— Моё имя Вушвузул.
— Весьма рад! — проскрипел Скалоед. — Я — Пьёрнрахцарк.
Затем все трое уставились на Блуждающего Огонька, который от смущения готов был сквозь землю провалиться. Блуждающие Огоньки терпеть не могут, когда на них глядят в упор.
— Вы не хотите присесть, дорогой Блюбб? — спросил Мелюзга.
— Собственно, — ответил Блуждающий Огонек, — я очень спешу, я только хотел спросить: не могли бы вы сказать, в каком направлении мне надо лететь отсюда, чтобы попасть к Башне Слоновой Кости?
— Хуху! — повторил Ночной Эльф. — Вы к Девочке Императрице?
— Совершенно верно, — ответил Блуждающий Огонек. — Я должен передать ей очень важное послание.
— Какое? — проскрипел Скалоед.
— Ну… — Блуждающий Огонек переступил с ноги на ногу, — …это секретное послание.
— У нас троих та же цель пути, что и у тебя — хуху! — возразил Ночной Эльф Вушвузул. — Мы все тут коллеги.
— Вполне вероятно, что и послание у нас одно и то же, — добавил Мелюзга Укюк.
— Садись и выкладывай! — прохрустел Пьёрнрахцарк.
Блуждающий Огонек послушно опустился на свободное место.
— Моя родная страна, — начал он помолчав, — лежит довольно далеко от этих мест — я не знаю, слышал ли про неё кто-нибудь из присутствующих. Называется она Гнилое Болото.
— Хууу! — восхищенно выдохнул Ночной Эльф. — Расчудесное место!
Блуждающий Огонек слабо улыбнулся.
— Да, не так ли?
— И это всё? — скрипел Пьёрнрахцарк. — Что же заставило тебя отправиться в путь, Блюбб?
— У нас в Гнилом Болоте, — продолжал Блуждающий Огонек, запинаясь, — произошло нечто… нечто непостижимое… Собственно говоря, это и сейчас происходит… Это трудно описать… всё началось с того, что… Короче… На востоке нашей страны есть озеро… Точнее
— Вы хотите сказать, — попробовал уточнить Укюк, — что оно вдруг высохло?
— Нет, — возразил Блуждающий Огонек. — Тогда там бы осталось просто высохшее озеро… Но тут всё вышло иначе… Там, где было озеро, теперь совсем ничего нет, просто ничего, понимаете?
— Дырка? — проскрипел Скалоед.
— Нет, даже не дырка, — ответил Блуждающий Огонек с беспомощным видом. — Дырка — это не ничто, а нечто, а там вообще — ничто.
Трое посланцев переглянулись.
— Как же оно выглядит, хуху, это Ничто? — спросил Ночной Эльф.
— Это-то как раз и трудно описать, — отчаянно простонал Блуждающий Огонек. — Это не выглядит, собственно, совсем. Это … это как … ах, нет слов, чтобы это выразить!
— Это, — вдруг произнес Мелюзга, — будто ты становишься слепым, когда глядишь на то место, да?
Блуждающий Огонек уставился на Мелюзгу с открытым ртом.
— Абсолютно точно сказано! — крикнул он. — Но как … откуда вам это тоже известно?!
— Секундочку, — раздался скрип Скалоеда — ты сказал, что оно стояло на месте?
— Поначалу да, — уточнил Блуждающий Огонек. — Вернее, это место постепенно становилось всё больше и больше. А территория страны уменьшалась и уменьшалась. Племя Ур-Унке Умпф, которое жило на берегу Бурлящего Болота, вдруг просто исчезло. Другие жители бросились бежать из этих мест. Но потом оно появилось и в других местах Гнилого Болота. Иногда это было совсем маленькое Ничто величиной с яичко болотной курочки. Но эти места расширялись. И если кто— нибудь по рассеянности наступал туда ногой, то нога исчезала …или рука… или ещё что-нибудь, что прикоснется. К слову сказать, это не больно, просто у прикоснувшегося сразу пропадает какая-нибудь часть. Некоторые даже намеренно падали в Ничто, когда оно к ним подходило близко. Оно обладает необоримым притяжением, растущим вместе с ним. Никто из нас не может объяснить, что это за ужасное явление, откуда оно пришло и как с ним бороться.
И так как оно само по себе не исчезло, а наоборот, всё больше распространялось, решили наконец отправить посланца к Девочке Императрице, просить у неё совета и помощи. Вот этот посланец я и есть.
Остальные трое молча смотрели перед собой.
— Хуху! — хныкнул спустя мгновение Ночной Эльф. — Там, откуда я пришел, происходит то же самое. И в пути я с той же целью, хуху!..
Мелюзга повернулся к Блуждающему Огоньку.
— Все мы прибыли из разных областей Фантазии, — пропищал он. — Мы встретились здесь совершенно случайно, однако все мы несем Девочке Императрице одну и ту же весть.
— И это значит, — прокряхтел Скалоед, — что вся Фантазия в опасности.
Блуждающий Огонек в смертельном испуге глядел то на одного, то на другого.
— Тогда, — выкрикнул он и вскочил, — нельзя терять ни минуты!
— Мы как раз и собирались тронуться в путь, — объяснил Мелюзга. — Мы сидим здесь только из-за непроницаемого мрака в Воющем Лесу. Но сейчас, раз уж вы с нами, Блюбб, вы можете нам светить.
— Невозможно! — заявил Блуждающий Огонек. — Я не могу ждать того, кто разъезжает на улитках, мне очень жаль!
— Да это же гоночная улитка! — сказал Мелюзга слегка обиженно.
— Ах так — хуху! — разозлился Ночной Эльф. — Тогда мы тебе просто не укажем верное направление!
— А с кем вы вообще разговариваете? — пророкотал Скалоед.
И в самом деле, Блуждающий Огонек не слышал их последних слов — он уже мчался по лесу длинными прыжками, всё удаляясь и удаляясь.
— Ну и пусть! — заявил Мелюзга Укюк, сдвигая на затылок красный цилиндрик. — Разве можно полагаться в пути на Блуждающих Огоньков?
И он вскочил в седло своей гоночной улитки.
— По мне — тоже так лучше, — признался Ночной Эльф и позвал тихим «Хуху!» летучую мышь, — чтобы каждый добрался до Башни Слоновой Кости сам по себе. Ведь я-то лечу!
И — фьюить! — его уже и след простыл.
Скалоед загасил костер, просто прибив огонь пару раз каменной ладонью.
— Мне тоже так больше нравится, — послышался в темноте его скрипучий голос. — Хоть не придется следить, как бы ненароком не расплющить Мелюзгу.
И, не разбирая дороги, он с треском и грохотом покатил по лесу на своем мощном каменном велосипеде. Время от времени слышался глухой удар — это Скалоед налетал на толстый ствол огромного дерева. Тогда он ворчал и скрипел. Постепенно гул стих во мраке.
Мелюзга по имени Укюк остался в одиночестве. Он схватил вожжи из тонких серебряных нитей и сказал:
— Что ж, посмотрим, кто прибудет первым. Н-но, моя старушка, но!
И прищелкнул языком.
И теперь ничего уже не было слышно, кроме штормового ветра, шумевшего в верхушках Воющего Леса.
Башенные часы поблизости пробили девять.
Мысли Бастиана неохотно вернулись в реальность. Он был рад, что Бесконечная история не имеет к ней никакого отношения.
Он не любил книжки, в которых ему уныло рассказывали о совершенно обыденных событиях из совершенно обыденной жизни каких-нибудь совершенно обыкновенных людей. Этого было достаточно и в действительности, зачем же ему ещё и читать об этом? Кроме того, он приходил в ярость, когда замечал,
