товар сбывает у Сидоровича. Хороший человек, опытный. И далеко ходил. Он поможет.
— Спасибо, дед. — Я благодарно посмотрел на него.
— Ну, пойдем дальше, — дед тоже стряхнул заварку в ямку, носком сапога закопал её и разровнял.
— А что с телами? — Я вопросительно кивнул в сторону офиса.
— А что с ними? — дед удивленно глянул на меня, — нас бы убили, думаешь, закопали бы? — его удивление сменилось на холодное безразличие. — Тут найдётся, кому позаботиться о телах. В Зоне оно так. Либо тебя, либо ты их. В Зоне нет места для жалости.
Дед с холодной решимостью зашагал к выходу. Я пошёл за ним и подумал, что дед, тогда в кабинете, наверняка мог справиться и сам.
«Крепкий орешек Тихоня», — я уважительно посмотрел на него.
5 глава
Закат удлинил тени, и солнце окрасилось в красный цвет. Вечер остудил воздух, окутав нас прохладой. Мы стояли на краю небольшого села. Неказистые, полуразрушенные бревенчатые домики с торчавшими из крыш кирпичными трубами, не располагали к гостеприимству. Было чудовищно тихо. Именно поэтому дед, молча, остановил меня дороге, у села, и мы осторожно переместились с дороги, за останки старого проржавевшего автобуса, покоящегося рядом.
— Очень тихо. Так не должно быть, — дед пристально разглядывал ближайший к нам дом. — Здесь же жили. Сталкеры жили. Что-то не так… Что-то не так, — повторял Тихоня.
— Пока не зайдём — не узнаем, что не так, — мой взгляд скользил от дома к дому, а автомат был готов исполнить своё предназначение.
— Там дальше, за последним домом, есть вход в погреб. Сидорович его в бункер себе переделал. Ни разу не видел, чтобы он выходил оттудова, — Тихоня всё также неотрывно изучал местность, — можно обойти село и попробовать попасть в бункер, а там видно будет.… Почему же так тихо? — прошептал он.
Мы крадучись вернулись на десять шагов назад, и пошли слева, в обход домов. Я внимательно смотрел по сторонам, готовый в любой момент выпустить из «калаша» очередь из свинца. Дед крался как заправский убийца. Его глаза внимательно смотрели в чёрные провалы окон. Мы прошли четыре дома, ничего подозрительного не обнаружив. Тишина давила молчанием. Только ветер свистел в трубах домов. Уже подходя к краю села, где находился бункер Сидоровича, я уловил запах дыма. Тихоня тоже унюхал дым, и мы как собаки ищейки задрали носы и искали источник запаха. Поняв друг друга без слов, мы, молча, двинулись к домам. Усилившийся запах дыма подтвердил правильность направления, в котором мы двигались. Мы подошли к ветхому забору, ограждающему заброшенный дом. Его крыша присутствовала только в виде балок, чего нельзя было сказать о печной трубе. Её вообще не было. Дым, судя по направлению, исходил из-за дома. Мы разделились и пошли в разные стороны, в обход. Я бесшумно двигался вдоль забора к углу дома. Завернув за угол, я уже видел отблеск костра, отражающегося от деревьев и кустов. Начинало смеркаться, и это усиливало всю жуть происходящего. Я благополучно подкрался до следующего угла дома и увидел во дворе сталкеров. Они спокойно сидели вокруг костра, разведённого во дворе, напротив входной двери в дом. Сучья чуть слышно трещали в костре, и его пламя очарованно манило к себе уютом. На длинной ветке, упёртой одним концом в землю под камень, другим концом, лежащим на вбитом в землю металлическом уголке, висел котелок. Что-то кипело в нём. Сталкеры, как заколдованные, не мигая, смотрели на пламя костра. Я насчитал пять человек. Что-то неестественное было во всём этом. «Почему они не мигают?»— анализировал я, — «как неживые.… Вот именно! Не живые!» — Я был шокирован прозрением. — «Это ловушка! Но кем? Кто способен смастерить такую чудовищную ловушку?»— я не мог поверить, что на это способны люди. «Надо предупредить деда». Я уже собрался двинуться назад, как увидел его. Тихоня крался вдоль стены, прижимаясь спиной к брёвнам дома. Он шёл к костру. Ружьё держал наведённым на сталкеров. «Какого чёрта! Он, что слепой?» — в сердцах, я сплюнул и мой автомат нацелился в сталкеров, изображающих беззаботно отдыхающих туристов.
Раздался нечеловеческий рёв. Холодным воздухом страх опустился с головы по спине. Я стоял как парализованный, боясь шевельнуться. Один из сидящих сталкеров вдруг подлетел в воздух и рухнул на деда. Тихоня не успел уклониться, летящий сталкер сбил его с ног и своим телом придавил к земле. Я взял на мушку этого «прыгуна» и периферийное зрение зафиксировало какое-то движение среди сидящих сталкеров. Я перевёл автомат на них. Пламя костра мешало сфокусироваться. Какое-то движение воздуха привлекало внимание. Будто воздух приобрёл плоть и теперь двигался к деду. Сгусток воздуха наклонился над дедом, пытающегося отбросить тело сталкера. Чудовищный рёв повторился, и тело этого сталкера повторно взмыло в воздух. Невидимая плоть отбросила его как подушку. Прочертив параболу через крону дерева, тело грохнулось за забором. Воздушная дымка перестала рябить, и на её месте возникло, человекоподобное существо, какого-то тёмного цвета, высотой под два метра. Чудовище снова издало парализующий рёв и склонилось над дедом. Что-то стало вылазить у него из того места, где у людей находится рот. Будто гигантский паук выкарабкивался из норы. Лапки раскинулись в разные стороны и протянулись к деду.
Это был кровосос. Я вспомнил его описание в документах. Способность к невидимости, невероятная сила и быстрая регенерация делали этого монстра практически неуязвимым. То, что я принял за паучьи лапки, были его щупальца. Ими он обхватывал голову своей жертвы и высасывал кровь через шейные артерии, оставляя высушенными тела, из которых он делал приманку. Его щупальца были и его слабостью. Кровосос смертельно чувствительно переносит их потерю.
Щупальца уже скользили по шее деда. Я подкрался ближе и теперь мог разглядеть этого «красавца», что я и сделал в прицел. Автомат дёрнулся, выпустив короткую очередь. Голова монстра взорвалась кучей кровавых ошметков. Кровосос обернулся, и глаза его сверкнули ненавистью, щупальца хищно раздвинулись в моём направлении. Мои выстрелы его не убили. Я повторно нажал на курок. Пули летели ему в пасть, оставляя за собой рваные куски плоти и костей. Щупальца конвульсивно дёргались, рвались и падали. Наступившая тишина возвестила меня о том, что пора сменить магазин. Монстр зарычал. Он был жив и очень зол. Дед пинком отбросил уже забывшего о своём лакомстве кровососа, и тот упал. Кровавая пена пузырилась из пасти. Два уцелевших щупальца судорожно пытались обвить уткнувшееся в его голову дуло двустволки. Дед стоял над монстром, его ружьё дважды выстрелило порцию дроби, заставив кровососа умолкнуть навсегда. Я уже перезарядил автомат и осматривался, не веря в то, что один кровосос способен был расправиться со всеми сталкерами. В подтверждении моей правоты совсем рядом раздался рёв.
— В дом! — Крикнул дед и рванул к двери. Мы почти одновременно заскочили в избу. Сделав кувырок, я уже был на корточках, целясь в дверной проем. Дед перезаряжал двустволку, выглядывая из-за угла зала. Режущий ухо рёв дал нам понять, что кровосос нашёл своего собрата и скоро найдёт и нас. Слух улавливал шаги за стеной и грозное рычанье. Он знал, где мы. Дед вёл стволом оружия по направлению раздающихся звуков. Я держал под прицелом дверь. Наступила тишина. Зловещая тишина. Не было слышно ни шагов, ни рычанья. С трудом верилось, что кровосос ушёл. Неожиданно что-то грохнулось на крышу, посыпалась штукатурка. Мы рефлекторно развернули оружие на источник звука, и в это время монстр прыгнул к нам через заколоченное окно зала. Доски щепками разлетелись в стороны, но кровосос уже стал невидимым. Я развернул автомат туда, где он должен был приземлиться. Очередью «прошил» пространство и увидел отлетающие кровавые брызги. Дед, заметив цель, пальнул из ружья. Раздался рёв, и вдруг ружьё деда отлетело в сторону, а сам он взмыл в воздух под потолок. Я пустил автоматную очередь под его ногами и попал в монстра. Кровосос то появлялся, то исчезал, словно испорченная голограмма. Он отбросил деда и прыгнул на меня. Я прыгнул навстречу и кувыркнулся под ним, сменив позицию и оказавшись сзади него. Я развернулся, пуская очередь снизу вверх. Багровые пяточки следов от пуль поднимались по спине твари и остановились, когда приблизились к затылку. Звук выстрелов прервался, сменившись на тишину. Магазин автомата был пуст. Кровосос медленно повернулся. Щупальца в предвкушении пира обнажили кровавый и уродливый оскал. Он прыгнул. Я переставил левую ногу вперёд и влево, приклад автомата уже летел туда, куда он приземлился, и со всего маха врезалось в его колено. Он взвыл. Рефлекторно он махнул правой
