дорога каждая минута, проведенная с тобой,» когда я была еще ребенком. Безмятежные дни, правда? Но это время ушло.
– Это ты ушла, – сказал он мрачно. – Я все еще здесь.
– Ты и не мог быть где-то еще, – усмехнулась она.
– Ты не скучаешь по всему этому? – Кифф снова сел на валун и снял широкополую шляпу, продемонстрировав роскошные черные волосы. Его загорелая кожа покрылась капельками пота.
– Конечно скучаю! – горячо воскликнула Скай. – Наверное, буду скучать всю свою жизнь.
– И какой будет твоя жизнь, Скай? – спросил он, пытливо вглядываясь в нее.
– Я еще не решила.
– У тебя, должно быть, вереница поклонников?
– Не больше, чем у тебя, – огрызнулась она.
– Ты говоришь ерунду.
– Совсем не ерунду! – горячо воскликнула Скай. – Как насчет Фионы Фрезер?
– Мне двадцать шесть лет, Скай. Двадцать шесть. Я еще не думаю о женитьбе.
– Пока еще. Ты один из самых завидных холостяков в стране.
– Значит, ты знаешь куда больше, чем я. – Кифф смахнул стрекозу с переливчатыми крылышками, которая пыталась сесть ему на плечо. – Скотт не будет беспокоить тебя, – сменил он тему.
Скотт? Мысль о нем ей даже в голову не приходила.
– Я не волнуюсь из-за Скотта, Кифф, – поспешно успокоила она его. – Мы с ним вполне ладим. Ты его предупредил, и он тебя понял. Ты же любишь своего брата, правда?
Кифф нервно провел рукой по волосам.
– Конечно люблю, – резко сказал он. – Но, как и ты, знаю, что он человек бессердечный. Не хочу, чтобы от этого страдали женщины.
– Он ухаживает за Джеммой Темплтон? – Она знала, что Джемма всегда была влюблена в Скотта.
– Почему тебя это интересует? – Его глаза блеснули.
– Я просто спросила. Меня совершенно не интересует Скотт, Кифф. Уж поверь мне.
Это тебя я люблю.
Он помолчал, пристально глядя на нее.
– Ничего прежнего не осталось между нами, правда, Скай? Никакой легкости в отношениях?
– Похоже, ты скорбишь по тому, что потерял. Она чувствовала нарастающее возбуждение, такое сильное, что это грозило ей опасностью. Взгляд его потемнел.
– Стоит мне притронуться к тебе, и я займусь с тобой любовью. Ты знаешь это?
Ее бил озноб. Что могла она ответить?
– Здесь, в тени дюн, нас окружают сказочные боги, – задумчиво произнес он. – Таинственное место. Это одна из причин, по которой я расстелил одеяло именно здесь. Ты всегда была малышкой для меня. Теперь я одержим тобой. – Его светящиеся глаза затуманились. – Я не говорил тебе, какой красивой ты была в голубом платье в тот вечер?
Все в ее душе перевернулось.
– Твои глаза мне все сказали.
Тело ее тянулось к нему, как цветок к солнцу.
– Значит, я все-таки выдал себя, – произнес он, скривив губы. – Я буду помнить, как ты выглядела в тот вечер, до конца своих дней. Никому так не идет голубой цвет, как тебе.
Что бы он ни говорил, у него был вид человека, который пытается принять трудное решение.
– Я не хочу оставлять тебя здесь. – Он резко отвернулся. – Темнеет. Ты можешь вернуться сюда завтра, если захочешь. Это не последний закат.
– Все нормально. Я останусь.
Он наказывал ее за что-то. Но за что? За то, что она выросла? Превратилась в желанную женщину? Она видела, как на его виске пульсирует жилка.
– Это из-за меня, правда, Кифф? – Она нерешительно сделала шаг в его сторону. – Это из-за меня ты так напряжен. Ты хочешь, чтобы я уехала. Ты страдаешь из-за того, что я превратилась из твоей «малышки» в женщину.
Атмосфера между ними накалялась.
– Ты надеешься, что я скажу тебе это? – с вызовом произнес он. – Не могу. Я хочу, чтобы ты была здесь, но мой долг – оберегать тебя. Это всегда было моим долгом. Бабушка страшно страдала, когда умерла твоя мама. Ты знала?
Скай беспомощно покачала головой. Почему он вдруг заговорил об этом? И именно сейчас?
– Нет, не знала, – призналась она. – Раз она страдала, значит, любила мою маму?
– Любовь…
Кифф вдруг кинулся к ней в слепом порыве и стиснул в объятиях.
Он так крепко сжал ее, что она задохнулась. Дыши, Скай. Дыши.
Ее эмоции были настолько сильными, реакция такой бурной, что она могла просто умереть.
– Господи, – выдохнул он, подняв голову к кобальтовому куполу неба. Это прозвучало в ее ушах как крик о помощи. Словно он знал, что не должен поддаваться страсти. – Нам надо идти. Правда, надо идти.
Кифф резко разжал руки.
Только она не могла двинуться с места. Ей хотелось оставаться тут, с ним, до конца своей жизни.
– Нет, побудь здесь со мной, – умоляюще произнесла Скай. И откуда только взялся этот обольстительный тон?
Из ее сердца.
Не в силах сдержать безумного порыва, она вскинула руки и обвила его шею. Мысль о том, что она имеет абсолютную власть над ним, кружила ей голову. Он застонал, как человек, пойманный в золотую сеть, из которой невозможно выбраться.
– Что ты делаешь со мной, Скай? – пробормотал он. – Ты знаешь, что может случиться?
– Ну и что?
Она жадно впитывала взглядом каждую черточку его лица. Необыкновенные глаза. Контрастирующие с ними черные брови. Загорелая кожа с наметившейся на подбородке черной щетиной. А его рот, эти полные, красивые, чувственные губы…
– У тебя не было других мужчин?
– Нет, – еле слышно прошептала она.
– Ты не стала бы меня обманывать.
Это было утверждение, не вопрос. Неужели он так уверен в ней?
– Ты мучаешь меня? Или обещаешь увлечь туда, куда я, по-твоему, стремлюсь?
Его красивое лицо стало напряженным.
– Чем больше я пытаюсь удержать себя, тем нестерпимее становится желание.
Ответ Киффа прозвучал жестче, чем он хотел, но он чувствовал такое сильное влечение, что это делало его почти беспомощным. Он медленно взял ее гладкое, как шелк, лицо в свои ладони так нежно, словно какой-то изысканный фарфор.
Этого Скай перенести не могла. Ей пришлось закрыть глаза. Возбуждение становилось невыносимым. Если и существовало какое-то табу, оно вот-вот будет нарушено…
В следующее мгновение она почувствовала, как его рот накрыл ее губы. Это было так восхитительно! Она не могла насытиться. От избытка чувств у нее подкосились ноги. Чтобы устоять, ей пришлось повиснуть на Киффе, обхватив его руками за талию. Сексуальное влечение – нет, непобедимая страсть нарастала с такой силой, что готова была захлестнуть.
Кифф продолжал неистово прижимать ее к себе. Светлые чистые узы детства превратились во взрослую силу такой интенсивности, что это было почти непереносимо. Он всегда смотрел на нее с нежностью, как на горячо любимую маленькую сестренку, с уважением относясь к ее интеллекту. Как же теперь он мог позволить себе стать угрозой для нее? Хуже того – возможно, разрушить все хорошее, что у них было.
– Это неправильно, когда превращаешься из защитника в любовника? – спросил он так серьезно, как никогда в жизни. Отстранившись, он заглянул ей в лицо.
