Папаша Абсолом — палач и надзиратель — сразу же бросился к жаровне и стал раздувать красноватые угли, чтобы в подземелье стало немного потеплей и его уважаемые спутники не замерзли за время пребывания там.
Другого Отшельник тоже хорошо знал. Хьюго Адрофт — капитан личной охраны лорда Рэма, человек, который неделю тому назад схватил его и в сопровождении десяти воинов доставил сюда, в замок.
Третьего он никогда не видел и отдал бы все на свете, чтобы никогда его не встречать. Это был монах ордена братства «Искатели истины», одетый в черную рясу, широкими складками ниспадавшую до самых подошв его сандалий. Голову монаха и его лицо скрывал капюшон, а на груди был вышит круг, в котором рука держала песочные часы. И этот рисунок показался Отшельнику в тот момент символичным.
Дэвиду Шайру стало все ясно. Это пришли за ним, и жить ему остались считанные часы.
— Этот человек и есть тот колдун, которого должны казнить, — глухо произнес капитан, указывая монаху на Отшельника. — Готовьтесь, мы пришли за вами, — добавил Хьюго, обращаясь к заключенному.
От сковавшего его ужаса узник не мог вымолвить ни слова. Язык отказывался повиноваться. Он только вытянул вперед свободную руку, как будто пытаясь защититься ею от невидимого врага.
— По незыблемым законам нашей земли каждый приговоренный к смерти имеет право на две вещи, — с торжественностью в голосе продолжил капитан Адрофт, исповедаться, дабы очищенная молитвой и покаянием душа могла омыться в воде священной реки Санред и уйти по Мосту теней в Долину вечного сна, куда рано или поздно суждено отправиться всем нам. И второе: мы исполним твое последнее желание, если оно у тебя есть.
— У меня есть единственное желание, — дрожащим голосом произнес Отшельник, — это никогда не видеть ваших мерзких рож.
— А я что говорил! — вскричал палач. — Эти заключенные — самый что ни на есть неблагодарный народ. Да ты пойми, дурень, что о таком можно только мечтать! Тебя приведут на главную площадь города, всю разукрашенную флагами и гирляндами из живых цветов. В твою честь будут бить барабаны и трубить трубы. И ты будешь главным действующим лицом на этой церемонии! Самые знатные люди будут смотреть, как твоя душа отправится в Долину вечного сна. А помост! Я выбрал лучшие доски для твоего помоста! Ни единого сучка, ни единой выщербинки. Я сам лично выбирал их для тебя. Жаль даже, что они сгорят вместе с тобой.
— Идите вы все к дьяволу, — с равнодушием в голосе смирившегося со своей судьбой человека сказал Отшельник.
— Приступайте, святой отец, — промолвил капитан, но тут же осекся.
Прямо в лоб ему смотрело черное дуло бластера, который держал в своей руке преподобный.
— Подними вверх руки да отойди к стене так, чтобы твои ладони были все время у меня на виду, сын мой, — сказал монах.
По тону монаха капитан понял, что, сделай он что-нибудь, не так, выстрел последует незамедлительно. Бормоча проклятия, Хьюго Адрофт отошел к противоположной стене, высоко подняв руки.
— А ты, надзиратель, живо освободи заключенного и запомни, что все мое терпение переместилось в указательный палец, лежащий на курке этой дьявольской штучки.
До смерти напуганный таким неожиданным поворотом событий, папаша Абсолом со всей прытью, на которую был способен, бросился выполнять приказание монаха. От страха он даже стал лучше слышать и уже не переспрашивал: «А?! Что вы сказали?!». Он только с опаской поглядывал злобными бусинками своих маленьких глазок на дуло бластера, нацеленное ему прямо в голову, когда, кряхтя, отстегивал гремящей связкой ключей кандалы с запястья Отшельника. В этот момент надзиратель был сам похож на большую перепуганную крысу.
— А теперь становись рядом с капитаном! — приказал монах, когда тот закончил возиться с кандалами.
Отшельник не мог прийти в себя от изумления. Ведь смерть только что коснулась его своим могильным дыханием и вдруг обошла стороной. Ему не верилось, что он спасен. Отшельник никак не мог понять: почему?
— Кто ты такой, монах, и зачем ты меня спасаешь?!
— Меня зовут Дел Бакстер, и мне нужны навигационные карты маршрутов экспедиции капитана Фрезера. Только ты, старик, можешь мне помочь.
— Если ты агент из службы Космической безопасности, лучше я останусь здесь! — вскричал Отшельник, отодвигаясь к стене.
— Могу дать слово, что я не агент спецслужб, но, даже если бы это было и так, выбор у вас небольшой, Дэвид Шайр: либо на костер, либо бежать со мной. Поэтому если вы согласны мне помочь, то я помогу вам.
При упоминании о костре по спине Отшельника Пробежали мурашки.
— Да, конечно, вы правы, Дел Бакстер, выбора у меня нет.
— Тогда прочь отсюда! Мы слишком задержались в гостях. Нехорошо так долго пользоваться гостеприимством и надоедать своим присутствием хозяевам. Пора уносить ноги!
— Раз мы бежим отсюда, в таком случае еще немного задержимся в гостях, преподобный. Я должен свести кое с кем личные счеты.
С этими словами Отшельник подошел к стоящей рядом жаровне и извлек из нее огромные щипцы, предназначенные для выламывания суставов у допрашиваемых. Осторожно, чтобы не обжечься, схватил их за длинные рукоятки, покрытые теплоизоляционным материалом. Он клацнул раскаленными докрасна зубцами, словно проверяя их исправность, и направился к стоящему рядом с капитаном Адрофтом папаше Абсолому.
— Нехорошо уходить из гостей, как следует не отблагодарив хозяев.
В колеблющемся свете факелов было видно, как мелкие черты лица Отшельника исказились зловещей гримасой.
Дел Бакстер понял, что сейчас произойдет. Красноречивое выражение лица Отшельника говорило о многом. Делу не хотелось смотреть на кровавые сцены бессмысленной жестокости, да и времени у них было очень мало: счет шел на минуты.
— Это не имеет смысла! — крикнул Дел, схватив Отшельника за плечо, пытаясь его остановить.
— Не мешайте мне, преподобный, или, черт знает, кто вы такой! Я не уйду отсюда, пока они не ответят мне за все!
Дел Бакстер отскочил в сторону, уворачиваясь от раскаленного конца щипцов, рассекших воздух перед его лицом, когда Отшельник неосторожно замахнулся этим орудием, сбрасывая руку Дела Бакстера со своего плеча.
Увидев, что нацеленный на них с Абсоломом бластер, который псевдомонах держал в руке, отклонился в сторону, капитан Адрофт, не раздумывая, бросился на Бакстера. В этой ситуации сработал отточенный годами рефлекс старого воина: пользоваться любым преимуществом, которое предоставляет тебе судьба в борьбе с противником, ибо другого шанса попросту может и не быть.
Сжав стальной хваткой запястье руки с бластером, он другой попытался вцепиться в горло самозванцу, но Дел Бакстер уже овладел ситуацией. Чуть отклонившись в сторону, он перехватил руку, тянувшуюся к его сонной артерии, и изо всех сил ударил коленом ноги в солнечное сплетение капитана. Хватка ослабла. Высвободив руку, Дел обрушил тяжелую рукоять своего оружия на непокрытую голову Хьюго.
Между тем папаша Абсолом, увидев, что прямо на него надвигается Отшельник, метнулся к выходу, пытаясь спасти свою жизнь. Понимая, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы палач добрался до железной решетки, Бакстер поднял руку и дважды нажал на курок.
Грохот двух выстрелов, слившихся воедино, разорвал давящую тишину подземелья, и яркие вспышки энергетических разрядов ослепляющими молниями рассекли сгустившийся сумрак помещения, освещаемого догоравшими факелами.
Когда в глазах перестали плясать фиолетовые круги, Дел Бакстер и Отшельник увидели распластанную на грязном полу фигуру надзирателя. Из раны в спине, булькая, вытекала густая темная кровь, впитываясь в грязную солому, которой был застелен пол. А правая рука палача со скрюченными пальцами так и застыла, словно все еще пытаясь добраться до рычага в стене, приводящего в действие механизм опускания
