адресована не ему? Если над ним подшутили? Вдруг это ловушка, западня? Что все это значит? Никколо! Кто он? Бошко неторопливо обернулся и спросил синьора Марио:
— Извините, синьор, как зовут вашего сына?
— Никколо. А что?
— Славный юноша.
— Что и говорить! — подхватил дон Винченцо. — И к ученью большое прилежание имеет. Если и дальше так пойдет, может, станет священником.
— Он ваш единственный сын? — полюбопытствовал Бошко.
— Нет. У меня еще три сына и две дочери, — с гордостью сказал синьор Марио. — Никколо я решил сделать священником. Он заменит дона Винченцо, когда…
— Разумеется, но, бог даст, не очень скоро, — усмехнулся дон Винченцо.
Дальнейший разговор между доном Винченцо и синьором Марио не интересовал Бошко. На уме у него было одно — чего хочет Никколо, какие у него намерения. Во всяком случае, надо быть начеку. Почему сын богатых родителей решил поговорить с ним таким таинственным образом?
Наконец прибыли в Бари. Проехав несколько улиц, коляска остановилась у окруженного высокой стеной дома. Синьор Марио и дон Винченцо вылезли из коляски. Синьор Марио приказал кучеру накормить и напоить лошадей, а Бошко велел идти за ним.
Через массивные ворота, над которыми красовался вырезанный в камне фамильный герб, они прошли в ухоженный и опрятный двор с апельсиновыми и лимонными деревьями.
— Посиди под деревом.
В дверях показался хозяин дома, седобородый старик с бледным лицом и волосатыми руками. Увидев синьора Марио и дона Винченцо, он как будто обрадовался и, поздоровавшись с ними, повел их было в дом, но вдруг остановился и спросил:
— А как быть с юношей?
— Пусть ждет здесь, — ответил синьор Марио.
Бошко остался один в саду. Внимание его привлек красивый дом с затейливыми балконами и решетчатыми жалюзи. В таком палаццо посреди чудесного сада мог бы жить старый морской капитан, помещик, богатый купец. И пока мысли его путались, перебегая с одного на другое, отворилась боковая дверь и в сад вышла темноглазая и темноволосая девушка примерно его лет. Она была в черной юбке и блузке, плечи ее покрывала черная вязаная шаль. Девушка направилась прямо к Бошко.
— Как тебя зовут? — робко спросила она.
— Бошко. А тебя?
— Мария.
— Что ты здесь делаешь, Мария?
— Помогаю матери на кухне. Мы здесь работаем уже два года.
— Почему ты в черном? По ком носишь траур?
— По отцу.
— Кем же был твой отец?
— Моряком.
— А кем приходится тебе хозяин?
— Никем. На его корабле служил мой отец. А кто твой отец?
— Капитан. У него был свой парусник. Он утонул во время шторма.
— Кто утонул — отец или парусник?
— Парусник, а вместе с ним, наверное, отец с матерью и сестрой. Один я каким-то чудом спасся.
— Значит, вы все жили на судне?
— Да. Однако ты еще не сказала, как зовут твоего хозяина.
Мария не успела ответить: в сад вышла пожилая женщина и велела ей идти домой.
— Скорей, скорей, — поторапливала женщина. — Синьора встала, а ты не убрала комнаты.
Она втолкнула Марию в дом, захлопнула дверь и продолжала:
— Как ты смеешь разговаривать с незнакомым мужчиной? Сколько раз я тебе говорила…
— Не сердись, мама, он же совсем мальчишка…
— Хватит. Не желаю ничего слушать. А ну за дело.
Великодушные люди
Дон Винченцо, синьор Марио и капитан Пьетро, хозяин этого богатого дома, сидят в красивой, со вкусом убранной гостиной с большим венецианским зеркалом, удобными креслами и стульями и круглым столом, покрытым скатертью. На стенах большие, написанные маслом картины, портреты предков, владельцев палаццо. На почетном месте, в раме, отделанной серебром и золотом, изображение святого Николая, покровителя мореплавателей. В особой витрине старинные пистолеты и ружья.
— Итак, что привело вас ко мне? — молвил хозяин.
— Синьор Пьетро, вы видели парня?
— Да, и что же?
— Море выбросило его на берег.
— Как это выбросило? Живого?
— Представьте себе, да. Шхуну, на которой он находился, потопил шторм. Похоже, он один спасся.
— Да, я кое-что слышал об этом. Сегодня утром мне рассказали, что к берегу прибило разные предметы, какие обычно бывают на шхунах.
— Значит, вы тоже слышали?
— Да. А теперь скажите, чего вы от меня хотите.
— Видите ли, — начал синьор Марио, — его спасли мои крестьяне, и я не знаю, что с ним делать. Мне он не нужен, работников и без него хватает. Вот я и подумал, не возьмете ли вы его на свое судно.
— Моих судов сейчас здесь нет. Кто знает, когда они придут в Бари. Вы и сами видите, как обстоят дела. А вас, ваше преподобие, что привело ко мне?
— То же, что и синьора Марио, — отвечал дон Винченцо. — Юноша уверяет, что отец его был капитаном и что он тоже знает морское дело. Говорит, отец его научил.
— Возможно, так оно и есть, но я вам ничем помочь не могу. Я уже сказал, что не знаю, когда придут мои суда.
— Тогда порекомендуйте его кому-нибудь другому.
— Хорошо, я разузнаю. Только вряд ли ему сразу положат жалованье. Придется ему поработать за пропитание. Здесь уже несколько матросов ждут, пока их возьмут на судно.
— Большего нам и не надо.
— Прекрасно. Что-нибудь придумаем. Вы не проголодались?
— Еще как! Во всяком случае, я, — ответил дон Винченцо с улыбкой и пояснил: — Я прямо из церкви, выехали чуть свет.
— Хорошо, — засмеялся синьор Пьетро и позвонил в колокольчик.
В гостиную вошла мать Марии.
— Что угодно, синьор?
— Приготовь нам завтрак. И скажи синьоре, что у нас гости.
Путь открыт
Большие садовые ворота приоткрылись ровно на столько, чтоб Никколо мог просунуть голову. Он поманил Бошко к себе и тотчас спрятался за воротами. Бошко огляделся вокруг и быстро вышел из
