голодать и солдатам и лошадям. Но ничто не могло поколебать мужество французов, ничто не могло изменить их неистощимую веселость. Граф шел впереди всех пешим, и мужественный его вид ободряюще действовал на измученных людей.
На девятый день, уже к вечеру, они увидели среди густой чащи деревьев довольно большую асиенду. Это было первое жилище, какое они встретили на своем пути из Магдалены.
— Это что за асиенда? — спросил дон Луи Весельчака, идущего с ним рядом.
— Дель-Милагро, — отвечал канадец.
Французы закричали от радости: они достигли цели своего путешествия. Они сделали пятьдесят девять миль по непроходимым дорогам.
Курумилла сдержал свое обещание, благодаря ему отряд прошел никем не замеченный.
ГЛАВА XX. Перед атакой
На расстоянии пушечного выстрела от асиенды граф приказал отряду остановиться. — Де Лавиль, — обратился он к капитану, — поезжайте вперед и захватите асиенду дель-Милагро. Мы устроим в ней свою штаб-квартиру. — Зачем нужны такие предосторожности? — спросил Весельчак. — Неужели вы мне не доверяете? Дон Рафаэль и его семья будут очень рады нас видеть и примут с распростертыми объятиями.
Граф улыбнулся и наклонился к уху канадца.
— Друг мой Весельчак, — произнес он тихим голосом, — вы похожи на наивного ребенка. Предосторожности, которые вас так обижают, я принимаю в интересах наших друзей. Представьте себе, что несчастный случай поможет мексиканцам одержать над нами победу. Что будет тогда с нашими друзьями? Дон Рафаэль падет жертвой своего доброго отношения к мятежникам. Я хочу самостоятельно, без посторонней помощи, захватить в свои руки асиенду и снять всякую ответственность с ее хозяев, если перевес окажется не на нашей стороне.
— Вы правы, — ответил канадец, сраженный доводами графа.
— Но чтобы устранить возможные недоразумения, — продолжал дон Луи, — поезжайте вместе с капитаном и, пока он будет громко предъявлять свои требования, незаметно объясните нашим друзьям, в чем тут дело.
Через пять минут отряд галопом умчался вперед, остальная колонна следовала за ним издали.
Все произошло так, как хотел этого граф. Предупрежденный Весельчаком, дон Рафаэль настойчиво протестовал против занятия асиенды, заявив, что подчинится только силе. Отряд капитана завладел имением, и дон Рафаэль вместе с несколькими из своих слуг приготовился ехать навстречу французской колонне.
По приказанию графа она не остановилась на асиенде, но двинулась вперед и расположилась лагерем в двух милях от Эрмосильо.
Граф и дон Рафаэль встретились друг с другом, как старые знакомые, и въехали на асиенду, тихо беседуя между собой.
Не сходя с лошади, граф разослал своих лазутчиков во все стороны, надеясь получить самые последние известия о неприятеле. При себе дон Луи оставил только небольшую свиту из восьми человек и, отпустив всех остальных французов в лагерь, въехал на асиенду.
Там его встретили дон Рамон, отец дона Рафаэля, и донна Люция, очаровательная женщина, о которой мы рассказали трогательную повесть в одном из своих предыдущих романов11. Вместе с ними навстречу французам высыпало множество слуг.
— Привет борцу за освобождение Соноры, — сказал генерал дон Рамон, протягивая графу руку.
Дон Луи соскочил с лошади.
— Дай Бог, чтобы и мне сопутствовала такая же удача, как вам, генерал, — с поклоном ответил он на приветствие дона Рамона.
Затем граф обратился к донне Люции.
— Извините меня, сеньора, — сказал он ей. — Я нарушил ваше спокойствие. Ваш муж — единственный виновник моего нескромного поступка.
— Senor conde, — с улыбкой отвечала та, — пожалуйста, не оправдывайтесь. Этот дом со всем, что в нем находится, принадлежит вам. Мы обрадованы вашим прибытием, а отъезд причинит нам горе.
Граф предложил донне Люции руку, и они вошли на террасу, но граф все время казался обеспокоенным, взор его рассеянно блуждал по сторонам.
— Терпение, — с многозначительным видом прошептал дон Рафаэль, — вы ее скоро увидите, ей не совсем удобно выходить сейчас же после вашего приезда, и мы посоветовали ей немного подождать.
— Спасибо! — сказал Луи, и мрачное облако сейчас же сбежало с его благородного чела.
Свидание влюбленных прошло внешне сдержанно, но было проникнуто глубоким чувством. Граф горячо благодарил отца Серафима за покровительство, оказанное им молодой девушке.
— Скоро все ваши тревоги окончатся, — промолвила донна Люция, — и тогда вы спокойно будете наслаждаться своей любовью.
— Да, — задумчиво сказал граф, — завтрашний день решит мою участь и участь моей возлюбленной.
— Что вы хотите этим сказать? — вскричал дон Рафаэль. Граф с беспокойством оглянулся, но убедился, что среди окружающих были только искренние друзья.
— Завтра, — ответил он, — я нападу на Эрмосильо. Я возьму этот город или умру под его стенами.
Все присутствующие выразили на лицах величайшее изумление.
Дон Рафаэль знаком приказал Черному Лосю встать у двери, чтобы никто из посторонних не мог его подслушать, и обратился к графу:
— Вы приняли окончательное решение?
— Если бы это было иначе, я бы не приехал сюда, — объяснил ему граф.
— Но, — настойчиво возразил дон Рафаэль, — Эрмосильо защищен очень крепкими стенами.
— Я их разрушу.
— Но в городе находится тысяча двести человек гарнизона.
— А! — равнодушно ответил граф.
— Городская полиция целых два месяца занимается военными учениями.
— Но много ли этой полиции? — презрительно произнес Луи.
— Около трех тысяч человек.
— Недурно.
— Генерал Гверреро, заметивший, что его обманули ложными передвижениями, привлек на свою сторону шесть тысяч индейцев и ждет новых подкреплений,
— Это и побуждает меня напасть немедленно. По вашему расчету, мне придется встретить сопротивление одиннадцатитысячной армии, находящейся за отличными укреплениями. Чем дальше я буду медлить, тем больше вырастет число моих врагов, и если я не приму никаких мер, то оно возрастет до такой степени, что сделается непреодолимым.
— Но вы забываете, мой друг, что Эрмосильо окружен садами и огородами, они должны сильно затруднить наступление.
— Это не важно, — небрежно заметил граф, — ведь я войду через ворота.
Собеседники посмотрели на графа с некоторым испугом. Можно было предположить, что они считают его сумасшедшим.
— Простите, мой друг, — возразил дон Рафаэль, — вы, кажется, сказали, что хотите произвести нападение завтра, не так ли?
— Разумеется.
— Но если ваша армия не успеет подойти?
— Как! Если моя армия не успеет подойти?! Да разве вы не видали, как они прошли мимо асиенды?
— Я видел, что прошел небольшой отряд, и счел его вашим авангардом.
— Моим авангардом? — со смехом воскликнул граф. — Вы ошиблись, милый друг, это вся моя армия!
Дон Рафаэль, дон Рамон и все остальные собеседники считали себя людьми храбрыми, не раз
