скользнул Толику за спину.
Землянин уже нащупал рукоятку шокера, однако Рушер с приятелем почему-то медлили.
Секундой позже Толик понял почему - расхлябанной утренней походочкой к ним приближался Хонтеш. В руке он нес початую бутылку.
- Эй, братва! - рявкнул он еще издали. - Бухнуть хотите?
Хонтеш тоже ничем не напоминал вчерашнего чуть подвыпившего профессора. Он был похож на обыкновенного деревенского кузнеца, выползшего поутру из хаты опохмелиться и, если удастся, почесать кулаки.
- Слышь, Хоня, тут этот, вчерашний. Мы его, кажись, отметелить хотели, - прищурился Рушер.
- На, пей. - Хонтеш подошел и передал бутылку Ру-шеру. - Не хотели мы его метелить. Он нам, вроде, какую-то балалайку мастерить помогал.
- Может, все-таки отметелим, а? - с надеждой протянул Рушер.
- Пей, урод! - рявкнул Хонтеш.
Рушер аж присел от кулибинского рева. По лицу стеклодува было видно: он мучительно выбирает, что сделать: дать бутылкой Хонтешу по голове или же сначала все-таки отхлебнуть.
Решил отхлебнуть, отчего о Толике временно позабыл. Затем поделился пойлом с безымянным приятелем.
В общем, литровую бутылку эта троица приговорила минут за пять. Безо всякой закуски.
“Ну, сейчас начнется”, - решил Толик с тоской, тиская в кармане рукоятку шокера.
- Чепалов! - донеслось по связи. - Немедленно на базу! Это приказ!
- О! Толик! - почти одновременно с “комом” сказал Рушер, словно и не собирался несколькими минутами ранее землянина “отметелить”. - Привет!
- Привет, - растерянно поздоровался Толик.
- Я тебе дам привет! - раздраженно и громко выкрикнул коллега с базы; кажется, это был Козельски. - За тобой флаер выслали! Нештатная ситуация!
- Мы чего… - протянул Рушер слегка испуганно. - Бить тебя хотели?
Взгляд у него теперь стал совсем другой. Еще не вчерашний, но уже с проблесками мысли.
- Как тебе сказать… - Толик попытался дипломатично уклониться от обсуждения.
- Хотели-хотели, - вмешался Хонтеш. - Остолопы. Ты извини их, Толя!
Толик уже решился было ответить - снова профессионально-уклончиво, но тут сверху тоненько засвистело - снижался флаер. Аборигены дружно задрали головы.
Флаер сел прямо на улицу, даже не совершив предупредительного круга. И это притом, что шеф запретил всем работникам базы приносить в города любые техногенные вещи, за исключением средств личной обороны и контактерского “кома”!
А уж когда из флаера выскочили два десантника в полной боевой и с лучеметами наготове, Толик совсем растерялся.
- Чепалов! Ты цел? - донеслось из флаера.
- Цел, - пробормотал Толик.
- На борт, живо!
- Простите, ребята, - обратился он к Хонтешу. - У нас, кажется, что-то случилось. Я потом приду.
- Ладно, - легко согласился кулибин. - Если что, мы или в салуне, или в кузнице! Пошли, братва!
Аборигены, то и дело поглядывая на флаер и десантников, направились привычным утренним маршрутом - в салун. Толик же послушно влез в кабину флаера. Десантники запрыгнули следом, и спустя пару секунд полупрозрачная капля со свистом взмыла в зеленоватое небо Флабриса.
- Что стряслось-то? - встревоженно спросил Толик.
- Биологи объяснят, - отмахнулся пилот. - Говорят, тебя запросто убить могли сегодня.
Козельски сунул Толику стакан свежевыжатого апельсинового сока.
- На, держи… И садись, а то упадешь еще.
Толик послушно уселся на диван.
- Ты чего поперся в город в такую рань? - хмуро осведомился шеф.
- Да там это… Кулибин мой паровую турбину изобрел. Видно, готовится вас паровозом порадовать. Я ему обещал помочь, ошибочки кое-какие устранить… Увлекся, неохота было до полудня ждать.
Голос Толика поневоле звучал виновато, хотя, если вдуматься, - ничего крамольного он не совершил. Ну, подумаешь, сунулся в город в нерабочее время! Так ведь не курорт тут. Научная база в Дальнем Космосе, черт знает как далеко от Земли.
- Ладно, - буркнул шеф. - Уцелел, и хорошо.
- А что стряслось-то? - поинтересовался Толик.
- Да ничего особенного. - Шеф вздохнул. - Раскусили нашу аномалию. Расшифровали.
- Где? На Земле, в Центре?
- В Центре. Только не в нашем. Биологи раскусили, не контактеры. В общем… Все просто: мы от водки тупеем, а аборигены - умнеют. Хотя и пьянеют тоже.
- Как это - умнеют? - не понял Толик.
- А так. В прямом смысле. Алкоголь на них действует как интеллектуальный стимулятор. Вызывает динамическое обновление нейронных связей мозга. Хлопнул абориген рюмку - плюс десять ай-кью. Всосал бутылку - Эйнштейн. До тех пор пока не проспится. Проспался - опять тупица тупицей. А тупиц на что первым делом тянет, а? Правильно, на подвиги, на баб и на водку. Подвиги, понятное дело, антисоциальные. Понял теперь, почему они с утра пораньше - в салун, а работают только после полудня?
Толик только глазами хлопал, лихорадочно соображая - что же тут не так.
- Погодите, - сказал он спустя несколько секунд. - Ерунда какая-то получается. Не могли же тупицы самостоятельно изобрести самогонный аппарат? С чего все началось-то? Естественной браге тут и получиться-то не из чего, ковыль один.
- А началось все, парень, - доверительно сообщил шеф, - с того, что задолго до прошлогоднего почтаря, аж целых двести сорок два года назад, на это самое место, где сейчас стоит база, нештатно сел аварийный грузовик-контейнеровоз. Сесть - сел, а взлететь - не смог. И помощь запросить не смог. Не знаю уж почему. Грузовик этот в свое время искали, да, как оказалось, совсем не там. И вез этот грузовик, не поверишь, виски. Девятьсот тысяч тонн.
Нетто.
Владимир Михайлов
ЭВТАНАТОР
Местом обитания Орлена Кордо в те дни была Середина.
Если бы его спросили: “Середина чего?” - он лишь пожал бы плечами. Или, в крайнем случае, пробормотал: “Середина ничего. Просто - Середина, и всё”. Но никто не задавал такого вопроса. Все, кто общался или мог бы общаться с Орденом, прекрасно знали, что Середина - всего только название планеты, на которой они живут. Кто так назвал её и почему - сведений история не сохранила. Да какая разница? Бывают названия куда глупее, и ничего.
Это всё сказано просто так, для разгона. Потому что название этого мира в тех событиях, о которых пойдёт речь, не играет ровно никакой роли.
А играет - тот факт, что восемнадцатого змееносца (в серединском календаре месяцы назывались именами созвездий, а имена эти пришли из глубокой старины, хотя рисунок созвездий, естественно, не имел ничего общего с теми, древними: точка зрения на Галактику на Середине весьма сильно отличалась от терранской), да, восемнадцатого змееносца Орлен Кордо намеревался скромно отметить день своего рождения. Какой по счёту - он никому не говорил, поскольку никто его и не спрашивал. Орлен был человеком не очень общительным - и по характеру, и из-за того, что на Середине он появился относительно недавно и до сих пор не обзавёлся даже одним-двумя приятелями. Люди не спешили с ним сближаться - скорее всего потому, что его профессия или, вернее, та работа, которой он занимался, как-то смущала и даже отпугивала. Предрассудки живучи, можно даже, наверное, сказать - бессмертны.
Так что свой некруглый юбилей Кордо собирался отметить в одиночестве. Он считал, что такой способ празднования имеет, как минимум, два больших преимущества: меньше затрат на угощение, а также (что ещё важнее) не приходится нервничать и переживать, что кто-то из приглашённых не явится - а это всегда обидно.
Собирался он провести этот персональный праздник вполне нормально. Кордо заблаговременно договорился с координатором Комитета добрых услуг - учреждения, в котором служил, - что в этот день не явится, отработав, если потребуется, в любое другое время. Следовательно, мог с утра всласть побродить (погоду сулили хорошую) по любимым местам за городом, где природа казалась как бы совершенно не придушенной достижениями цивилизации, а потом пообедать дома. Обед был своевременно заказан в ресторане “Релакс”, известном прекрасной кухней, и его должны были доставить к условленному часу. На вечер Орлен отложил две хороших записи любимой музыки, слушанием которой он и собирался завершить знаменательный день. И, казалось, никто и ничто не сможет ему помешать.
Однако же смогло.
Среди многих явлений, способных поломать даже самый лучший план, следует, вероятно, выделить шесть: стихийное бедствие, война, политический переворот, болезнь, несогласие жены и распоряжение начальства.
Погода с раннего утра была прекрасной. Войны как не предвиделось, так и не состоялось. О политических переворотах на Середине вроде бы не слыхивали, и в этот день тоже не пришлось услышать. На здоровье Кордо не жаловался, оно было в полном порядке. Жены у него, как считалось, никогда не было. Хотя не исключено, что когда-то, где-то, может, и была, однако здесь и сейчас не только жены, но и вообще близкой женщины у него не было - это известно совершенно точно.
Что же остается - распоряжение начальства?
Оно. Вы угадали.
Прозвучал вызов - и вместо наслаждения пейзажами пришлось срочно, как на пожар, переодеваться и катить на улицу Голубых туманов, дом номер шестьдесят четыре, всем известный, с табличкой у подъезда: “Комитет добрых услуг”.
Вестибюль. Лифт. Коридор. Дверь.
А за нею - пресловутый ковёр, оказаться на котором, по мнению опытных людей, считается очень дурной приметой. Потому что сходишь с ковра чаще всего уже не тем человеком, каким ступил на него. А сильно уменьшенным.
И много потерявшим в весе.
Не про нас с вами будь сказано.
Координатор Эстел Варан по первому впечатлению
