— Но неужели многих? — скептически спросила она, и Роберт сокрушенно покачал головой.
— Если бы я действительно имел столько женщин, сколько мне приписывают, сейчас перед тобой сидела бы старая развалина.
— Счастлива отметить, что ты в прекрасной форме, — заставила себя усмехнуться Кэролайн.
— Рад, что тебе это нравится, — протянул он. — Потому что я с ума схожу по тебе.
Роберт открыто заявлял о своем желании, и это почему-то было невыносимо. Чтобы скрыть боль, молодая женщина язвительно спросила:
— Ты всегда был таким наглецом?
Он широко улыбнулся, обнажая белые зубы.
— Если верить моей матушке, то поначалу я походил на чудного маленького ангелочка. Однако потом она тоже оказалась во власти всеобщего заблуждения.
— Значит, теперь твоя мать считает, что в ее сыне куда больше демонического, чем ангельского, да?
— В противном случае я бы тебя так не притягивал, — заметил Роберт, и Кэролайн кивнула.
— Справедливо. Мне никогда не нравились херувимы. Кто же выберет святого, когда с грешником можно поразвлечься куда веселее?
— Итак, когда же ты окажешься в моей постели, чтобы «поразвлечься» со мной? — беззастенчиво спросил он, и Кэролайн вздрогнула, словно от электрического заряда.
— О, боюсь, что не скоро. Точнее, никогда… — Дыхание ее прервалось, когда она поняла, что на самом деле значит последнее слово.
Около мягких губ обозначились горькие складки, и Кэролайн опустила взгляд. Эти несколько дней, возможно, единственные за всю ее жизнь, когда она сможет быть вместе с Робертом. От этой мысли по спине пробежал холодок. Их отношения изменились: на смену легкому флирту пришла настоящая любовь. Правда, только с ее стороны. Любовь, которая дороже дурацкой гордости.
— Кэрри? — Роберт слегка дотронулся до ее ладони, и она подняла растерянный взгляд. — Ты была где-то очень далеко, и, судя по всему, отнюдь не в самом приятном месте, — мягко произнес он непривычно серьезным голосом.
Она отдернула пальцы, не в силах больше выносить его прикосновения.
— Я просто испугалась, как быстро летит время. Это совсем на меня не похоже. Наверное, все дело в мертвой тишине. У меня просто мурашки по коже бегут. — И Кэролайн демонстративно передернула плечами.
— Это в некотором роде клаустрофобия. Мне кажется, к ней можно привыкнуть часов за двенадцать. Хотя большинству людей требуются в лучшем случае несколько дней, — сказал он, и молодая женщина слабо улыбнулась.
— Еще одно доказательство того, что я не похожа на большинство людей, — тихо ответила она.
В черных глазах загорелись знакомые огоньки.
— Конечно, не похожа, — подтвердил Роберт низким чувственным голосом, от которого у Кэролайн по телу пробежала сладкая дрожь, вызванная воспоминаниями.
— Может быть, прекратишь соблазнять меня? — Она с трудом находила в себе силы поддерживать беседу.
Он наклонился и тихо сказал, удерживая ее мученический взгляд:
— Зачем? Ты же ничего не делаешь, чтобы я перестал.
Ее брови сошлись на переносице: Кэролайн снова поддалась азарту соревнования.
— Я же сказала: нет.
— Но на самом деле ты имеешь в виду совсем другое, — возразил Роберт мягко.
И это была правда.
— Тогда почему же ты остановился? — с искренним любопытством спросила молодая женщина.
Он протянул руку и провел пальцем по нежным губам.
— Потому что я, как ты говоришь, настоящий джентльмен, а ты еще не готова.
— Не готова — к чему?
— К следующему шагу, — просто ответил Роберт, и Кэролайн в смущении потупилась.
— Но ты поймешь, когда я буду, да?
Его улыбка являла собой воплощение мужской самоуверенности.
— Моя интуиция никогда меня не подводит.
Подобной наглости Кэролайн стерпеть не смогла. Даже сейчас у нее есть выбор. Он еще не победил.
— Все когда-нибудь случается в первый раз, — холодно заметила она.
— Кэрри, милая, между нами больше не существует «если», есть только «когда». Ты достаточно честна, чтобы признать это. Именно поэтому я и намерен продолжать игру.
Самое лучшее, что он мог сейчас сделать, это напомнить, что она всего лишь игрушка. С гримасой отвращения Кэролайн отставила чашку и поднялась.
— Знаешь что, Роберт, всякий раз, когда ты начинаешь мне нравиться, ты говоришь что-то настолько мерзкое, что мне хочется ударить тебя.
Громко рассмеявшись, он тоже встал.
— Брось! Я тебе нравлюсь даже сейчас, иначе ты бы так не злилась.
Кэролайн беспомощно вздохнула. И не просто нравится — она любит его.
— Это во мне говорит неукротимый нрав моей семьи, — усмехнулась она, но все ее показное равнодушие потонуло в его нежном взгляде.
— Называй, как хочешь, но имей в виду, что очень скоро все будет так, как мы оба об этом мечтаем.
Он и теперь не ошибся. Однако Кэролайн не собиралась признавать его правоту вслух.
— А я думаю, что самое время поставить точку. Пойду переоденусь и вернусь к твоей коллекции. Осколки, по крайней мере, всегда мне послушны и не спорят, — сказала она, и невольная улыбка появилась в уголках ее губ. Совершенно невозможно долго на него злиться, с горечью подумала молодая женщина.
— Как скучно! — возвел глаза к потолку Роберт.
Уже открыв дверь, Кэролайн обернулась и в упор посмотрела на него.
— Зато спокойно, — возразила она и быстро вышла.
Она не слышала, как Роберт смеялся, но была совершенно уверена, что именно это он сейчас и делает. С тяжелым вздохом молодая женщина стала подниматься по ступенькам.
Добравшись до спальни, Кэролайн и не подумала переодеваться. Она села на кровать и, обхватив руками подушку, погрузилась в печальные размышления.
Она поняла, что любит Роберта, и все еще не оправилась от потрясения, вызванного осознанием сего печального факта. Кэролайн подозревала, что любовь принесет с собой не только радость. Но полюбить мужчину, не верящего в любовь, на которой держится мир со времен своего основания, — что может быть горше? Конечно, Роберта тоже влечет к ней, но его чувство совсем иного рода. Никак нельзя сравнивать примитивную животную страсть с волшебным ощущением, наполняющим Кэролайн.
Он с самого начала предлагал ей небольшую приятную интрижку, чтобы скрасить уик-энд. Все и могло бы получиться легко и безобидно, если бы не оказались затронуты глубокие чувства. Теперь, когда раненное стрелой Амура сердце управляет всеми эмоциями, Кэролайн больше не может продолжать прежнюю игру. На карту поставлено больше, чем гордость и самоуважение. Одно дело завести отношения с мужчиной, к которому испытываешь физическое влечение, и совсем другое — с тем, которого любишь.
И что же теперь делать? — в отчаянии спросила себя Кэролайн. Впрочем, вариантов было всего два: спать с Робертом или не спать. Оставить себе воспоминания или нет. Рассудок твердил, что будет не так больно, если поставить точку в их отношениях прямо сейчас. Но принять такое решение у нее не хватало силы воли. Как можно отказаться от мужчины, которого она искала всю свою жизнь? И ничего страшного, что Роберт ее не любит: ведь на чувства Кэролайн это никак не влияет.
Она не сможет никуда уйти, а если и сможет, то сердце все равно останется в этом заснеженном доме. Если даже потом посчастливится встретить человека, которого она полюбит, ей все равно уже
