— Да-а, честно говоря, никогда не думала, что затея с ложкой и миской и в самом деле может сработать! Иначе я ни за что бы вам их не подарила. Выходит, я ненароком совершила доброе дело. Какой ужас!
Ее лицо позеленело от досады, она в ярости вскочила на мотоцикл и с ревом умчалась прочь. С тех пор ее больше никто не видел.
Но миска, на которой была нарисована ложка, и так снова и снова, всегда оставалась полной, сколько бы из нее ни черпали ложкой, на которой была нарисована миска, и так снова и снова. Ее никто не может вычерпать до дна, и так будет до скончания веков, поэтому каждый, кто голоден, кому нечего есть, может подняться на вершину горы и насытиться.
Нужно только отыскать замок…
Плюшевый мишка, или Трудный Вопрос
Жил-был старый плюшевый мишка по имени Вашабль. Это словечко — «Washable», что значит «разрешается стирать», — было написано на небольшом ярлычке, который свисал с уха медвежонка, когда тот был еще совсем новеньким. Поэтому мальчик, которому его подарили, так его и назвал. Но с тех пор много воды утекло. Мальчик теперь ходил в школу, он стал слишком большим для того, чтоб играть плюшевыми мишками. Для Вашабля годы тоже не прошли бесследно. Там и сям у него появились заплаты, а мех от бесчисленных стирок изрядно поистрепался.
Нынче большую часть времени он проводил, сидя на подушке в углу дивана и глядя прямо перед собой. Однако круглые сутки сидеть неподвижно, пусть и на почетном месте, не очень-то весело, поэтому Вашабль иногда немного танцевал сам для себя, но только тогда, когда его никто не видел. При зрителях он постеснялся бы, поскольку был капельку неуклюж, как, впрочем, и все плюшевые медведи.
Когда однажды Вашабль, как обычно, сидел в углу дивана, в комнату с жужжанием влетела муха и уселась ему на нос.
— Привет! — сказала она.
— Привет! — И Вашабль скосил на муху глаза.
— Что поделываешь? — поинтересовалась муха.
— Да вот, сижу здесь, — ответил он.
— Это я и сама виж-жу, — прожужжала муха. — А з-зачем?
— Просто так, — пожал плечами Вашабль. Муха задумалась.
— Но ты ж-же з-зачем-то долж-жен сидеть з-здесь, — предположила она.
— Не знаю, — покачал головой Вашабль. — Разве это важно?
— Еще как важ-жно! — прожужжала муха. — Это самое важ-жное на свете. Я, например, нахож-жусь з-здесь з-затем, чтобы летать по комнате и пробовать все на вкус. Ты мож-жешь летать по комнате и пробовать все на вкус?
— Не-е, — пробормотал Вашабль.
— Ну вот, полюбуйтесь на него! — насмешливо прозудела муха. — Он даж-же не з-знает, з-зачем на свете ж-живет. Ты глуп! Уж-жасно глуп!
Она закружилась вокруг его головы, монотонно жужжа: «З-зачем он з-здесь?… Уж-жасно глуп… ж- жутко глуп!» А потом улетела.
Старый плюшевый мишка задумался.
— Ну да, — сказал он самому себе, — видно, я действительно слишком глуп. Если все знают, для чего живут на белом свете, то я тоже хочу это выяснить. Порасспрошу-ка я зверей и птиц, может, и узнаю ответ на этот вопрос.
Он слез с дивана и вперевалку пустился в дорогу. Проходя мимо лестницы в погреб, он повстречал тмышку.
— Привет! — дружелюбно поприветствовал ее медвежонок. — Меня зовут Вашабль, и я охотно узнал бы, для чего, собственно говоря, я существую.
Мышь привстала на задние лапки и посмотрела на него снизу вверх.
— Единственное достойное объяснение, — чопорно проговорила она, — состоит в том, чтобы быть ловким, не позволять себя поймать и добывать сыр и сало для прокорма семьи. Ты можешь прокормить семью?
— Не-е, — сказал Вашабль.
— Бедняжка, — вздохнула мышь, — тогда я даже не знаю, для чего ты живешь на белом свете. — И с этими словами она юркнула в свою норку.
Вашабль пожал плечами и вышел из дома. Прямо за порогом начинался сад. По нему суетливо бегала курица, скребла лапкой песок и самозабвенно квохтала.
— Доброе утро, сударь, — прокудахтала курица, завидев Вашабля, — Я сегодня уже два яйца снесла, два чудесных яйца, исключительно яйцеобразной формы, два прямо-таки классических яйца. Вы, наверное, пожаловали, чтобы полюбоваться на них, не так ли?
— Вообще-то, нет, — ответил Вашабль.
— Разве вы совсем не интересуетесь яйцами? — склонив голову набок, спросила курица.
— Не-е, — признался Вашабль.
— Но что может быть важнее яиц? Единственный смысл бытия в том и заключается, чтобы нести яйца. Для чего вы живете на белом свете?
— Это мне и самому хотелось бы знать, — ответил Вашабль.
— В таком случае, сударь, послушайте меня, — сказала курица, — и последуйте моему совету: откладывайте яйца, откладывайте яйца. Откладывайте…
— Но я не умею… — растерялся Вашабль.
— Бездельник! — рассерженно прокудахтала курица и убежала прочь.
— Глупое создание, — проворчал себе под нос Вашабль и вышел на проселочную дорогу.
Первым, кого он повстречал, был вьюрок, плескавшийся в навозной луже.
— Эй, — зачирикал вьюрок, — ты чего уставился? Или ты никогда не видел, как кто-то купается?
— Видел, — ответил Вашабль, — меня и самого часто купали. Но я при этом никогда не брызгался, как ты.
— Чего же ты от меня хочешь? — спросил вьюрок.
— Я хотел бы знать, для чего существую на свете.
— Вот до этого мне нет никакого дела. Но я дам тебе хороший совет, приятель. Делай, как я, и просто не забивай себе голову лишними вопросами. Не давай себя в обиду и будь понастырнее, тогда ты всего добьешься. Важно только это.
Вашабль немного подумал и вздохнул:
— Я все же должен узнать, для чего вообще существуют старые плюшевые мишки.
В ответ вьюрок рассмеялся и улетел.
Погрузившись в думы, Вашабль потопал по дорожке и вышел на широкий луг, усыпанный прекрасными цветами. Он уселся в траву и принялся смотреть на пчелу, деловито перелетавшую с лепестка на лепесток.
— Послушай-ка… — обратился к ней Вашабль, — я хотел бы задать вопрос…
— Нет времени, нет времени! — прожужжала пчела и торопливо полетела к следующему бутону.
— Ты, верно, знаешь, для чего существуешь? — спросил Вашабль.
— Само собой разумеется! — сказала пчела. — Это заучиваешь еще с пеленок. Существуешь для того, чтобы быть прилежным, собирать мед и строить соты.
