места по обе стороны от пустующего кресла главы собрания. В группу входили четверо мужчин и три женщины, каждый из которых носил одежды определенного цвета и вдобавок — подвешенный на искусно сработанной цепочке крупный драгоценный камень плоской огранки, удивительно чистого, незамутненного оттенка, от яростно пурпурного до успокаивающе прохладного фиолетового.
Единство кристаллов составляло Семицветную Цепь, ради обладания коей двое альбийских вождей нещадно гнали свои войска на штурм бастионов Цитадели. Семеро носителей камней прошли обучение у правителя Черной Твердыни, развившее и обострившее их прирожденные чародейские
Вдобавок, как это ни досадно признавать, между обладателями Кристаллов отнюдь не царило единодушие. Вошедшие в Круг
Традиции Круга вполне дозволяли Огненному Рубину открыть собрание. Однако та молчала, опустив голову и обеими руками вцепившись в темно-рыжие с алым отливом волосы.
— Итак, Совет Радуги созван, — поняв, что ждать от Иллирет первого слова бесполезно, заговорил сидевший по правую руку от Рубина Талахард, владелец прозрачно-оранжевого, брызжущего искрами Опала. Сложением и нравом он не слишком-то походил на волшебника — куда больше подошли бы Талахарду кольчуга, щит и меч. Именно по этой причине он владел самоцветом, олицетворявшим воинскую доблесть и стойкость. Он и Гведрида, Аметист, символ мудрости и проницательности, стали первыми носителями Камней. Позже сыскалась достойная хозяйка для Рубина и начался создаваться собственно Круг. — Слушайте, Хранители Кристаллов и представители союзных племен, говорите, внимайте и принимайте решения! Всем вам ведомо, что за пергамент лежит на Овальном Столе, ведомо его содержание. Трон Владыки опустел, и сердца наши исполнены скорби. Враг под стенами и не собирается отступать. Теперь мы должны решить дальнейшую судьбу Цитадели.
— Я, Рхадак по прозвищу Стальная Спина, прошу слова, — со своего места поднялся и неуклюже поклонился один из йюрч, могучий воин в тускло-серой кольчуге. Старый, скверно заживший шрам наискось пересекал его и без того малопривлекательное лицо. — Пусть Хранители простят меня, если я скажу что-то не так. Мой язык медленный, меч гораздо быстрее. Большого Хозяина нет с нами, да. Это плохо, очень плохо. Но ведь стены крепки, колдовство Хранителей не потеряло силу, кладовые полны, воины многочисленны. К тому же, говорят, Мореход
— Почтенный Рхадак хочет знать, что Цитадель может противопоставить своре Аллерикса? — мрачно уточнил Талахард. Йюрч кивнул. — Что ж, разумно. Сейчас в стенах Цитадели находится чуть больше пятидесяти тысяч. Во вражеском лагере примерно столько же — если считать без мечников Олвина. Но лишь треть населения Цитадели составляют воины, остальные же — ученые, книгочеи, ремесленный люд и всевозможная прислуга; земледельцы, торговцы, беженцы, искавшие здесь защиту, когда орда Исенны вторглась на наши земли, и их семьи. Большинство ни разу в жизни не держало в руках оружия. Бросить их в бой против двергов-наемников Зокарра или обученных головорезов Аллерикса — все равно что скормить дракону.
Кладовые, верно, полны. Мы выдержим сколь угодно долгую осаду. Беда в том, что враг об этом тоже знает, и, как следует из этой дрянной бумажки, — Талахард брезгливо ткнул в грязный лист пергамента на столе перед ним, — Исенна не намерен ждать. Полагаю, нам предстоит штурм — нынешней ночью или завтра утром.
— Они уже не раз пытались, — запальчиво напомнил Стальная Спина. — Те, кто пытался, кормят червей во рву.
— Боевой дух почтенного Рхадака достоин уважения, — вежливо заметил Айхалль, Хранитель Аквамарина. — Однако, полагаю, многоопытный воин, чья жизнь прошла в сражениях, не станет обольщаться нашими теперешними успехами. Пока что Исенна осторожно пробует нашу оборону на прочность — касается одним пальцем, так сказать, то здесь, то там. Он остерегается нападать, не зная нашей истинной мощи. Но если он решится ударить кулаком… Хрустнем, как орех под кувалдой.
— Айхалль преувеличивает, — поморщилась Гведрида. — Победа дастся нашим врагам дорогой ценой. Но я знаю Исенну. Собственные воины порой называют его Безумцем. Он не отступится, даже заплатив тремя жизнями за одну нашу — теперь он не может повернуть назад, ибо дело зашло слишком далеко. Рано или поздно он возьмет Цитадель.
— Одним словом, если речь идет о воинской мощи, то Исенна и Ладрейн сильнее нас, — подвел итог Талахард. — Не стоит также забывать о смертоносных творениях подгорных механиков и тех странных существах, которых Аллерикс привел с собой, но пока что не использовал при штурме. Мы до сих пор не сошлись во мнениях, являются они разумными или же нет, возникли естественным путем или созданы с помощью колдовства.
— О каких существах вы говорите, Хранитель Опала? — осведомился один из вождей айенн сиидха. — «Саламандры» — творение двергов. Они внешне подобны живым тварям, но по сути своей не более чем очень сложные катапульты или, может быть, осадные башни. Есть еще что-то, неведомое нам?
— Я имел в виду иных существ, — покачал головой Талахард. — Пожалуй, следует объяснить… Эльшар, тебе слово. Расскажи им про дракона.
— Время от времени один из трех ящеров, сотворенных Владыкой и обитающих при Цитадели, совершает полет над лагерем завоевателей, — низкий, мягкий голос говорившего звучал негромко и спокойно, однако отнюдь не спокойным было бледное лицо Эльшара, Хранителя Топаза, Драконьего Всадника. Словно в поисках поддержки, Хранитель стиснул в кулаке подвешенный на цепочке золотистый кристалл. — Драконы следят за перемещениями противника и неизменно наводят в стане двергов панику — хотя на самом деле серьезной опасности не представляют, ведь крылатые змеи обретают способность выдыхать пламя лишь после семи-восьми сотен лет жизни, наши еще не доросли… к сожалению. Они делают это по моей просьбе. Точнее, делали. Вчера самый младший из них, Флейм, залетел дальше, чем обычно, и подвергся нападению чего-то, похожего на огромную тучу мошкары. Отсюда эту мерзость можно разглядеть, хотя и с трудом, она выглядит как мутно-зеленый смерч, висящий над дальними отрогами. Это не магическое создание, а вполне живое существо или, возможно, скопище каких-то мелких тварей. Так вот, эта «мошкара» способна прогрызать драконью чешую. Флейм погиб.
Из уст многих собравшихся зазвучали негромкие возгласы удивления и недоверия.
— Драконы видели также что-то вроде сооруженных на скорую руку загонов с крупной живностью — они не могут сказать, какой именно — и тварь, похожую на халарийскую гидру. Понимаю, последнее звучит невероятно, но я склонен доверять своим подопечным, — добавил Драконий Всадник.
— Что же у нас остается, кроме мечей и стен? — снова возвысил голос Талахард, в очередной раз покосившись на Хранительницу Рубина. С самого начала Совета Иллирет ль'Хеллуана ни разу не пошевелилась, застыв в горестной позе, и не проронила ни слова. — Совершенно верно, Сила Радуги. По сути, говоря о судьбе Цитадели, я имел в виду судьбу Семи Кристаллов. Не секрет, что причина войны кроется именно в них. Исенна рвется к власти любой ценой. Пока Повелитель был с нами, мы могли успешно противостоять мощи Благих Алмазов. Теперь же — сомневаюсь.
— Но почему? — робко спросила черноволосая тоненькая девушка с испуганным личиком, то и дело украдкой поглаживавшая гладкую поверхность темно-синего сапфира. Миррита, вкупе с Джелетином, владельцем Изумруда, пришла в Круг совсем недавно, ужасно боялась сказать или сделать что-нибудь не так, а потому чаще помалкивала. Однако сегодня она решилась заговорить, высказав вполне разумную
