Не забудьте взять с собой человек двух или трех, вполне вам преданных и хорошо знающих страну, куда вы намерены отправиться.
— Я беру с собой двух лесных бродяг, для которых нет тайн в прериях.
— А вы уверены, что можете положиться на них?
— Как на самого себя.
— Браво! Не знаю почему, но я предчувствую, что нас ждет успех.
— Дай-то Бог!.. Во всяком случае я, со своей стороны, сделаю все, что будет от меня зависеть.
Незнакомец взял шляпу.
— Однако я слишком засиделся здесь и совсем забыл, что меня, по всей вероятности, ждут дома… я должен покинуть вас, дорогой граф.
— Уже?
— Что делать, это необходимо, но я, конечно, увижу вас сегодня вечером?
— Не могу вам этого обещать… Вы знаете, как мало у меня свободного времени, особенно сейчас.
— Конечно. Но если только представится возможность, не забудьте заглянуть вечерком.
— Постараюсь.
— Итак, до свидания.
Собеседники пожали друг другу руки, и незнакомец вышел.
Оставшись один, граф снова склонился над картой и принялся внимательно изучать ее.
Он отошел от стола, когда на землю уже спустилась глубокая ночь.
