... Виктор проспал до двадцати часов, когда достаточно стемнело. Дневальный разбудил Климова на четверть часа раньше других. Повязка немного сковывала движения левой руки, однако рана уже не ощущалась и морозить также перестало. Сержант быстро оделся, намотав две пары портянок - тепло сентябрьских дней менялось ночными холодами. В последний день лета вообще заморозки ударили. Прошло лето, прошло ...
В жилом отсеке было темно - светилась только одна лампочка дежурного освещения. Все, как и в мирное время, когда наряды готовились к выходу на границу. Вот только помещение без окон и на глубине в два десятка метров, а так все было привычно, словно и не произошло ничего сегодняшним утром. Вплоть отчаяние брал! Подготовлено заранее снаряжение лежало на полу перед кроватью каждого, кто пойдет с ним на ту сторону.
В свою группу Климов принял уже проверенных сегодняшним боем ребят: Полищука и Лукашевича. А четвертым в группе был проводник служебной собаки - идти им выпадало на чужую территорию, собачка в таком розвидвиходи будет просто незаменимым. Подняв бойцов, Климов пошел в Губина, уточнить обстановку.
В отсеке-тамбуре неярко светила синяя лампочка в нише над бронированными дверями.
- Стройся. - Виктор оглядел своих бойцов. - Да, попрыгали. По порядку ...
Лукашевич подпрыгнул, мягко приземлился на ноги, еще и еще. Никакого лязга, только топот. Виктор хлопнул его по плечу: достаточно, выходи! Полищук подпрыгнул легко, как мячик. Ни звука. Вслед за ним поскакал Иван Бортник, проводник собаки. Алмаз, здоровенная псина, радостно завизжал-собачка за целый день знудилася сидеть в этом подземелье, а хозяин так прыгает перед выходом на границу. Вот и радовался Алмаз. Ночь наступала холодная, росистая, небо визорило ярко, как на юге, и осматривая Млечный Путь, Виктор подумал, что этой ночью все будет хорошо. Хотя брали иногда дрожь, но неизвестность всегда пугает.
В морозном воздухе от оружия остро пахло ружейным маслом и металлом. Месяц еще не вышел на небосвод, но видно было в вечерних сумерках хорошо. Пока дойдем до берега, вон стемнеет, подумал Климов, лишь бы месяц не появился, когда будем Припять форсировать. Попадем посреди реки на глаза доброму пулеметчику, в десять секунд на дно пустит, раков кормить. А раки здесь здоровенные! Сам ловил.
Было тихо-тихо. Даже артиллерийский гром на юге стих. Только за лесом по шоссе негромко гудели двигатели автомашин, торопились пополнить наступающим частям боеприпасы и горючее. Но этот гул не нарушал тишины, он был ее составной частью. Где-то поодаль треска, которая откололась от ствола дерева, противно и жалобно звенела под ветром. Нет, все-таки удивительная вещь - тишина ...
Он какое-то темное пятнышко прыжками пересекла тропинку, остановилась сторонам, вытянулась столбиком. Заяц! Насторожился и юркнул между деревьев. До войны в такие ночи в соседнем селе долго не смолкали песни, подумал вдруг Климов. И поймал себя, как быстро для него привычным стало это - 'К войны.' А это все возродится? Да и сколько ребят не вернется в то село уже ПОСЛЕ войны?
- Стой! .. Четыре! .. - Раздался приглушенный, сдавленный до шепота голос.
- Два! - Отозвался Виктор на пароль. Этих суток на заставе действовал пароль 'день месяца'. Произнесенная часовым цифра и отклик в сумме должны были составлять динь места. Сегодня еще было шестое сентября.
Туман просачивался по каким незаметных луж и колдобин, казалось, он выделялся из каждой травинки, деревья и кусты медленно исчезали в той пелене. Группа брела, как в молочном киселе, такой вязкий был туман. Спускались в распадок, будто погружались в воды моря сказочные богатыри из 'Сказки о царе Салтане'. 'А я у них дяди Черномор!' - Пришло вдруг Виктору в голову. Он даже головой покрутил - образно он стал мыслить, к чему бы это? На дождь? ..
Полищук пристроился со своим пулеметом на носу лодки - обычной рыбацкой плоскодонки. На весла сел Лукашевич - силой его Творец не обидел, если что будет не в порядке, он этого челнока в минуту через Припять опрокинет, вместе с пограничниками. Алмаз вместе с проводником пристроились тоже впереди. А Климов примостился на кормовой банке. Пятым с ними шел один из бойцов наряда.
Весла тихо плюснулы, наш берег исчез за седой пеленой. Видно было только на три-четыре метра. Противоположный берег вынырнул внезапно, лодка чуть не наткнулся на топляк. Почернела от воды древесина правили за ориентир, топляк хорошо было видно с наблюдательной башни. Увы, снесли ее утром снаряды.
Лодка подходил к берегу, развернувшись кормой - на случай, если там засада советских пограничников, чтобы не тратить время на развороты. Но берег молчал. Виктор направил в ту сторону ствол карабина, удлиненный ПБСом [12], готов ежесекундно ответить выстрелом на выстрел, только все было спокойно на чужом берегу. 'Наше счастье' - подумалось Виктору.
Пограничник, что провожал их, соскочил в воду, рывком вытолкнул лодку на берег - разведгруппа должна высадиться на вражеский берег сухой, а он за полчаса будет на заставе, там высохнет и высушит одежду. Высадились на берег, заняли оборону. Тихо. Виктор отбросил капюшон маскировочной куртки, в таком тумане полагаться можно только на слух, но все было тихо, не раздавались враждебные команды, не щелкали затворы, не рычали пограничные собаки. Что ж, оно и хорошо. Подождали еще пять минут, только все оставалось без изменений. Сержант хлопнул по плечу парня, который должен был возвращаться: 'Прощай, друг!' Тот толкнул лодку, перевалился через борт и пропал в пелене тумана. А разведгруппа исчезла в противоположной стороне. Шли направления - тропинки, несомненно, перекрыты секретами, а выход на цель в незнакомой местности не представлял особых трудностей - такую задачу они отрабатывали десятки раз еще в мирное время ...
Дуэль с тенью
Сообщение о том, что на советской стороне границы происходит нечто необычное, начали поступать еще в последней декаде апреля. Сами по себе они не несли ничего тревожного, но собранные воедино вызвали беспокойство. Потому раздумывая над тем, что означают и чем закончатся начатые советской стороной меры, и сам Якубович, и его коллеги, непременно приходили к выводу, что ничего хорошего для Украины и Белорусского края в действиях соседи пока не просматривается. Хотя о самом плохом не хотелось думать.
Но когда на той стороне усиливается антиукраинская пропаганда; когда без перерыва в кинотеатрах и рабочих клубах крутят фильмы, вроде 'Первый удар' или 'Эскадрильи номер пять' о нападении на мирных советских людей коварных украинских буржуазных националистов и о решительный отпор всем враждебным
