жгли живых людей возле Управы. Рядом с кадками валялся раздавленный «краб» – робот-уборщик, опрометчиво выползший навести порядок и попавший под чей-то бронированный башмак. Бедняга.
Я проверил память домокома, но никаких сообщений для нас от Деда не обнаружил. Никаких видеозаписей за этот день тоже не сохранилось – то ли во время визита рейдеров наблюдение было отключено, то ли кто-то предусмотрительно стер всю информацию позже.
– Ни Деда, ни врагов, – задумчиво заключил Ухан. – Кажется, нам повезло.
– Как будто все вымерло, – заметила Map, слегка поежившись.
– Здесь и в мирное время ночью никогда никого не бывает, – напомнил Ухан, флегматично пожав широкими плечами.
Он прав. Особняк стоит на отшибе – в пятистах метрах от кольцевой дороги, опоясывающей Ляо по окраине. К тому же в городе военное положение, рейдеры наверняка запретили горожанам шляться по улицам ночью. Черт, все-таки досадно, что «Циклоп» по-прежнему выключен. Только мы между собой и можем общаться, я, Ухан, Марана, так как у нас с подачи Зайды военные модели лоцманов, способные поддерживать связь на коротких дистанциях вне ретрансляторов. Очень пригодилось. Обычные лоцманы на это не рассчитаны, так что всякая связь в городе умерла. И узнать ничего нельзя, и помощи никакой не получишь. Дед наверняка смог бы посоветовать что-нибудь путное, но, увы, придется обходиться своими силами. А всего-то и нужно было – предусмотреть иную систему связи, дополнительную. Понимаю, до сих пор не требовалось, «Циклоп» прекрасно справлялся, но тут все-таки у старейшин серьезный прокол…
– Я вот что думаю, раз Дед в бегах, то кто-то должен вести наблюдение за его домом, – предположил я. – Это же элементарно. Вдруг вернется?
– Кто-то или что-то, – добавил Ухан. – Например, дроид.
– Мы никого не обнаружили, – напомнила Map. – К тому же у Змеелова не так уж много людей и техники, чтобы держать под наблюдением все подозрительные дома.
– Это еще не значит, что здесь никого нет, – упрямо проговорил я.
– Да ладно тебе, Вождь, – Ухан успокаивающе похлопал меня по плечу, – не стоит предполагать самого худшего.
В отличие от Map он понял, о чем я сейчас думал. Наблюдения могло не быть по простой причине – если старейшины Хокинава уже не числилось в живых и вернуться сюда он уже никак не мог. Но о таком варианте я даже и думать не хотел.
Я отбросил сомнения и сосредоточился на предстоящем деле. Погасив скорость, Ухан медленно ввел глайдер в Бункер – небольшой овальный зал, располагавшийся под особняком старейшины. Автоматически вспыхнувший под потолком свет едва не ослепил, но лоцман вовремя переключился на дневной режим, а затем я вырубил свет дистанционно, и в вернувшейся тьме снова перешел на ночное видение.
– Черт, надо было предусмотреть, – проворчал Ухан, потирая глаза.
Место на стоянке оказалось занятым личным глайдером Деда, пришлось приземлиться рядом. Дверцы отъехали в стороны, и мы с Уханом с оружием в руках одновременно выбрались наружу, глухо стукнув каблуками о бетонный пол. Тишина, после того как двигатель глайдера перешел в режим ожидания, воцарилась ватная. Давящая.
– Ну что, разбираем ранцы? – деловито спросила Map из салона. – Подавать?
– Подожди, – мне пришлось остановить порыв ее преждевременного энтузиазма. – Действуем по плану. Запускаем в дом «стрекоз», только потом забираемся сами. Тогда и до «пираний» дело дойдет.
– Сомаха, мы же проверили, в доме никого нет.
– Map, – с нажимом сказал я, посмотрев ей в глаза. – Здесь командовать может только один человек, иначе будет неразбериха. Понимаешь?
– Как скажешь, Вождь. – Она сразу посерьезнела, подхватила с сиденья свой излучатель и тоже спрыгнула на пол.
Всегда бы так. Но я желаю несбыточного. Как только все закончится, она снова станет прежней – насмешливой и задиристой сверх меры. Только Ухан и умеет с нею управляться, и то не всегда.
– Оставайтесь рядом с глайдером, – велел я им обоим. – И будьте готовы запрыгнуть обратно.
Я вплотную подошел к узкой металлической лестнице, располагавшейся у стены рядом со стоянкой, поудобнее перехватил излучатель обеими руками и нацелился в люк По команде с лоцмана люк скользнул в сторону, а двери всех комнат наверху распахнулись. «Стрекозы», парившие рядом со мной наготове, сразу юркнули внутрь дома и быстренько прошвырнулись по комнатам. Все еще ничего подозрительного. Откуда же это неприятное сосущее чувство тревоги? Или это естественное состояние в подобной ситуации? «Гэпэшки», конечно, умеют вызывать у игрока напряженное состояние, но все ощущения там искусственны и гипертрофированны. А я сейчас действую наяву, и разобраться в своих чувствах довольно сложно. Все – внове. Особенно при наличии эмофильтра «мехвоина». Впрочем, мне всегда сложно разбираться в собственных чувствах. Так уж я устроен.
– Я поднимаюсь первым, – произнес я, не оборачиваясь, чтобы не упускать люк из виду ни на мгновение. – Стойте на месте и ждите команды. С этого момента общение только по лоцману, пока не убедимся в безопасности.
Ступеньки лестницы с тихим металлическим отзвуком загудели под ногами. Освещение в доме тоже включается автоматически – при появлении человека в комнате, я на всякий случай приказал домокому его заблокировать. Возможностей лоцмана пока хватало. В режиме инфрасканера, к примеру, силуэты моих друзей выглядели словно бы подсвеченными изнутри мертвенно-бледным светом. Прямо как привидения.
Люк выводил в кабинет старейшины, где он любил на досуге просматривать старые голозаписи. Его любимое кресло стояло рядом с проемом в полу – когда люк закрыт, кресло стоит сверху, маскируя его местоположение, а сейчас автоматически отъехало в сторону.
Наверное, я действовал неправильно. Командир не должен все выполнять сам, на то он и командир. На разведку надо идти рядовым бойцам. Но Ухан и Марана – не обычные солдаты. Они мои друзья. Поэтому я просто не мог действовать иначе. Кроме того, думаю, я сейчас самый осторожный человек из нас троих. Что Ухану, что Маране – им обоим вечно не хватает внимания к деталям.
