белая курочка, но только почему-то очутилась под самым потолком. Однако скоро увидела, что у нее теперь есть хобот, длинные бивни, четыре гигантские ноги и толстая, шершавая, вся в складках кожа, на которой осталось несколько белых перышек. Курочка немножко удивилась, но обрадовалась. Больше всего ей понравились огромные уши — раньше-то у нее, считай, никаких не было. «Ну, теперь свинья не очень расхвастается своими», — подумала курочка.
Тем временем сестры на кухне совсем забыли про белую курочку, которая так старательно готовилась за дверью сыграть свою роль. Они объявили животным, что ветер стих, ковчег плывет по глади волн, и решили устроить перекличку пассажиров. Маринетта взяла блокнот, чтобы записывать возможные пожелания пассажиров, и Дельфина начала:
— Дорогие друзья, прошло сорок пять дней нашего путешествия…
— Вот здорово, — облегченно вздохнула свинья, — время идет гораздо быстрее, чем я думала!
— Тихо, свинья! Видите, друзья, как хорошо, что вы укрылись в ковчеге. Самое страшное миновало, и, можете быть уверены, не пройдет и года, как мы доберемся до суши. Не хотела говорить вам раньше, но теперь уже можно: в эти дни нам не раз грозила смертельная опасность, и спасением мы обязаны нашему отважному рулевому.
Животные стали наперебой благодарить рулевого. Маринетта покраснела от удовольствия и сказала, показывая на сестру:
— И капитану тоже… не забудьте про капитана…
— Конечно, — закивали животные. — Конечно! Если бы не капитан…
— Большое спасибо, — сказала им Дельфина. — Вы не можете себе представить, как нам дорого ваше доверие… Мы очень нуждаемся в нем и будем нуждаться впредь. Конец плавания еще не близок, хотя главные трудности позади… Но сейчас я хотела бы знать, нет ли у вас каких-нибудь просьб или жалоб. Начнем с кота. У тебя есть пожелания, кот?
— Разумеется, — ответил кот. — Я бы не отказался от миски молока.
— Запишите: коту — миску молока.
Пока Маринетта записывала в блокнот пожелания кота, слон тихонько приоткрыл хоботом дверь и заглянул в ковчег. Там было очень уютно, и слону захотелось, чтобы его поскорее приняли в игру. Дельфина и Маринетта стояли к нему спиной, остальные тоже смотрели в другую сторону. То-то удивятся девочки, весело подумал слон, когда его увидят. Опрос пассажиров подходил к концу, и, когда очередь дошла до коровы, опять уставившейся на сыр и молоко в буфете, слон распахнул дверь и совсем новым для себя, громовым голосом сказал:
— А вот и я!
Сестры не поверили своим глазам. Дельфина от изумления потеряла дар речи, а Маринетта выронила из рук блокнот. Теперь уж им самим показалось, что ковчег — не игра, и они чуть не поверили в самый настоящий потоп.
— Да-да, вот и я… — повторил слон. — Что, разве из меня плохой слон?
Дельфина едва не выскочила в окно, но спохватилась: как-никак капитан должен сохранять хладнокровие. Она наклонилась к Маринетте и шепнула ей на ухо, чтобы та посмотрела, не затоплен ли сад. Маринетта подбежала к окну, взглянула и, снова подойдя к сестре, прошептала в ответ:
— Нет, все в порядке. Только несколько луж во дворе.
Животные, конечно же, глядели на неведомого зверя с опаской. Свинья подняла визг, грозивший вызвать всеобщую панику. Тогда Дельфина строго произнесла:
— Если свинья сейчас же не замолчит, я выброшу ее за борт… Вот так-то лучше. А теперь я должна представить вам слона, о котором забыла рассказать раньше. Он тоже плывет с нами, поэтому подвиньтесь еще чуть-чуть и дайте ему место в ковчеге.
Суровый тон капитана подействовал: свинячий визг оборвался. Животные потеснились, как только могли, чтобы освободить побольше места для нового спутника. Но когда слон попробовал войти в кухню, выяснилось, что дверь для него слишком узка и низка; будь он раза в полтора меньше, он бы еще протиснулся.
— Боюсь напирать, — сказал слон, — как бы не проломить стену. Я ведь сильный… еще какой сильный…
— Нет-нет, — закричали сестры, — не надо напирать, играйте оттуда, из той комнаты!
Они и не подумали, что дверь окажется мала и что из-за этого могут быть изрядные неприятности. Если бы слон вышел из дома, родители, конечно, удивились бы, что по двору бродит животное, каких у них в деревне не водится. Но мало ли что — при чем тут Дельфина и Маринетта! Может, мать еще на другой день заметит исчезновение белой курочки, вот и все. Совсем другое дело, если они застанут слона у себя в спальне, тогда начнутся расспросы, и сестрам, придется признаться, что они играли в Ноев ковчег и привели на кухню всю скотину.
— А нам-то велели никого не впускать! — вздохнула Маринетта.
— Может, слон снова превратится в белую курочку, — прошептала Маринетта. — Это ведь только понарошку, для игры. А когда игра кончится, незачем будет оставаться слоном.
— Может быть. Тогда давай скорей доигрывать.
Маринетта снова встала за штурвал, а Дельфина заняла капитанский мостик.
— Плавание продолжается!
— Отлично, — сказал слон, — наконец-то и я поиграю.
— Прошло девяносто дней, — говорила Дельфина. — Кругом по-прежнему одна вода.
— А по-моему, еще и дым, — осмелилась вставить свинья.
Действительно, Маринетта была так взволнована из-за слона, что, сама того не замечая, дергала заслонку.
— Сто семьдесят второй день! — провозгласил капитан. — Кругом одна вода.
Никто из животных не возражал против того, что время идет так быстро, только слону путешествие показалось слишком однообразным, так что он подумал-подумал и обиженно спросил:
— Все это прекрасно, но я-то должен наконец что-нибудь делать?
— Вы должны быть слоном, — ответила Маринетта, — и ждать, пока спадет вода. Не понимаю, на что вы жалуетесь.
— А! Ну, если надо подождать, тогда ладно…
— Двести тридцать седьмой день! Поднимается ветер, уровень воды, похоже, стал ниже… да, пошел на спад!
Свинью это известие наполнило таким ликованием, что она стала с радостными воплями кататься по полу.
— Прекрати, свинья! Или я тебя отдам на съедение слону! — крикнула Дельфина.
— Хорошо бы! — сказал слон. — Я как раз проголодался!
И прибавил, подмигнув Маринетте:
— Уже становится интересней…
— Триста шестьдесят пятый день! Показался сад, всем на выход и соблюдать порядок! Потоп окончен.
Маринетта открыла дверь во двор, и тут же ее чуть не сбила с ног свинья, которая, боясь, как бы ее
