названием известной фирмы, которую Скай держала в руках.
Скай, которая всегда старалась не терять самообладания, сталкиваясь с неприязнью Рейчел, почувствовала острое раздражение.
– Леди Макговерн была так любезна, что подарила мне рождественский подарок, – сказала она.
– Какое-то платье? – Пронзительный голос Рейчел перешел на визг. – Каким это образом тебе досталось платье от «Марго»? – Она наступала на Скай, потрясенная до глубины души. Бутик «Марго» был знаменит в Сиднее и во всем мире.
– Да, это платье, Рейчел. – Скай старалась прийти в себя. – Я потрясена.
– Еще бы! – злым тоном воскликнула Рейчел. – Бабушка конечно же пригласила тебя на рождественский банкет?
Скай старалась сдержаться.
– Пригласила. Сожалею, если это расстраивает тебя, Рейчел. Я постараюсь не встречаться на твоем пути.
Лицо Рейчел выразило полный спектр эмоций, главной из которых была ярость.
– Не могу поверить! – закричала она. – Как могла бабушка сделать такое? – Ее глаза превратились в щелочки. – Наверняка ты выпросила у нее приглашение. Ведь так? Тебе придется прятаться!
– Снова ошибка. – Скай тряхнула головой. – Если ты спросишь у своей бабушки, то узнаешь правду. Только постарайся спросить вежливо. Тебе изменяют твои манеры.
– Я ненавижу тебя, Скай Маккори.
Рейчел была откровенна. Макговерн против Мак-кори. Вспышка мести одного из Макговернов.
– Ты не имеешь права так себя вести, – ответила Скай, стараясь говорить спокойно, хотя еле держалась. Она устала от выходок Рейчел. Ей хотелось запустить своей элегантной коробкой ей в голову.
Надо было уходить. Прямо сейчас.
Макговерны все еще имели над ней власть, хотя она содержала себя сама, работая в свободное время на двух работах. Она уже давно дала себе клятву, что выплатит все, что была им должна, до последнего пенса, даже если на это потребуются годы.
Неужели ее кожа была когда-нибудь такой светящейся? Ее густые, волнистые, светло-медовые волосы были уложены короной вокруг возбужденного, раскрасневшегося лица. Ей самой нравилось, как она выглядела. Она никогда и мечтать не могла о подобном платье, хотя уже давно прилично зарабатывала. Тончайшее, невероятно красивого голубого цвета, оно каким-то волшебным образом превращало ее глаза в фиалковые. Открытое платье из шелкового шифона, с изящной отделкой, облегало фигуру и красивыми складками струилось от бедер, доходя до лодыжек. Элегантные босоножки были серебристыми, как и маленькая вечерняя сумочка, на подкладке которой стоял знак известной парижской фирмы.
– О, дорогая моя девочка, какая ты нарядная! – гордо воскликнул довольный отец. – Ты выглядишь просто как принцесса! Я невероятно горд тобой, Скай. Если бы только твоя мама могла тобой полюбоваться!
Он всегда вспоминал Кэти, ее мать. Для отца не существовало другой женщины.
– А я невероятно горжусь тобой, папа, – сказала она, обняв его. – Думаю, нам пора.
Отец должен был подвезти ее к сверкающему огнями дому.
– Старайся получить удовольствие, – напутствовал ее отец, когда она выходила из принадлежащего ферме джипа. – Не позволяй, чтобы Рейчел действовала тебе на нервы. У бедняжки свои проблемы.
Скай, у которой было доброе сердце, надеялась, что когда-нибудь Рейчел эти проблемы разрешит.
Спустя много дней Скай все еще продолжала пребывать в грезах, не в силах забыть долгие молчаливые взгляды, которые бросал на нее Кифф в тот рождественский сочельник. Многие поглядывали на Скай Маккори, но это ее совершенно не трогало.
Как на нее смотрел Кифф! Совсем не так, как раньше, когда она была еще ребенком. Под его взглядом она чувствовала себя женщиной. Женщиной, которую он страстно желал. Он был тем принцем, который хотел получить свою Золушку. Она и была такой Золушкой. Тот вечер был самым волнующим и восхитительным в ее жизни.
Скай достала свою камеру и направила ее на дюны. С тех пор как поступила в университет, она очень увлеклась фотографией. Ее друг Эван, тоже студент юридического факультета, заразил нескольких своих друзей художественной фотографией, и, освоив основы мастерства, они стали публиковать свои снимки в различных журналах. У Скай получались великолепные ландшафтные виды.
– У тебя потрясающий талант, Скай! – говорил Эван без тени зависти. У него самого был большой талант. – Ты прирожденный фотограф. Тебе надо оставить юриспруденцию.
– Как будто я смогу устроиться работать фотографом! – усмехалась она. – Если я настолько способна, почему бы вам всем не сложиться и не купить мне приличную камеру?
Она, естественно, пошутила, но, к ее ужасу и удовольствию, Эван обошел всех со шляпой и собрал около восьмисот долларов.
Ландшафтная фотография увлекала ее больше всего. Особенно вдохновляла дикая красота тех мест, где она родилась и выросла.
В тот день она отправилась в холмистую долину, прихватив с собой новенькую камеру. В течение года она заработала достаточно денег, чтобы расплатиться с друзьями, которые проявили такую щедрость. Новая камера обладала многими достоинствами и давала ей возможность снимать то, что она хочет. Вокруг была необыкновенная красота, но требовалось набраться терпения и дождаться нужного света, чтобы сделать качественные снимки. Скай собиралась запечатлеть изумительный закат в австралийской провинции.
Особый интерес у нее вызывали каучуковые деревья с их белыми, шелковыми на ощупь стволами. Они великолепно контрастировали с ярко-красной почвой и ясной синевой неба. Лежа на спине, она пыталась сфотографировать снизу их удивительные скульптурные ветви. За этим занятием ее и застал Кифф. Должно быть, он заметил джип у подножия холма и проследил, куда направилась Скай. Он знал о ее растущем интересе к фотографии, но никогда еще не видел ее работ. Все эти дни Скай и Кифф не виделись, но их странная связь продолжала существовать – висела на волоске, который невозможно было разорвать.
– Одну минутку, – сказала Скай, пытаясь сосредоточиться на кадре. Она так много думала о Киффе последнее время, что почти довела себя до безумия. – Не спеши.
Вздохнув, он опустился на ближайший валун, имеющий странную форму стула, спинка и сиденье которого были отполированы вечностью.
– Я надеялась сделать несколько снимков заката, – объяснила Скай, вставая. – Закаты в Джинджаре просто изумительные.
Кифф тут же встал и, протянув руку, помог ей подняться.
Прикосновение кожи к коже. На какой-то миг у нее возникло ощущение, что он прижал свою ладонь к ее губам. Каким чутким было тело! День выдался ужасно жаркий, поэтому на ней были только короткие шорты из джинсовой ткани и розовая кофточка, завязанная на талии поверх топа от бикини. Это мало что прикрывало, но она и не предполагала, что кто-то ее увидит. Разве не так?
– Ты по-настоящему увлечена этим делом, правда? – спросил он с легким оттенком прежнего снисхождения в голосе.
– Правда, – сказала Скай, сдувая прядь волос с раскрасневшегося лица. Она завязала волосы в хвостик, но ветер снова принялся трепать их. – На это уйдет вся моя жизнь, но я мечтаю сделать столько фотографий нашей огромной нетронутой земли, сколько смогу, – призналась она, зная, что он ее поймет. Никто не любил эту землю больше, чем Кифф. Эта земля была их общей страстью. – Не могу дождаться цветения диких цветов.
– Твое любимое время, – сказал он.
Взгляд его сверкающих ясных глаз остановился на ней с непередаваемой нежностью.
– Наше любимое время. – Она улыбнулась вымученной улыбкой, дрожа до кончиков пальцев. – Мне
