преуспевающим человеком. С дороги нам было не до веселья. Барни сел и как-то холодно посмотрел на меня. Я пошутил в том смысле, что Найтингейл — тесная планета. Я знал, что здесь у него большая практика и представить не мог, что он окажется в космопорте, в то же время, что и я.
— Я приехал сюда из-за тебя, — ответил он. Прежде, чем я смог разобраться, что к чему, он стал задавать. мне вопросы: что я делаю, да что я собираюсь делать.
— Я уже многие годы служу интендантом, — ответил я. — Почему ты считаешь, что я хочу заняться чем-нибудь другим?
— Просто интересуюсь. Мне тоже стало интересно. -1 Ладно, — сказал я. — Я еще не решил окончательно… в общем, у меня есть приглашение. В общих чертах я рассказал ему, какой большой человек на Боринкуине мистер Костелло, как ему хочется заполучить меня.
— Но приходится ждать. Вокруг Боринкуина кружит весь Космический Флот. Они не объясняют, почему. Но как бы там ни было, мистер Костелло поднимется на самый верх. Вот увидишь!
Барни раздраженно посмотрел на меня. Никогда не видел у него такого взгляда. Хотя нет, видел. Так смотрел старый капитан в день, когда сошел с корабля и подал в отставку.
— Барни, в чем дело? - спросил я. Он встал и указал через стеклянную дверь на белый монобиль, стоящий у станции.
— Пошли, — сказал он.
— Эээ… я не могу. Я получил…
— Пошли! Я пожал плечами. Работа или нет, это дело Барни, а не мое. В случае чего, он меня прикроет.
Барни подержал дверь открытой и вдруг сказал, словно прочел мои мысли:
— Я прикрою тебя. Мы забрались в монобиль и рванули с места. — Куда мы едем? Барни не отвечал, только правил машиной. Найтингейл — красивое место. Я думаю, одно из самых красивых, если не считать Сигму. Оно соответствует Объединенной Земле на все сто процентов. Это единственная планета, не обладающая никакими политическими правами. Найтингейл настоящий сад, он и содержится для этих целей.
Мы поднялись на гору, потом спустились по извилистой дороге, обсаженной настоящими итальянскими тополями с Земли. Внизу виднелось маленькое озеро с песчаным берегом. И никаких людей.
Дорога повернула, ее пересекла желтая полоса, потом красная, а после этого — прозрачная мерцающая завеса. Она тянулась во все стороны, далеко, насколько хватало взгляда.
— Силовая ограда, — пояснил Барни и резко нажал на кнопку.
Завеса исчезла с дороги, но осталась по сторонам. Мы миновали ее, и она закрылась за нами. Потом мы съехали с холма к озеру. На нашей стороне пляжа стоял самый красивый коттедж, какой я когда-либо видел. Может, когда я состарюсь, мне дадут пожить в таком, или хоть наполовину таком домике.
Барни не дал мне толком разглядеть это архитектурное чудо.
— Иди, — сказал он. Я удивленно посмотрел на него, и Барни указал мне, куда надо идти. Внизу у воды сидел мужчина большой, сильно загорелый, чем-то похожий на космический буксир. Барни махнул в его сторону, и я спустился вниз.
Человек поднялся и повернулся ко мне. У него были те же огромные, глубокие глаза, тот же звучный мягкий голос.
— Да это же интендант! Привет, старина! Вот ты и пришел наконец!
На какой-то миг мне стало неприятно. Потом я выдавил из себя:
— Привет, мистер Костелло. Он хлопнул меня по плечу. Потом схватил меня за руку и притянул поближе к себе. Он посмотрел на холм, где Барни что-то делал с машиной. Потом взглянул поверх озера и выше, на небо. Мистер Костелло понизил голос:
— Интендант, вы тот человек, который мне нужен. Я говорил это и раньше, верно? — он вновь оглянулся вокруг. — Мы сделаем это, интендант. Вы и я, мы попадем на самую вершину. Идемте со мной. Я хочу кое-что вам показать.
Он пошел на край пляжа. На нем были только плавки, но двигался и говорил он так, будто все еще владел бронированной машиной и шестью патрульными. Я плелся за ним.
Вдруг он выставил перед собой руку и остановил меня, а потом. опустился на колени.
— Смотрите, — сказал он, — кажется, что они одинаковы, правда? Вот так, сынок. Сейчас я покажу тебе…
Я посмотрел вниз. Он указывал на муравейник. Муравьи совсем не походили на земных. Они были больше размером, медлительнее, какие-то синие, да к тому же с восемью лапками. Они строили жилище из песка со слизью, прокладывали под ним ходы, так что гнездо поднималось над землей на дюйм или два и казалось стоящим на маленьких сваях.
— Они одинаково выглядят, одинаково работают, но сейчас… — говорил мистер Костелло, — сейчас ты увидишь.
Он открыл пластиковый мешок, что лежал рядом на песке. Вытащил из него мертвую птицу и еще что-то похожее на плотву с Корано, но размером с руку. Он положил птицу рядышком, а плотву в стороне.
Муравьи толпами помчались к птице, они толкались, ползали вокруг. Словом, занимались делом. Но двое или трое помчались к плотве, метались вокруг нее, что-то рыли. Мистер Костелло взял муравья с плотвы и бросил его на птицу. Тот перевернулся и, толкаясь среди других муравьев, помчался по песку обратно к рыбешке.
— Видите? Видите? — с энтузиазмом говорил он. — Смотрите дальше…
Мистер Костелло взял муравья с птицы и положил на плотву. Муравей не стал тратить времени и проявлять любопытство. Он повертелся, сориентировался и 'направился прямо к мертвой птице.
Я смотрел на синих муравьев, на плотву с двумя или тремя прожорливыми мусорщиками, на мистера Костелло.
— Понимаете, что я имею в виду? — с восхищением произнес он. — Один из тридцати питается не так, как другие. Нам больше ничего не нужно. Говорю вам, интендант, вы всегда найдете способ заставить большинство напасть на оставшихся.
— Но они не воюют!
— Подождите немного, — быстро сказал он. — Подождите. Нужно только втолковать тем, что едят птиц, что другие опасны для них.
— Но они же не опасны, — сказал я. — Они просто другие.
— Да какая разница, если вы сведете все к этому?! Мы напугаем большинство, и они убьют тех, других.
— Да, но почему, мистер Костелло?
— Ты мне нравишься, парень. — Он усмехнулся. — Я буду думать, а ты — работать. Я все тебе объясню. Они все выглядят одинаково. Однажды мы заставим тех выгнать этих, — он указал на меньшинство вокруг плотвы, — они будут знать, что есть плотву нельзя. Они будут беспокоиться, и сделают все, чтоб их не заподозрили в пристрастии к плотве. И когда они будут хорошенько напуганы, мы заставим их делать все, что пожелаем.
Он сидел на корточках и наблюдал за муравьями. Потом взял любителя плотвы и бросил на птицу. Я встал.
— Ну, мне пора, я ведь только вас навестить, мистер Костелло…
— Я не муравей, — произнес мистер Костелло. — Пока мне наплевать, чем они питаются, я в силах заставить их делать все, что хочу. ,
— Я вижу, — ответил я. Он продолжал говорить сам с собой, а я пошел прочь. Он наблюдал за муравьями, мечтал и не обращал на меня никакого внимания. Я вернулся к Барни. Признаться, я ничего не понимал. — Что он делает, Барни? — спросил я. — То, что хочет, — ответил он. Мы сели в монобиль, поднялись на холм и проехали силовые Bоpoтa. Через некоторое время я снова спросил:
— Он долго здесь будет?
— Сколько захочет, — коротко ответил Барни.
— Никто не захочет долго оставаться взаперти. Он посмотрел на меня прежним странным взглядом.
