– Вы правы, – кивнул психотерапевт. – Так будет лучше. Удачи вам, коллега.
– Спасибо…
Рейсовый суперлайнер «Ладога» отделился от орбитальной черноморской станции. Несколько дней, пока он скользил по надпространству, Сомов въезжал в ситуацию, касающуюся его профессии. Последние месяцы все мысли о ней вызывали у него отторжение. Но теперь он окончательно вернулся в мир. И понял, что вовремя – его опыт очень пригодится именно сейчас. А творилось в Галактике нечто из ряда вон выходящее. По планетам второй линии прошли эпидемволны. Потом они коснулись Пояса Магомета. И перекинулись уже на периферию Московии, что само по себе было удивительным. Последняя эпидемволна тряханула Московитянскую федерацию четырнадцать лет назад – новый штамм, неизвестно как заброшенный из дальнего космоса, тогда выкосил около тысячи человек.
Прибыв на Московию, Сомов первым делом напросился на прием к заместителю директора федерального центра «Антивирус» академику Корнееву. Он прождал полчаса в большой приемной, выдержанной в стиле строгого официоза. Огромное настоящее стеклянное окно выходило на столицу Московии город Санкт-Петербург. Он имел мало общего со старым Санкт-Петербургом. С двухсотметровой высоты виднелись купола гигантских православных храмов, дворцовые постройки, на горизонте возвышались ввинчивающиеся штопором в голубое небо жилые комплексы, эдакие замкнутые экологические и социальные системы. В центре города виднелись красные стены и белокаменные соборы старого Кремля, перевезенного с изборожденной эфирными волнами Земли. Главные города старой России, так же как и другие города старого мира, стоят на искалеченной планете, прикрытые силовыми куполами, ожидая того времени, когда настанет черед восстанавливать утраченное. Пока на это у человечества не было ни сил, ни возможностей, но память о старой Земле не исчезала ни на миг. Большинство названий планет, городов перекочевало в Галактику оттуда. Единственное, что перенесли в Московию со старой земли, был Кремль. Слишком велико его духовное значение, слишком много с ним связано, слишком много в нем жизни и сакрального смысла, чтобы оставлять его до лучших времен на старой Земле.
– Проходите, – произнесла секретарша в неброском костюме, ткань которого переливалась всеми цветами радуги.
Кабинет был обставлен так же официально. Огромный письменный стол с бронзовым чернильным прибором, на деле являвшимся контактным устройством компьютера, стулья с высокими спинками, кожаные кресла, полки с настоящими бумажными книгами.
– Рад познакомиться с вами, – высокий, благообразный, в годах, Владимир Анатольевич Корнеев пожал госпитальеру руку. – Наслышан о Ботсване. Вам там пришлось туго.
– Да, туговато, – улыбнулся Сомов, подумав, что насколько туго там пришлось, академику не узнать никогда. Об этом знают несколько человек, да и те опутаны такими грифами секретности, которые притягивают к земле их языки получше многопудовых гирь.
– Итак, вы решили вернуться к работе?
– Хотелось бы.
– Почему вас привлекает наша служба?
– Опыт работы с инопланетными инфекциями, Труды в этой области.
– Да, знаком. Статья в «Медицинском вестнике» по профилактике черной лихорадки на высоком уровне… Честно говоря, не знаю, что вам предложить.
Сомов поморщился. Наверняка академик поднял документы перед встречей. С одной стороны, госпитальер – человек, прошедший через ад. С другой – как так, все погибли, а он жив. Да и тяжелый стресс, нервный срыв, лечение у психотерапевтов. Естественная настороженность крупного чиновника.
– Давайте честно, Владимир Анатольевич, – произнес Сомов. – Нужен я центру или нет?
– Категоричная постановка вопроса, – академик побарабанил пальцами по деревянной крышке письменного стола. – Нужны.
– В каком качестве?
– Посмотрим. Если вы согласитесь, пока мы прикомандируем вас в институт Ксенобиологии. Там сейчас накопилось достаточно проблем. И подобрались отличные ребята. Согласны?
– Согласен, – кивнул Сомов. Так он стал консультировать группу «Поиск». И вновь начались горячие денечки.
Динозавр стоял посредине знакомой поляны. На нем был скафандр высшей защиты «Викинг», способный создавать вокруг себя мощные защитные поля и фактически являвшийся боевой автономной капсулой. Майор напоминал в нем древнего рыцаря в тяжелых латах. А еще точнее – древние японские статуэтки «тогу-догу», которые некоторые исследователи считали изображением инопланетян, посещавших колыбель человечества в седой древности
Забрало было откинуто, системы пока не активированы, и Динозавр с отвращением вдыхал влажный прелый запах аризонских джунглей. Над головой на высоте двенадцати метров висел диск боевого тяжелого катера, закрывавший солнце. Те, кто находились на диске, по первому зову были готовы кинуть в прорыв тяжелую десантную группу в «Викингах». Только толку-то? Вся надежда у Динозавра опять на того типа, который стоял рядом, в таком же костюме. И человеком этим был Черный шаман.
– Не вздумаю… Я утолил свою жажду. Теперь я справлюсь, – Черный шаман был доволен.
Еще вчера в более легком облачении и в сопровождении группы прикрытия Динозавр и Шаман вернулись в пещеру, в которой поддерживался прекрасный порядок. Черный шаман кивком головы прогнал своего последователя с трона. А потом началась обычная кровавая оргия. Только еще более жуткая. Черный шаман добирал то, чего ему не хватало долгое время.
– Тебе дороже всего твоя шкура, – продолжил Динозавр. – И ты ее лишишься, если что задумаешь. Гарантирую.
– Инопланетник, я сказал слово. Я буду делать, как сказал. Пошли.
– Пошли, – Динозавр захлопнул забрало и приказал: – Активизация – пять процентов.
Послышалось низкое гудение. Внутри скафандра привычно запахла озоном. По коже пробежал холодок. Защита скафа задействована на пять процентов. Но Динозавр не был уверен, что даже сотня процентов
