душа безвозвратно погублена. Но еще на этом свете ты до дна изопьешь самую горькую чашу. Будь ты проклят!
— Может, и буду, только не твоими мольбами, — ухмыльнулся Клейменый Джек и разрядил в Родриго пистолет. Тело тут же выбросили за борт. Капитана мне было жалко. Конечно, он отличался жадностью, но все-таки помог нам. Если бы он знал, что, приняв нас на «Санта-Крус», подводит черту под собственной жизнью...
— Тащите следующего. Надеюсь, он доставит нам больше удовольствий, — крикнул Джек, поднимая новый заряженный пистолет.
Следующим притащили Генри. Толстый лысый пират, державший веревку, которой был связан наш друг, сказал по-английски:
— Этот жалкий стручок силен как бык. Он сломал ногу Мартину и свернул челюсть Томазо Людоеду!
— Да, чтобы свернуть такую челюсть, надо немало потрудиться, — хмыкнул Клейменый Джек.
— А еще он визжал диким голосом, что он твой личный друг и что, если с его головы упадет хоть один волосок, ты вздернешь нас на рее.
— Что же, тут он был полностью прав. Здравствуй, Генри.
— Здравствуй, Клейменый Джек.
— Развяжите его, — махнул рукой атаман пиратской шайки.
И путы тут же спали с него.
— Почему ты избил моих людей, Генри? И вообще какого черта ты забыл на этой испанской лоханке?
— У меня здесь немало дел. Одно из них повидать тебя. И ты знаешь зачем.
— Знаю. И сделаю все, что велит наш обычай.
— У меня просьба к тебе.
— Если она не слишком обременительна...
— Не слишком. Не убивай пленных. Ты завладел их имуществом. Зачем тебе брать еще и их жизни?
— Не выйдет! — резко отрезал пират.
— Тогда сохрани хотя бы жизни вот этих людей. — Он указал пальцем на меня и Адепта. — Это мои друзья.
— Твои друзья еще не мои друзья. Нет!
— Тогда... Тогда я покупаю их. По сто пятьдесят реалов.
Интересно, откуда у Генри взялись такие деньги?
— Не меньше трехсот за каждого!
— Двести — и по рукам!
— Хорошо, двести пятьдесят.
— Договорились.
Торг закончился в нашу пользу. Похоже, наши жизни были спасены. Но вдруг лысый толстяк заорал, тыча в меня пальцем:
— Он же убил Большого Дика! Дика любили все, а ты милуешь его убийцу!
— Большой Дик уже в аду, — резонно заметил пиратский капитан. — Ему все равно.
— Нет. Убийцу Большого Дика надо разрезать на куски, — проговорил второй пират, низенький, кривоногий, в красной повязке на голове.
— Это тебя надо разрезать на кусочки! — вдруг сорвался я. Просто не выдержал последних переживаний. — Как, наверное, разрезали на кусочки твою мать, которая была грязной сукой, почти такой же, как и твой отец!
— Ну-у... — Кривоногий бросился вперед и взмахнул над моей головой ятаганом...
Прогремел выстрел. Пуля из пистолета капитана пробила кривоногому спину, но смертоносная сталь все же обрушилась на мою голову. И я опять погрузился во тьму.
Голова раскалывалась. В ней гудело так, словно внутри работала кузнечная мастерская. Меня сильно тошнило, но главное — я был жив. Я с трудом поднял Руку и ощупал место, куда пришелся удар. Голова была забинтована. Главное, что я цел. Видимо, когда кривоногого настигла пуля, ятаган в его руке повернулся и мне достался удар плашмя.
Я лежал на чем-то мягком. Надо мной раскачивался фонарь. Похоже, немного штормило. Я застонал и попытался приподняться. Чьи-то руки помогли мне усесться. Я находился в тесной каюте, заваленной тюками..
Надо мной склонился Генри:
— Как вы себя чувствуете?
— Получше, чем покойник, но похуже, чем живой человек. Где я?
— На «Альбатросе», фрегате Клейменого Джека. Я выкупил вас и Винера, и теперь вы — моя собственность.
— Это очень приятно. Надеюсь, у тебя нет железных рудников. Где остальные?
— Где им и положено быть. Разграбив галион, Клейменый Джек пустил его ко дну вместе со всеми людьми. Такого не позволял себе даже Морган.
— Ох! — Я снова застонал. Несколько сот человек погибли по воле этого клейменого чудовища! Меня будто еще раз ударили ятаганом по голове.
— А что вы хотели? Клейменый Джек — самый отпетый и кровожадный супостат в этих морях. Рассказывают, он взял один из испанских прибрежных городов и, как принято, приступил к пыткам жителей, требуя золото. Когда ему заявили, что золота нет, он рассек грудь одного из горожан, вырвал сердце и надкусил его. И добился своего... Кстати, в те времена он еще так не озверел.
— Что он сделает с нами?
— Думаю, ничего. Несмотря на дурной и чересчур суровый характер, он человек слова. Он высадит нас в каком-нибудь удобном месте, Отдыхайте, вам надо быстрее выздоравливать. — Генри дал мне попить и ушел, а я провалился в сон.
День был или ночь — не знаю. Я проснулся от того, что Генри тормошил меня за плечо.
— Вставайте, Эрлих. Нас всех хочет видеть капитан.
— Что ему надо?
— Похоже, мы здорово влипли.
В сопровождении нескольких вооруженных матросов, поглядывающих на меня, как мне показалось, с некоторой опаской, я проследовал в капитанскую каюту. Там нас уже ждал Адепт.
Клейменый Джек катал ладонью по столу три огромных жемчужины. Он посмотрел мне в глаза, в его лице читалось любопытство.
— Где ты подобрал этих людей, Генри?
— Они спасли мне жизнь. Я их должник. Они мои друзья.
— Друзья! — Капитан ударил по столу с такой силой, что жемчужины подпрыгнули и упали на пол. — Джованни!
В каюту, почтительно согнувшись, проскользнул Джованни.
— Ты-то вряд ли считаешь их своими друзьями.
— Нет, капитан, это не мои друзья.
— Да? И почему же?
— Они адовы отродья.
— Неужели? Рассказывай.
Джованни кратко изложил историю погони за нами по всей Испании, а заодно и стычку с Аррано Бернандесом.
— Капитан, они продали душу дьяволу. Они приносят несчастья всем, кого коснутся. Шторм. Вы видели когда-нибудь такой шторм, как вчера?
— Никогда.
— Это все он! — Джованни указал пальцем на Адепта. — Он стоял на палубе и весь горел, как
