Возмужавших кошек владельцы привезли на площадку, где было то тихо, то раздавался негромкий шум и вспыхивали красные и зеленые лампы. Кошки, попавшие на испытательный полигон, терялись в незнакомой обстановке. У четвероногих был выбор — удрать и спрятаться в одно из укрытий или прижаться к стоящему рядом владельцу. В более сложном варианте опыта они могли семенить за идущим хозяином. Увы, следовать за вырастившим их человеком отважился лишь один зверек из четырех. Более того, половина подопытных кошек стремглав покинула хозяев. Но ведь есть и другая половина. Поэтому вывод М. А. Герд обнадеживающий: «психика кошки подготовлена к выработке ряда форм поведения, похожих на собачьи, в результате ее эволюции под воздействием человека». Право, неплохо, если предположение сбудется. К тому же кошек можно обучать так же, как и собак. Например, великий Данте приучил одну из своих любимиц держать в лапе горящую свечу, когда он по вечерам читал книги. Конечно, нынешний торшер кошка в лапах не удержит, но чему-то новому ее учить пора.
И все-таки в кошке что-то настораживает. Давайте представим, что собака вдруг увеличилась до размеров слона. Она все же останется нашим защитником и другом. А кошка?
Собачья жизнь
На пятом или шестом месяце жизни пес навечно отдает свою привязанность одному человеку. Взрослеющий щенок уже не просто милое создание, а существо, преисполненное любви и преданности. Бывает, что одним вашим знакомым он начинает оказывать знаки внимания, а других сторонится. Задумайтесь над этим — собаки редко ошибаются в людях. Зато люди часто ошибаются в собаках — чувство собственного достоинства принимают за неуживчивость, совестливую собаку обвиняют в слабохарактерности и, наоборот, непомерно жалеют четвероногого симулянта.
Собаки живут возле нас десятки тысяч лет. Есть песики размером чуть ли не со стакан и 70- килограммовые гиганты. Откуда же они взялись? Дебаты по этому поводу еще не кончены. Одни зоологи полагают, будто собаки — это не что иное, как одомашненные волки, другие твердят, что родословное древо собак идет от шакалов, третьи — что в собаках течет кровь и тех и других животных. Есть и точка зрения, будто собака произошла вовсе не от волка и не от шакала, а от животных, бывших общими предками для всех этих хищников. Конец затянувшейся тяжбе могут положить генетики — биохимические анализы точно скажут, кто чей родственник.
Сам процесс одомашнивания, увы, тоже в тумане — то ли умнейший человек племени подманил осиротевших волчат или шакалят, решив, что из них выйдут неплохие сторожа, то ли было так, что никто никого не приручал. Просто на заре становления человечества стаи первобытных собак охотились вместе с первобытными же людьми — помогали загонять добычу. А люди в благодарность оставляли им часть добытого, выделяли пай. Иными словами, в те далекие времена люди и собаки сотрудничали на равных. И кто кого одомашнил, сказать трудно.
Во всяком случае, собаки, познакомившись с человеком, залаяли (волки и шакалы только воют). И вряд ли даже в шутку стоит говорить, что собака разбрехалась, брешет... Не врет она, а говорит правду. Другое утверждение (уже не про собак, а про людей), что, мол, некто Н. и некто К. полаялись, наоборот, вполне корректно. Ибо лай - это универсальная звуковая сигнализация, понятная и нам.
Собаки вклинились в человеческий быт не безответной скотиной, а активным помощником. Сама жизнь заставила их разговаривать, вернее, общаться с людьми на расстоянии. Выходит, что собаки изобрели лай взамен нашей речи, взамен второй сигнальной системы. Изобретение неплохое — бывалый охотник по лаю гончих знает, как обстоит дело в данный момент. Любой из нас различает злобный лай и лай, которым псы приветствуют друзей, мы улыбаемся радостному заливистому лаю и приходим в печаль от унылого тявканья.
Есть и люди, зарабатывающие на хлеб с помощью лая. Например, в финансовом управлении Стокгольма служила Эльфрида Карлсон, освоившая 20 разновидностей собачьего лая. Она собирала налоги, тявкая под дверью и провоцируя на разговор собаку, чьи хозяева уклоняются от уплаты, уверяя, что четвероногих в квартире нет.
И кто знает — если на расшифровку собачьего языка было бы затрачено столько же усилий, как на изучение сигнализации дельфинов, не смогли бы мы уже теперь вести обстоятельную беседу с четвероногими друзьями? (Кстати, чересчур разговорчивых псов можно урезонить специальным ошейником с электробатарейкой. Когда собака принимается громко лаять, она получает безвредный, однако ощутимый электрический удар. Понятно, что с таким ошейником долго не пролаешь.)
А как же все-таки насчет разговора с собакой? Фантастика? Вот мнение солидного издания — «Журнала эволюционной биохимии и физиологии». В нем была напечатана статья «О классификации стационарных гласных собакой». Звуки а, о, е, записанные на магнитофоне на тысячу ладов, безошибочно классифицировал не какой-то выдающийся пес, а несколько обычных собак. Свое мнение они сообщали подъемом той или иной лапы. Заключительные строки статьи таковы: «Результаты электрофизиологических исследований также указывают на подготовленность слуховой системы млекопитающих к опознаванию речевых сигналов». Комментарии, как говорится, излишни. Но, увы, игра идет в одни ворота — собаки слушают и что-то на ус мотают. Что?
Никак не могу поверить, будто человеческая речь, жесты и мимика для толковой, одаренной собаки лишь тогда имеют значение, когда отдают команды, когда звучит сигнал, вызывающий якобы лишь рефлекторное действие. Сколько бы ни упрекали меня в антропоморфизме (очеловечивании животных), все же расскажу об одном случае. Не так давно моя семья переехала в новый дом на окраине Москвы. Вокруг стояли неказистые хибары с садиками. Дни их были сочтены — район быстро застраивался. И вот владельцам одной из хибарок предложили благоустроенную квартиру. Владельцы затеяли гнусный спор: брать ли с собой овчарку, долго и верно сторожившую их сад и имущество? Спор длился не один день. И закончился плохо — собака умерла. Могут сказать, что она умерла от старости или от голода. Но почему овчарка отказалась от еды? Почему она тоскливо глядела на хозяев, а те стыдливо отворачивались от укоряющих собачьих глаз? По-моему, пес понял, что происходит, и не смог пережить предательства.
И как тут не вспомнить волшебные слова Акселя Мунте: «Собака — святая. Она... с радостью признает превосходство своего хозяина, он для нее — незыблемый авторитет, но, вопреки мнению многих любителей собак, в ее преданности нет ничего рабского. Ее подчинение добровольно, и она ждет, что ее скромные права будут уважаться. Она видит в своем хозяине царя, почти бога, и понимает, что бог может быть строгим, но знает, что он должен быть справедливым...»
Среди собак есть подлые твари, но предательство собаки — дело неслыханное. Наоборот, ради обожествленного хозяина они готовы на все. Борис Рябинин в книге «О любви к живому» рассказывает про величественнейший, благороднейший поступок собаки, хозяев которой фашисты бросили в концлагерь. Сеттер Сильва каким-то немыслимым образом разыскала лагерь, куда заточили ее хозяев. Она прорыла ход под колючей проволокой, и по ночам (днем застрелит охрана!) приносила вконец изголодавшимся людям то косточку с остатками мяса, то сырую морковку. Сама Сильва была худющей как скелет.
А вот поступки другого кормильца — спаниеля, жившего в Париже в начале века. Спаниель добывал клиентов мальчику — чистильщику обуви. Пес пачкал в луже мохнатые лапы и как бы нечаянно наступал на башмаки прохожих. Если же клиентов было вдоволь, спаниель мирно лежал возле своего маленького хозяина.
Еще в древние времена воспевали собачью преданность. Например, Плутарх славил Меламфита — пса, который уплыл в море вслед за своим господином, не взявшим его на корабль. А единственному оставшемуся в живых боевому псу, спасшему Коринф от внезапной атаки врагов, из казны выдали дорогую
