подошел к Игорю без всякой суетливости в движениях. И спросил без всяких эмоций, ровным голосом:
— Куда звонишь, Леший?
— Алке на мобильник, в Лондон... — Игорь все же справился с клавишами, сплющил трубкой ухо, весь обратившись в слух. Олег нагнулся и тоже почти прижался к мобиле ухом.
Гудок — есть соединение! Еще один дли-и-ин-ный гудок... еще... и:
— Игорь! — Динамик всхлипнул знакомым Алкиным голосом. — Гарик, милый... — и ее возглас оборвался, и трубка заговорила хрипловатым мужским баритоном: — Убедились, Игорь Павлович? Ваша соска у нас.
— Что вам надо? — спросил Леший обжигающе ледяным тоном. Олег, который сам только что успокаивал друга, аж вздрогнул невольно. Игорь заговорил так спокойно, что аж мурашки по телу. Именно так должны разговаривать ожившие покойники-зомби, если таковые существуют не только в сказках.
— Игорь Павлович, — откликнулся абонент, — нам надо, чтобы вы, один и без оружия, немедленно отправились в центр Москвы. По дороге добудьте, будьте любезны, клофелин и приезжайте в бар под названием... — Леший с холодной расчетливостью качнул головой, в результате названия бара Олег не услышал, — ... сядете за свободный столик в дальнем от входа углу. Закажите водку, чистую, грамм двести. Не привлекая к себе внимания, растворите в спиртном упаковку клофелина и выпейте получившийся коктейль. Мобильный телефон с собой брать не нужно. Подъезжать к бару на своей машине не нужно. Нужно спешить. Чем быстрее вы исполните нужное, тем меньше будет страдать Алла Аскольдовна. Звонить ей больше не нужно. Ваши звонки причинят ей не только моральные страдания, вы меня слышите?
— Да.
— Вы все запомнили?
— Да.
— Поторопи-пи-пи... — расплакалась короткими гудками трубка. Леший отключил ее, положил на стол.
— Змей, ты мне друг, — то ли спросил, то ли констатировал Леший, повернул голову, и его ледяные глаза встретились с прищуренными Змея.
— Лучший друг, — кивнул Змей. — Не бойся, я не сяду тебе на хвост и никому не скажу о звонках шантажистов, но прежде, чем ты...
— Поклянись, — перебил Леший.
— Клянусь, но прежде, чем...
Леший опять оборвал его на полуфразе:
— От оружия избавлюсь только у дверей в бар. Замечу тебя или кого-то из наших на хвосте — убью. Не обессудь, но, пожалуйста, не вынуждай.
— О'кей, однако прежде ты меня выслушаешь.
— Говори коротко, я тороплюсь.
— Мы слышали всего несколько слов, сказанных Аллой. Ее голос могли записать, интонации изменить и...
— Понял. Это все?
— Нет, не все. Прежде всего, сама Алла не одобрила бы...
— Понял, все?
— Игорь, опомнись! Ты же профи, ты...
— Понял, хватит. Последняя просьба — придумай, друг мой, какое-нибудь объяснение моему внезапному отъезду.
— А чего думать? Психанул по вине молодого дебила, да и...
— Годится, — снова перебил Леший, отодвигаясь от стола вместе со стулом, уперев руки в край столешницы, вставая. — Не поминай лихом, договорились? — И локоть Лешего ударил Змея в солнечное сплетение. И тут же согнутая, бьющая рука Лешего повернулась замысловато, и оттопыренный большой палец воткнулся в шею Змея, над ключицей, в точку, после воздействия на которую человек теряет сознание как минимум минут на десять...
5. В путь!
Змей очнулся сидящим на стуле, с лежащими на столе грудью, головой и руками. Спасибо за заботу, конечно, влюбленному камикадзе Лешему, но... Но, черт побери! Какая сволочь сыграла на потаенных струнах души Лешего и превратила прожженного суперпрофи в идиота?!
Змей вдохнул-выдохнул, как учили. Встал, потер ушибленное локтем друга сплетение. Массируя шею, подошел к окну, имевшему форму вытянутого овала, отдернул гардину, выглянул на улицу.
Вдалеке, за «японским прудом», за «альпийской горкой», за полянкой для крикета, на открытой автостоянке возле ворот отсутствовал «мерс». Все ясно: перестраховался Леший, выключил друга Змея, побоялся, что Змей слишком скоро нарушит клятву, и припустил бегом к «мерсу»...
В принципе Лешего еще можно догнать, перехватить на подъезде к городу. Однако он отнюдь не шутил, пообещав отсечь возможный хвост доброжелателей прицельной стрельбой...
Чего делать-то, а?..
Пустить все на самотек, чтоб потом всю жизнь корить себя за...
За что?..
За гибель Лешего?..
А какой смысл шантажисту его убивать?..
Ну ладно, допустим, Аллу Аскольдовну действительно похитили в заграничном Лондоне... Кто?.. А не суть важно пока! Пока важнее, что похитители-шантажисты потребуют от Лешего.
Вот же вопросик, а?.. Теорема Ферма, право слово...
Потребуют загасить Аскольда?.. И на фига такие сложности? Не проще ли нанять снайпера? Хотя...
Хотя, если Аскольда кокнет именно Леший, который, безусловно, не сможет доказать, что стал киллером по вине шантажистов, тогда запросто можно сварганить «Дело» про «убийство по личным мотивам». И виновные — истинные виновники преступления — и заказчик останутся далеко-далече за сферой следственных интересов... М-да... версия вполне приемлемая на безрыбье.
Одно радует — чтобы Леший сумел убрать пана Аскольда, ему, Лешему, должны предоставить хоть какую-то степень свободы. А Леший на свободе — это караул для обидчиков Аллы Аскольдовны...
И все же, кто? Какая сволочь указала на болевую точку по имени Алла?.. А ведь кто-то из своих, мать- перемать... В команде пана Аскольда, черт подери, завелась крыса...
— Олежик.
Змей обернулся — на пороге овального кабинета толстуха Глаша.
— Олежка, я со стола уберу?
— Конечно, тетя Глаша.
Глафира двинулась к столу собирать пустые стопки, прибрать опустошенную бутыль, поднос унести, штопор, а Змей шагнул к двери. Шагнул, и у него в кармане заверещала мобила.
— Алло?
— Олег, поговорить бы надо.
— Где вы, Аскольд Афанасич?
— В гардеробной.
— Иду.
Телефон в карман. Быстрым шагом за порог...
— Олежик!
— Чего, тетя Глаша?
— Ктой-то трубку на столе забыл. Не знаешь кто?
— Это Игорь. Давайте мне, я ему передам.
— Видала я — он как оглашенный через сад к машинам бежал.
— Зуб у него заболел резко, к стоматологам помчался.
— Ой, бедненький, столько на него всего, ой...
— Чего «всего»? Тетя Глаша?
— Нешто я слепая? Нешто не видно, как он по хозяйской дочке-то сохнет, соколик.
— М-да...
