подготовитесь к походу. Все покоренные индейцы, которые в состоянии носить оружие, созваны, по всей Соноре объявлен чрезвычайный набор рекрутов.
— О, действительно! Вот так страшные приготовления! — заметил Луи.
— Это еще не все… Нет ли где-нибудь в окрестностях французской колонии?
— Есть, — уже серьезно отвечал граф, — колония Гетцали.
— Мой отец пошлет туда, если еще этого не сделал, одного из своих адъютантов, полковника Суареса.
— С какой целью?
— Вероятно, чтобы заставить их, давая всевозможные обещания, отказать вам в поддержке, на которую вы могли всегда рассчитывать.
Луи задумался.
— Необходимо что-нибудь предпринять, — сказал он. — Пока все собираются в поход, надо послать верного гонца в Гетцали. Колонисты — французы, и невозможно предположить, чтобы они отказались действовать с нами заодно, ибо спор, из-за которого мы беремся за оружие, касается их точно так же, как и нас.
— Совершенно справедливо, брат, будем действовать смело, без всяких уверток. Ты пойдешь со мной в Гетцали.
— Как, ты сам хочешь идти?
— Да, ведь расстояние не велико, не более двух дней пути. Лучше уж лично устроить это дело, тем более что никто — я в этом уверен — не достигнет таких результатов от поездки к колонистам, как я.
— Почему?
— Слишком долго рассказывать, не так давно я оказал важную услугу колонистам и надеюсь, они ее не забыли.
— О-о! Если так, то я не настаиваю, действительно, ты большего достигнешь в переговорах, чем кто- либо другой.
— Едем, — ответил Луи.
— Ну, вот видите, — сказала улыбаясь донья Анжела. — Не говорила ли я вам, что буду хорошей советчицей?
— Я в этом нисколько не сомневался, — галантно отвечал охотник. — Да иначе и быть не могло, так как брат уверил нас, что вы будете нашим ангелом-хранителем.
Дон Луи, передав командование одному из своих лейтенантов, посоветовав всем быть как можно деятельнее и в то же время осторожнее, объявил о неожиданном отъезде на несколько дней.
Но цель поездки граф скрыл, чтобы в случае неудачи переговоров с колонистами не привести товарищей в уныние.
При заходе солнца, простившись с Анжелой, он в сопровождении одного лишь Валентина поскакал по дороге в Гетцали.
ГЛАВА X. Переговоры
В бумаге, которую слуга-индеец передал капитану де Лавилю и которая вызвала в нем такое волнение, заключалось одно только имя, но это имя было хорошо известно в Гетцали — имя графа Луи- Максима-Эдуарда де Пребуа-Крансе. Колонисты Гетцали слышали о французской экспедиции, организуемой в Сан-Франциско для разработки неисчерпаемых рудников Планча-де-Плата. Они знали также и о том, что этот отряд достиг Гуаймаса, но с тех пор до них не доходило никаких известий, и колонисты ровно ничего не знали о последующей судьбе этого предприятия.
Капитан был вполне уверен в том, что руководителем этой экспедиции был граф Пребуа-Крансе. Вместе с тем по нескольким словам, вырвавшимся у графа во время его пребывания на асиенде, де Лавиль догадывался об интригах мексиканского правительства, направленных против графа. Поэтому, прочитав его имя, он сейчас же воскликнул: — Он здесь?! Что же такое случилось? И де Лавиль немедленно отправился навстречу графу в полной уверенности, что тот, лишившись покровительства закона за какой-нибудь проступок, пришел к нему искать помощи и убежища.
Неожиданный визит полковника Суареса странным образом совпал с прибытием графа и только подтверждал для капитана справедливость его предположений. Все наводило его на мысль, что полковник привез предписание не принимать изгнанника в колонию и в случае его появления захватить и передать в руки мексиканского правительства.
Не колеблясь ни одной минуты, де Лавиль решил не только не выдавать графа, но оказать ему самое широкое покровительство. Читатель видит, что капитан де Лавиль был не так уж далек от истины.
Дон Луи и Валентин, сидя в креслах, курили и беседовали, на столе перед ними стоял отвар из тамариндовых ягод, который они пили маленькими глотками, рассчитывая освежиться после продолжительного пути.
Дверь отворилась, и вошел капитан. Все трое раскланялись, горячо пожали друг другу руки. После обычных приветствий де Лавиль пригласил гостей садиться.
— Какие обстоятельства, граф, привели вас в Гетцали? — начал он.
— Гм, вы бы спросили, какой ураган, это было бы вернее. Никогда мне не приходилось подвергаться такой ужасной буре, которая грозит мне сейчас.
— О! Рассказывайте скорее, в чем дело, я считаю излишним уверять вас в своей преданности.
— Благодарю, но прежде всего позвольте спросить: кто заступил на место графа Лорайля в управлении колонией?
— Я, — скромно ответил молодой человек.
— Неужели? Как я рад! — откровенно сказал граф. — Лучшего преемника ему невозможно желать.
— Граф, — смущенно пробормотал юноша.
— Честное слово, капитан, я откровенно говорю вам то, что чувствую. Неужели это вас задевает?
— Нисколько, — улыбнулся капитан.
— В таком случае все отлично. Я уверен, в моих интересах довериться вам.
— Вы правы.
— Позвольте представить вам самого моего близкого друга. Вы доставите мне большое удовольствие, если поближе сойдетесь с ним. По всей вероятности, вы уже о нем слышали. Это тот французский охотник, которого индейцы и американцы прозвали Искателем Следов.
Капитан быстро вскочил со своего места и протянул руку охотнику.
— Так это вы! — воскликнул он. — Вы Валентин Гилуа?
— Да, капитан, — с поклоном ответил тот.
— О, я очень рад познакомиться с вами лично, — с жаром заговорил молодой человек. — Здесь вас все очень любят и уважают, вы с достоинством носите французское имя, которым мы так гордимся. Благодарю вас, граф. Боюсь, мне не удастся вполне отблагодарить вас за доставленное удовольствие. Требуйте от меня любой услуги.
— Боже мой, — ответил граф, — в настоящее время я не стану требовать очень многого. К вам скоро приедет, если еще не приехал, один из адъютантов генерала Гверреро.
— Полковник Суарес?
— Да, он здесь.
— Уже?
— Уже. Прибыл час тому назад.
— Он вам ничего не говорил?
— Нет, до сих пор нам еще не пришлось побеседовать.
— Тем лучше. Я прошу спрятать меня в такое место, откуда можно услышать весь разговор, самому оставаясь незамеченным.
— С удовольствием. Рядом с той комнатой, в которой он ждет, находится кабинет, отделенный от нее одной только занавеской. Но можно сделать еще лучше.
— Как же?
— Вы с ним знакомы?
— Я?
— Да, знает ли он вас в лицо?
