СТОЛЬКО всякого разного и в столь короткое время узнали про тугов?»
– Похоже, фуфло толкаешь, голубь, но будь по-твоему, хватайся за соломинку.
Зусов хлопнул в ладоши. Тотчас деликатно приоткрылась дверь и в узкую щель протиснулась коротко остриженная голова с маленькими глазками и мощной нижней челюстью.
– Шурика ко мне, – скомандовал Зусов. Голова, кивнув, исчезла, а Иван Андреевич продолжил прерванную беседу с пленником. – Ты хватаешься за соломинку, голубь. Случится, что Самохин не сам сочинил ту страничку в Интернете, а отыскал уже готовую, тебя ПРИДЕТСЯ сливать.
– Интернет – гигантская база всевозможных данных, но, черт побери, кому может понадобиться размещать во «всемирной паутине» СПЕЦИАЛЬНЫЙ сайт про тугов? Кому, кроме Самохина?
– Скоро узнаем кому... В дверь стучат. Спец по компьютерам пришел. Входи, Шурик!
Шурик вошел. Замер на пороге в позе отменно вышколенного официанта. Молодой парень лет двадцати семи, в модной рубашке под бордовым пиджаком, с прилизанными волосами и слегка косящим правым глазом.
– Надобно отыскать в Интернете страницу про индийских тугов, про жрецов богини смерти. Сумеешь, Шурик?
– Адрес сайта известен? Нет? Тогда нужны еще какие-нибудь ключевые слова, кроме слов «тугов» и «богиня смерти».
– Не «тугов», а «туги», – поправил Иван Андреевич и вопросительно взглянул на Игната. – Ну, голубь, напрягись. Чего еще читал тебе Самохин, вспоминай.
– Он переводил с английского... В смысле, говорил, что переводит, не читает, а пересказывает общий смысл.
– Это плохо, – опечалился Шурик. – В Интернете можно вести поверхностный или глубокий поиск. При поверхностном поиске по одному слову или по паре, как правило, попадаешь на какой-нибудь порносайт. Устроители порнографических сайтов специально забивают все подряд слова из словаря. Они...
– Шурик, а того, кто оплачивает конкретный сайт, трудно вычислить? – перебил парнишку Зусов.
– Найти сервер, на котором располагается сайт, в принципе можно достаточно быстро, если...
– Довольно!.. Слыхал, голубь? Поднапрягись, расскажи Шурику все, чего запомнил, а он переведет это обратно на английский и сядет работать. Обещаю, голубь: ни сил, ни средств не пожалею, чтоб взять за жопу Кольку Самохина. Пообщаешься с Шуриком, придет доктор и сделает тебе, голубь, укольчик. Повезет тебе еще раз – проснешься. Не повезет – не взыщи. Может, и проснешься, но от жара в печке крематория. Такой вот расклад, голубок ты мой сизокрылый.
13. Пятница, вечер
Игнат очнулся. Болели затекшие ноги, поясница, плечи, онемевшие запястья потеряли чувствительность. Очень хотелось пить. В нос лез неприятный, тошнотворный запах человеческих испражнений.
– Доктор, почему от него так воняет?
– Он обделался, пока спал. Сходил под себя и по большому, и по маленькому. Вполне естественно, больше суток парень в отключке.
– Помойте его, приведите в порядок, поставьте уколы какие надо, накормите. Оклемается окончательно, доложите мне.
– Все сделаем, Иван Андреевич.
– За сколько? Сколько понадобится времени, док?
– Часа три.
– Два! Через два часа он должен быть как огурчик. Терпежу нет, так охота с ним побыстрее по душам покалякать.
– Постараемся, Иван Андреевич.
Игнат сидел все в том же кресле, все в той же комнате. Перед глазами плыли смутные, расплывчатые пятна вместо людских лиц, но голоса он слышал отчетливо и понимал смысл сказанного.
– Я оказался прав? – прошептал Игнат, еле ворочая совершенно сухим языком.
– Чего он сказал, док? – переспросил голос Зусова.
– Говорит, что был прав.
– Это ты про Интернет, голуба моя? Ишь, все помнит, голубь! Только-только очухался после укола, а уже скрипит мозгами, умник! Работай, медицина, чини умника аккуратненько, его головенка мне еще понадобится.
– Не извольте беспокоиться, Иван Андреевич, все сделаем в лучшем виде.
Чьи-то пальцы разрезали путы на теле Игната, расстегнули наручники. Как минимум четыре пары рук осторожно подняли Сергача и понесли куда-то недалеко, в помещение по соседству. Там Игната уложили, кажется, на стол. Одежду с него не снимали, а срезали, быстро и ловко. Обнаженное тело протерли влажным. Капнули в рот холодной горькой жидкости, дали запить теплой, кипяченой водой. Игнат почувствовал, как вошла игла в вену, услышал просьбу доктора поровнее поставить капельницу. Зрение прояснилось. Мутное, бледное пятно, все время маячившее перед глазами, приобрело резкие, контрастные очертания.
– Игнат Кириллович, вы меня видите?
– Да.
– Хорошо видите? Кто я?
– Доктор Айболит.
– Ха! Ошибаетесь, милейший! Я более не доктор Айболит! Отныне я для вас «док Филгут». Пересказывая всемирно известную сказку для советских малышей, Корней Иванович Чуковский перекрестил Филгута в Айболита. Символично, не находите? Филгут в переводе с английского означает «хорошее самочувствие», ну а Айболит, сами понимаете, чего означает...
Продолжая отвлекать пациента разговорами, штатный доктор господина Зусова промассировал Игнату суставы, особенно тщательно разгоняя кровь на запястьях и щиколотках, пропальпировал живот, измерил давление и попросил ассистентов убрать капельницу. Ассистировали доктору те две «гориллы», что ворвались вчера в комнату, когда Иван Андреевич в сердцах опрокинул столик с медицинскими инструментами. Вопреки зверскому виду ассистенты оказались более чем умелыми, понимали доктора с полуслова и скорее всего выполняли функции медбратьев отнюдь не впервые.
– Как вы себя чувствуете, Игнат Кириллович?
– Спасибо, доктор Филгут, много лучше.
– Нос у вас сломан, но пока его трогать не будем... Кушать хотите?
– Не отказался бы.
– Вставайте.
– Я голый, я...
– Не стоит стесняться. Обопритесь о мою руку, вот так, молодцом. Пойдемте в ванную, помогу вам принять душ, оденетесь и перекусите. Легкий диетический ужин с соком для начала. К ночи разрешаю покушать поплотнее. Однако алкоголь вам сегодня противопоказан, учтите.
– И без алкоголя голова кружится.
– Ничего, скоро все пройдет. Все с вами будет чудненько с медицинской точки зрения. У вас чудесное сердце и мускулатура развита, и вообще вы на зависть здоровый мужчина.
После душа ассистенты и доктор насухо вытерли Игната длинным махровым полотенцем, игнорируя просьбы Сергача позволить самому себя обслужить. Игнату высушили голову феном, его причесали, ему принесли одежду и помогли одеться. Одежда была совершенно новой, только что из магазина, причем из престижного. Все, начиная от носков и заканчивая пиджаком, подошло идеально. И полуботинки совершенно не жали. Уже самостоятельно, без посторонней помощи шествуя вслед за доктором по широкому коридору, устланному мягкими коврами, Игнат получил возможность взглянуть на себя со стороны, посмотреться в попавшееся на пути зеркало. Из зазеркалья на него бросил беглый взгляд изящный, со вкусом одетый молодой человек. Темно-синий костюм, что называется, «стройнил» фигуру. Зачесанные назад волосы укрупняли лоб. Синяк на переносице делал лицо молодого человека обманчиво суровым. Этакий бывалый «мачо» из «приличной семьи», в смысле – «мафии».
– Пожалуйте, Игнат Кириллович. – Доктор остановился, обернулся к Игнату, распахнул двери, как
