Крепость мрака

— Тропа начинается в Белом Дворе и заканчивается далеко отсюда, на Полудне, в Диких Землях, — продолжала Рубин, не обращая внимания на усиливающийся изумленный ропот. — Она достаточно широка, чтобы вместить пятерых идущих рядом человек или конную повозку, но для того, чтобы вывести отсюда всех и вся, понадобится не меньше трех или четырех дней. Сейчас Тропа дремлет, но Повелитель научил меня, как оживить ее. Если вы примете решение воспользоваться этим путем, то к наступлению сумерек у меня все будет готово. Уводите мирных жителей, спасайте сокровища Цитадели, бегите сами…

— Мы никуда не пойдем, — перебросившись короткими репликами со своим сородичами и занимавшими места по соседству предводителями людских кланов, непререкаемо заявил Рхадак Стальная Спина, получивший исчерпывающие объяснения касательно того, что такое Прямая Тропа. — Входя в крепость, мы знали — многие не вернутся. Большой Хозяин оставил путь для бегства, так пусть уходят те, кто не может сражаться. Пока мы будем драться с Исенной, они унесут Камни, — грозному йюрч пришлась по душе мысль о том, что предводитель осаждающих останется ни с чем, и он гулко фыркнул. — Ха, Безумец разобьет о стены голову и захватит пустую Вершину! Хотел бы я поглядеть на его лицо!

— Но что станется с теми, кто пройдет через Врата и окажется в неизведанных краях, не имея крова и защиты, в окружении хищных тварей и враждебных племен? — резко осведомился Кэрникс. — А если Исенну не смутит дальность расстояния и, одолев крепость, он немедля снарядит погоню за ускользнувшим сокровищем?

— Погоню куда? — отличавшийся быстротой мышления Талахард мгновенно сообразил, какие преимущества дарует Прямая Тропа, связавшая различные уголки огромного и малоосвоенного Материка. — Как он вообще узнает об исходе Камней? Уходящие запечатают выход за собой… Пусть себе захватчики обыскивают руины и шарят по подвалам. Тем, кто скроется в Незнаемых Землях, поначалу придется трудно, однако нам ли сливаться перед испытаниями? Когда-то наши отцы пришли в эту долину, пустую и мертвую, наполнив ее жизнью. Отчего бы не повторить сделанное в другом краю, благо у нас в руках останется Радуга? Главная нынешняя трудность — выиграть время. Каждый лишний колокол — шанс для еще одной тысячи спасенных. Надо немедля известить население Цитадели о начале сборов. Гведрида, Айхалль, Миррита, этим займетесь вы. Распределите, в каком порядке будут собираться отряды и как осуществить Переход в наикратчайшее время, что из наших собраний и архивов нужно забрать с собой, а что придется уничтожить или спрятать до лучших времен. Ль'Хеллуана, разбуди Тропу… Тебе нужна какая-либо помощь?

Рубин устало отмахнулась.

— Посланцы Исенны ждут ответа, — напомнил Драконий Всадник. — Если Совет Радуги принял решение, я поднимусь на стену и передам его нашим врагам. Так что отвечают воители и маги Полуночной Цитадели?

— Круг отвергает предложение о сдаче крепости, — переглянувшись с собратьями по чародейскому сообществу, изрек Талахард — как припечатал. — Исенна желает владеть Семизвездной Цепью? Что ж, он победит в этой битве, но не раньше, чем каждая пядь Долины Вулканов оросится кровью его приспешников — и в награду получит мертвые, бесполезные руины.

— Торжество врага обернется пеплом на ветру, — согласно кивнула Гведрида.

Глава четвертая

Дни ничтожности и славы

29–30 дни месяца Тагорн

Когда ответ осажденных доставили в походный шатер альбийских вождей, первым развернул свиток Эрианн Ладрейн. Пробежав глазами недлинный, но чрезвычайно язвительный текст — Айхалль старался как мог, подбирая самые цветистые эпитеты — он иронически хмыкнул и передал плотный пергамент с печатью серебристого воска Аллериксу. Ожидаемой вспышки гнева, потоков брани или иного проявления буйного темперамента Безумца, к вящему удивлению Эрианна, не последовало.

— Что ж, пожалуй, я даже рад их выбору, — сухо усмехнулся Исенна, скомкав свиток в своей железной ладони и швырнув в дальний угол шатра. — Мне прискучило сидеть под этими клятыми стенами, мой меч заржавел в ножнах. Начнем на рассвете.

… Край солнечного диска едва показался над отрогами скалистых гор, окаймлявших долину Вулканов, когда в рассветной тишине басовито запели сигнальные рожки, и взлетевшая над равниной искра ярко-зеленого цвета подала знак к началу штурма Полуночной Цитадели. Штурма, отголоски которого сохранились во всех летописях, будь они созданы кхарийцами, пришедшими на смену альбам, повелителями Атлантиды или поднявшимися над своей дикостью людьми.

Никто еще не знал, что этим дням суждено стать вехой, разделившей эпоху на «до» и «после», что в скором времени изменится сам лик земли, придут новые народы… и, может быть, когда-нибудь все повторится сначала — под другими именами, в другое время иная Цитадель будет отстаивать свое право жить так, как полагает нужным.

Возможно, Исенна Аллерикс не отличался кротким нравом, но полководцем он был неплохим и попусту бросать в мясорубку своих воинов не желал. Вместо ожидаемой осажденными живой волны первого приступа внешнюю, наиболее мощную линию обороны накрыл для начала чудовищный ливень из стали, огня и камня. Следуя приказам своих командиров, дверги выстроили в ряд почти две сотни катапульт, включая дюжину чудовищных требюшетов, и дробили прицельными залпами стены и бастионы Цитадели. Помимо огромных камней, бревен и стрел сработанные двергами осадные машины выбрасывали в воздух заключенные в магические оболочки сгустки огня, способного разрушать самый твердейший гранит.

Первые снаряды, устремившиеся к неприступным равелинам Цитадели, не достигли цели, отброшенные неведомой силой, будучи сбиты еще в полете или ударившись о ставший плотным и непроницаемым воздух. Осаждавших это не удивило — оставшись без предводителя, Круг Радуги все же не лишился способностей колдовать и по мере сил противостоял вражеским атакам. Гигантские катапульты Цитадели также не молчали: то и дело на месте какого-то из требюшетов Исенны вспухал огненный шар или грубо обтесанное каменное ядро выкашивало кровавую просеку в плотных боевых порядках осаждающих. Впрочем, искусством ловли стрел обе стороны владели в равной степени хорошо, и поначалу потери обеих армий были, в общем-то, невелики.

Но обстрел продолжался, не давая защитникам Цитадели ни мгновения передышки, запас снарядов у осаждающих казался беспредельным, а владельцы Благих Алмазов были куда искушенней в разрушительной магии Стихий. Ответный огонь из крепости становился все реже, и все чаще выстрелы осаждающих попадали в цель.

Около третьего дневного колокола метко пущенный металлический шар, начиненный горючей жидкостью, поразил одну из башен в нижнем ряду укреплений, и та окуталась оранжево-рыжими дымными сполохами. Огонь вскоре потушили, но, пока работали спешно собранные пожарные команды, требюшеты врага делали свое дело, разрушив еще несколько башен на Аквамариновом бастионе.

Казалось, не будет конца этим воплям, свисту рассекающих воздух стрел и падающим с неба смертоносным снарядам.

Ближе к вечеру с ужасающим грохотом рухнула часть стены Изумрудного равелина, и подгорные воители, подогнав к образовавшейся бреши с десяток «саламандр», создали там настоящую реку огня. Плавился камень, обращалось в пепел дерево, обрушившийся на извергающих огненные языки многоножек ливень не слишком помог делу, ибо вода, как выяснилось, лишь усиливает жадное оранжевое пламя. Поднимавшиеся клубы пара и дыма скрыли бастион от глаз защитников, а когда испарения отчасти развеялись, выяснилось, что брешь в стене загромождена причудливого вида оплавленными обломками, исходящими удушливым дымом. Никто не рисковал приблизиться к ним ближе чем на сотню шагов.

Дрогнула защита Топазового бастиона, без того изрядно пострадавшего — камни и шары с зажигательными зельями поразили участок, включавший в себя сразу четыре сторожевые башни. Несколько участков стены меж ними дали трещины, просели, начали осыпаться, и тогда, почуяв слабину, маги- завоеватели пустили в ход разрушительное колдовство Четырех Стихий. Чудовищные молнии одна за другой били в вершины башен, прочнейший гранит рассыпался черным песком, горело все, что могло гореть. Мощь