не съел слон, первой вылетела наружу. Ей показалось, что земля еще не совсем просохла после потопа, и она побежала под дождем в свой закут. Остальные животные вышли друг за другом, не толкаясь, и каждый пошел на свое место: кто в хлев, кто на птичий двор. Один только слон остался в доме и что-то не торопился уходить. Дельфина подошла к нему и позвала, хлопая в ладоши:
— Цып-цып, белая курочка, иди сюда… игра закончена… пора назад в курятник.
— Цып-цып-цып, — звала Маринетта, набрав горсть зерна.
Но, как они ни упрашивали, слон не желал снова становиться белой курочкой.
— Не обижайтесь, — говорил он, — но мне больше нравится быть слоном.
Вечером вернулись родители, очень довольные, что сходили в гости к дяде Альфреду. Правда, они вымокли до нитки, и вода с накидок стекала в деревянные башмаки.
— Ну и погода! — сказали они, переступая порог. — Хорошо, что вы остались дома.
— Как поживает дядя Альфред? — спросили девочки, чувствуя, что у них горят щеки.
— Сейчас все расскажем. Только зайдем в спальню переодеться.
И родители направились к двери в спальню. Они еще и до середины кухни не дошли, а сестры уже тряслись от страха. Сердце у них колотилось так сильно, что пришлось прижать к груди обе руки.
— У вас такие мокрые накидки, — еле выговорила Дельфина придушенным голосом. — Лучше снимите их здесь. Я их повешу сушиться около печки.
— А ведь верно, — сказали родители. — Как это мы сами не додумались?
Они сняли накидки, с которых еще капала вода, и развесили их перед печкой.
— Интересно знать, как же все-таки поживает дядя Альфред, — выговорила Маринетта. — Ревматизм в ноге не прошел?
— Дяде получше… Но подождите немножко, вот сменим выходную одежду на домашнюю и все расскажем.
И родители опять повернулись к двери в спальню. Сделали шаг, другой, но тут Дельфина преградила им путь и, запинаясь, пробормотала:
— Вы бы сначала сняли башмаки. Нанесете грязи, наследите в комнате.
— А ведь верно, — опять сказали родители. — Как это мы сами не додумались?
Они вернулись к печке и сняли башмаки, но это же минутное дело. Маринетта снова справилась о здоровье дядюшки, но родители даже не услышали. Они окончательно направились в спальню, а у бедных девочек похолодели щеки, носы и даже уши. Отец с матерью уже взялись за ручку двери и вдруг услышали у себя за спиной плач. Это Маринетта, измученная страхом и отчаянием, не выдержала и разревелась.
— Почему ты плачешь? — удивились отец с матерью. — У тебя что-нибудь болит? Может, кот поцарапал? Да говори же!
— Потому что… потому что там… — всхлипывала Маринетта, но слезы мешали ей договорить.
— Потому что вы промочили ноги, — затараторила Дельфина, — и она испугалась, как бы вы не простудились. Она подумала, что вам надо сесть перед печкой и высушить носки. Вот она уже и стулья приготовила.
Отец с матерью погладили Маринетту по белокурой головке и сказали, что они очень рады, что у них такая заботливая дочка, и пусть она не боится, что они простудятся. Они сейчас придут и согреют ноги, вот только переоденутся.
— Лучше сначала согреться, — твердила Дельфина. — Простуда — дело такое, раз — и готово!
— Э, что там, небось не впервой… Сколько раз вода в башмаки заливалась — и ничего.
— Конечно, но надо же успокоить Маринетту. И потом, она так беспокоится о здоровье дяди Альфреда.
— Да здоров ваш дядя Альфред!.. Прекрасно себя чувствует, не волнуйтесь. Пять минут — и все узнаете. Все как есть расскажем.
Больше Дельфина ничего придумать не смогла. Родители ласково улыбнулись Маринетте и повернулись к двери в спальню, но тут из-под печки выскочил кот. Он вывалял хвост в золе и, бросившись под ноги родителям, стал крутить им так, что поднялось целое серое облако и они расчихались.
— Вот видите! — закричали девочки. — Нельзя терять ни минуты, срочно садитесь греть ноги. Идите скорей!
Родители смущенно согласились, что Маринетта оказалась права, и уселись возле печки. Задрали ноги к самым конфоркам, загляделись на пар, поднимавшийся от носков, и стали зевать. Они так устали после долгой дороги под дождем, по вязкой грязи, что, казалось, вот-вот уснут. Сестры боялись дохнуть.
И вдруг родителей как подбросило. Послышались тяжелые шаги, от которых в буфете забренчала посуда.
— Что это?! В доме кто-то ходит… Топает, как…
— Да нет, — сказала Дельфина. — Это кот на чердаке гоняется за мышью. Сегодня так уже было.
— Не может быть! Тут что-то не то. Разве от кошачьих шагов затрясется буфет? Нет, тут что-то не то.
— Но он мне сам сказал.
— Да? Ну ладно. Никогда бы не поверил, что кот может поднять такой грохот. Но если он сам сказал. Тогда ничего.
Кот под печкой сжался в комочек. Шум прекратился, но родителям расхотелось спать, и, дожидаясь, пока высохнут носки, они принялись рассказывать, что было у дяди Альфреда.
— Дядюшка встречал нас на пороге. Он так и подумал, что вы не придете из-за дождя. Очень жалел и просил вам передать… Ого! Вот опять! Ей-богу, стены покачнулись!
— Значит, дядя Альфред просил нам что-то передать?
— Да, он просил… Ну, уж на этот раз точно не кот! Чуть потолок не обвалился!
Кот сжался еще сильнее, но кончик его хвоста остался торчать из-под печки, а когда он заметил и хотел его подобрать, было уже поздно. Отец с матерью успели его увидеть.
— Мы же говорили, что кот ни при чем, — вон он сидит под печкой!
Они уже слезли со стульев и собирались пойти посмотреть, кто это топает так, что печка прыгает. Но тут кот вылез, потянулся, как будто его разбудили, и сказал очень сердито:
— Что же это такое, поспать не дадут спокойно. Не знаю, что случилось с лошадью, но она у себя в стойле лупит и лупит копытом то в стену, то в перегородку. Я думал, хоть на кухне этого грохота не слышно, так нет же, здесь еще хуже, чем на чердаке. И что это на нее нашло?
— В самом деле, — сказали отец с матерью. — Скотина, верно, заболела или разволновалась. Надо пойти поглядеть.
Пока шел разговор о лошади, кот глядел на девочек и укоризненно качал головой, как бы показывая, что, сколько ни заговаривай зубы, как ни упрямься, придется признаваться. Что толку тянуть? Все равно родители зайдут в спальню. Минутой раньше — минутой позже, какая разница. Девочки готовы были согласиться с котом, но считали, что минутой позже все-таки лучше, чем минутой раньше. Дельфина прокашлялась и сделала новую попытку:
— Так вы говорили, дядя Альфред просил нам передать…
