Я огляделся, — мы подъезжали к большому селу, черневшему среди снежной равнины. Ямщик мой лихо подкатил к волостному правлению, и я вошел в большую комнату, где сидели голова, заседатель и два писаря… У дверей стояло несколько просителей…

Я подошел к волостному голове и, поклонившись ему, сказал, что я прислан сюда учителем.

Толстый, матерой мужик, с дряблым лицом, с большой, седой бородой, подал мне руку и сказал:

— Ты из каких будешь?..

— Из дворян…

— Тек… А бумага при тебе есть?..

— Есть…

И я подал ему бумагу. Он посмотрел на нее, повертел и, будто не желая читать (а он читать не умел), обратился к писарю и сказал:

— Нукось, Фанасий, валяй…

И когда чтец дошел до моего чина и звания, то голова переглянулся с заседателем и после взглянул на меня не особенно доброжелательно.

— У нас всё были духовные студенты… Ну, а теперь Иван Лексеич бывший вучитель вот на священницкое место вышел в Борисове… Хватеру у дьякона имели… Как вы-то жить будете?.. Чай, в непривычку в деревни-то, — заметил, снисходительно улыбаясь, голова, глядя на меня… — Одначе обживешься… Будь знаком… Антипка, проводи вучителя к дьякону…

Но дьякон сам вошел в комнату и тоже дивился, узнав о моем чине.

— Вы из каких будете?.. Православный?

— Православный…

— Какже… «вич»… На «вич» все поляки…

— Я не поляк…

— Мм… Оно, конечно, случается…

И дьякон уж слишком недоброжелательно взглянул на меня.

Словом, с первой же минуты мои дворянские руки и мой чин возбудили в аристократии села большие подозрения и недоброжелательства.

2

Я отыскал себе квартиру в самой середине села, у богатого мужика Семелькина. Самого не было дома, а сдал мне комнату его старший сын — умный с виду парень, лет двадцати пяти, бывший часто в Питере, а потому ходивший в высоких сапогах, жилетке и плисовых штанах…

Дом Семелькиных был лучший в Чеяркове, и моя комната была такая, что и желать нечего было лучше… Я скоро разложился на новоселье и познакомился с хозяевами, жившими рядом за перегородкой. Семья Семелькиных была большая: бабушка, мать, два женатых сына и куча ребятишек… Жили они тесновато, но в чистой комнате не располагались потому, что хозяин этого «не любит», как сказал мне Степан (старший сын).

Меня накормили, обогрели, обласкали… Когда я сидел за столом и загляделся на красного чёрта, что висел на стене в числе прочих лубочных картин, — жена Степана, молодая баба, подошла ко мне и сказала:

— Чать, тебе скучно будет, родимый. С дальней ты сторонки?.. Одинокий?.. Ешь… ешь… Бог с тобой!..

Меня так тронуло это ласковое приветствие, что я теперь всегда с удовольствием вспоминаю о Степане и Марфе Семелькиных; это были добрые люди и, как читатель после узнает, терпевшие каторжную жизнь в семье… Во все восемь месяцев моего учительства я всегда пользовался расположением этих людей…

На следующее утро, едва я проснулся, как пришел ко мне священник:

— Вы изволили приехать на место учителя… Вы будете русский?..

— Русский…

— Не католик?..

— Нет…

— А ваш чин и звание?..

Я сказал ему чин свой, и мы уселись и стали говорить. В разговоре ясно проглядывало любопытство со стороны батюшки. Ему непременно хотелось узнать, для чего я приехал и как я буду учить…

— А закону божию вы тоже будете преподавать?..

— Буду.

— Так-с… Затем прощайте… Когда к нам зайдете?

Когда я пришел в училище (плохая комната с сломанными скамейками и столами), мальчики встали. Их было человек двенадцать. Они глядели на меня испуганными глазами… На шкафу лежали розги. Я их взял и выкинул за дверь. Кто-то фыркнул… Однако мое действие произвело некоторый эффект…

— Как тебя звать? — спросил я одного.

— Матвей Ко-ло-сов… — задрожал мальчуган.

— Что, тебя били, видно, прежде?..

— Хлы-с-та-ли…

— Ну, братцы… Сегодня не будем учиться… Завтра приходите…

Я посмотрел, когда ушли дети, училищную библиотеку. Ни одной сколько-нибудь дельной книги.

Я пришел домой, разобрал свои книги и приготовился нести их завтра детям. За обедом старуха на меня косилась и всё спрашивала, к чему я сюда приехал, что мне была за охота из Питера ехать именно в Чеярково, и т. п.

После обеда (это значит в двенадцать часов, — хозяева мои обедали в одиннадцать), приехал хозяин… Он ездил куда-то по торговым делам и вернулся полупьяный…

Это был плечистый, рослый мужик с лисьими, плутоватыми глазами, одетый по-купецкому. Его история не безынтересна. Он был богат; торговал в Питере мясом, но прокутился, запил, спустил всё и теперь срывает злость на семье, и преимущественно на старшем сыне, которого он винит за то, что сын его «будто бы разорил». Из себя такой манерчатый, знающий марсалу и шипучку, он, видимо, рисовался передо мной…

— Теперь я говорю, что мне тысяча — тьфу… Десятками тысяч ворочали… Знаем обхождение… Знаем-с… Вы вот учитель, ну и учите хорошенько… А рюмочку хотите?..

— Нет, не пью!..

— Что вы… Виданное ли дело… Одну… Одначе вы всё-таки нет… А я пью… И много пью… Пытому мне тьфу деньги… Вот они… — И он мне чуть не под нос ткнул пачку засаленных ассигнаций, и ушел в кабак.

К вечеру он возвратился; стал кричать, ругаться и хватил в темноте ребенка. Поднялся плач, вой… Я вошел со свечой и увидел испуганные, тупые лица старухи бабушки и невесток, плачущих и испуганных ребяток и самого старика, еле стоявшего на ногах посередь избы.

— Падлец, а не сын… Я тебя в солдаты… В солдаты отдам! Воры! Все вы грабители. У-у-у!..

И он замахнулся и хотел ударить ребенка, но споткнулся, упал и скоро захрапел на полу.

Я попал в семью, где чуть ли не каждый день разыгрывались подобные сцены. Когда старик уезжал куда-нибудь по делам, все были рады и жизнь шла сносней… Но чуть он являлся пьяный — снова беда. В трезвом виде он был гораздо обходительней…

Через неделю пришел он ко мне и говорит:

— Вот что, барин. Ты хоть и барин, а уходи… Дом-то мой… Уходи отселева…

— За что же?

— Не хочу, чтобы ты жил…

— Ладно… уеду…

Однако Степан с женой стали просить не уезжать. «Вас он еще стыдится, — говорили они, — без вас же беда»…

Я остался, уломал старика, и скоро мне пришлось принять участие в чересчур тяжелой сцене.

3

— Ты расскажи-ка мне, Степан, из-за чего это отец к тебе всегда придирается? — спрашивал я как-то

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату